Старик же снова провёл линию в воздухе, тонкую, как шелк, не касаясь пальцами пространства, но заставляя воздух дрожать.
– Ты умеешь отражать, создаёшь. Теперь научись искать.
– Что искать? – Тут же уточняя переспросил Андрей.
– След. Даже самый осторожный зверь оставляет колебания. Магия – ещё менее осторожна.
Он провёл рукой над травой. Та дрогнула, будто вспоминая чью-то поступь… Андрей тут же постарался понять суть и принцип того, что ему хочет сейчас пояснить наставник. Но он уже понимал, что любая магическая сущность, как бы она ни старалась, всегда оставляет после себя отпечаток. Лёгкое смещение потоков, вмятины в энергетическом фоне, тонкие колебания воздуха, которые простые глаза не видят, но уши магии – слышат. И основная задача Андрея сейчас заключалась не в том, чтобы просто уловить чужую магию, а научиться различать её среди всей симфонии мира. И первым упражнением был так называемый “Всплеск в реке”. Старик опустил в воду озера кусочек древесного угля, насыщенного собственной аурой. Тот медленно начал тонуть, оставляя за собой в воде вибрацию – тонкую и ровную, как дорожка из серебра
– Смотри и учись. Это – след.
Андрей закрыл глаза и сосредоточился, чувствуя, как волны мира изменяются в точке падения. Они расходились как от капли, но касались не воды, а воздуха, земли и даже его самого. Он открыл глаза – и увидел. Тонкая нить, едва уловимая, как паутинка, стелилась от воды в сторону леса. Он встал, сделал шаг – и магический след едва заметно потянулся, будто приветствуя внимание.
Затем началась практика в полевых условиях. Старик велел ему выйти в лес, где ранее прошла одна из тварей демонического происхождения. Та самая змея, оставившая жгучий энергетический след, и ещё не до конца рассеянный.
Андрей вошёл в чащу. Там, среди спутанных ветвей и испещрённой энергией земли, он начал чувствовать движения, что остались от прошлого. Лёгкое жжение – внизу. Холод – в местах, где змеиное тело касалось камней. Он не видел тварь. Но он ощущал направление её движения, скачки её магии, колебания воздуха, что до сих пор играли на листьях. Это было похоже на судорожную, но красивую симфонию, как будто сам лес вспоминал, что по нему прошла смерть.
Затем началось углубление практики. А для этого ему было нужно отработать удержание следа. След было нужно не просто найти – его нужно было удержать. Не дать колебаниям рассеяться, вплести свой собственный энергетический поток в структуру следа, как тонкую серебряную нить, чтобы путь оставался видимым. Это было невероятно трудно. Его разум выскальзывал, колебания уводили в сторону, каждый неверный импульс разрушал картину, как мазок по ещё влажной туши. Но шаг за шагом, он учился не управлять следом, а слушать его. Наблюдать. Быть рядом. Без вмешательства.
“Это как след пульса – он есть у каждого, но ощущать его можно, только если стоишь рядом. И если умеешь чувствовать не только шум крови, но и тишину вокруг неё.”
Вернувшись к долине, Андрей попробовал сделать всё сам. Провёл в воздухе плетение, вложил в него магический "почерк", и оставил, чтобы впоследствии убедиться в правильности своих действий.
Через пару часов он вернулся – и смог уловить собственный след. Тонкий, уходящий в ветви, но всё ещё живой. Старик, всё ещё наблюдавший за ним со стороны, коротко кивнул.
– След – это путь. И каждый путь ведёт куда-то. Убедись, что ты сам выбираешь, куда идёшь. Сейчас ты научился слышать шаги зверя. Теперь научись делать так, чтобы зверь не услышал тебя. – Старик говорил, будто ветер – тихо, и в то же время, так, что каждое слово врезалось в ткань сознания.
Немного погодя они уже стояли в зарослях высокой травы у северного края долины. Листья шептали, солнце стелилось по мху.
– Закрой глаза. Дыши. Не глубоко, не поверхностно. Дыши так, как дышит эта земля. Не ты в ней, а она – в тебе.
Так началась очередная тренировка, во время которой парню предстояло слиться с потоком. Сосредоточившись, Андрей медленно прикрыл веки. Он чувствовал: травы… волны энергии в почве… шелест дальнего ручья… ритм насекомых… Но стоило ему сосредоточиться на себе – как тень его присутствия вспыхивала в энергетическом поле, словно факел среди ночи.
– Слишком резко. Ты сжимаешь себя. Не дави. Позволь себе просто исчезнуть. Растворись в окружающем пространстве.
Старик подошёл и, едва коснувшись пальцами лопаток Андрея, направил в его тело крохотный импульс. И тут парень почувствовал, что можно не убирать энергию, а растворить её в потоке мира. Не гасить свет, а позволить ему стать частью рассвета. Он слил дыхание с ветром. Напряжение исчезло. Он перестал противостоять миру. Он стал его частью. Именно в этот момент пришла пора для плетения Дыхания. Эта техника была не вязью, не силой, не щитом. Она – пустота, сотканная из воли. Медленно, с глубоким выдохом, Андрей начал ткать первую структуру. Узор энергии, погружающей его ауру в окружающее… Перекрёстки в потоках, позволяющие сбрасывать избыток сигнала в землю и воздух… Резонансные точки, сливающие магическую вибрацию с биением земли…
Он почти исчез. И в этот момент в долину зашёл дикий зверь – один из ночных хищников. Он прошёл всего в нескольких шагах от парня. Обнюхал воздух. Замер. Потом… Ушёл прочь. Он не почуял человека. Андрей медленно открыл глаза. Его сердце гулко стучало. Но не от страха, а от восторга.
“Я стал невидимым… – подумал он. – Для магии. Для зверя. Для мира.”
Уже позже, поздно вечером, старик сказал:
– Сокрытие – это не абсолютная пустота. Оно требует равной силы, как и нападение. Спрятать себя – значит взять на себя часть мира. Он должен принять тебя, как каплю дождя. И если ты лжёшь ему – он выкинет тебя. Стань тенью, а не иллюзией.
……..
Солнце только начинало подниматься над скалами, а утренняя дымка стелилась над озером, превращая его в зеркало, застывшее меж миров. Андрей, как всегда, тренировался в тишине, медленно чертя в воздухе узоры из энергии. Он уже уверенно формировал огненный клинок, и даже пытался усложнять его вторым слоем – ледяным контуром, охлаждая воздух на его гранях. Но в этот раз… Пульс мира вдруг сжался. Легкое напряжение пронеслось по почве. И Андрей всё почувствовал – словно чьё-то присутствие вторглось в его круг, нарушив ткань тишины.
Он резко обернулся. Сквозь травы и пыль утреннего света вышел силуэт – мужчина, высокий, в простом сером одеянии. Но его аура сияла острыми разрезами в энергетическом потоке, как стальной клинок в солнечном луче. Наставник сказал о том, что это был ученик одного из соседних отшельников, но сейчас… Сейчас он пришёл испытать Андрея. Старик появился за спиной как тень:
– Не стой. Сражайся. Сейчас ты узнаешь, что значит – действовать.
Или исчезнуть. Начало схватки Андрей сделал шаг назад, впуская в себя воздух долины. Он погрузился в плетение дыхания, мягко стирая след своего присутствия. И тут же, словно прочитав его намерение, соперник ударил – сгусток воздуха, затянутый в энергетический лотос, рванулся вперёд, разрывая пространство.
Андрей тут же провалился в сторону, как падающий лист, его щит отозвался ударом в грудь, но не раскололся. Он почувствовал – его враг явно был силён, но прямолинеен. Он создал магический меч – не огненный, а более простой. Насыщенный стихией воздуха, легкий, почти без веса. С этим плетением он шагнул вперёд – и в тот же миг исчез, применяя плетение дыхания, оставив за собой только лёгкую дрожь воздуха.
Противник замер… Но уже через миг развернулся и ударил по отражению, догадавшись, что это была всего лишь вспышка ложного движения. Контратака Андрей появился сбоку. Его магический клинок рассёк воздух, посылая волну давления. Соперник отразил удар силовой сферой, но та вспыхнула от перегрузки и распалась. В этот момент Андрей активировал ледяной шип – сработавший из тени. Ловушка. Плетение. Удар. Соперник едва успел поднять барьер, но порез на плече остался.
– Хорошо. – Тут же раздался голос старика. – Теперь ты по-настоящему начинаешь понимать суть боя. Не в силе – в ритме. Не в ярости – в ясности.
Соперник, слегка раненый, кивнул Андрею. Он не был врагом – это было испытание. И Андрей прошёл его. Он стоял, тяжело дыша. Энергия в его теле дрожала, но не от усталости – от отклика. Его магия наконец вошла в бой, не разрушаясь, не теряя устойчивости. Он начал чувствовать ритм плетений других, не только своих. И даже – предугадывать их. Это было только начало.
Потом они ушли высоко в окружающие долину горы. Не для тренировки силы. А для тишины. Старик шагал медленно, хрупко, но воздух вокруг него дрожал от невидимого влияния. Там, где ступала его нога, даже камни будто замирали в уважении.
– Сила – это крик. – Произнёс он, не оборачиваясь. – А ловушка – это тишина. Она не должна быть красивой. Она должна быть – невидимой и функциональной.
Они остановились у карниза, где с обрыва текла тонкая струя воды, просачиваясь сквозь мох и корни. Старик поставил небольшой камень в центре поляны. Он сиял мягким синим светом – камень фокусировки, на котором предстояло выстроить плетение.
– Попробуй. Построй ловушку. Простейшую. Что бы в неё попала энергия – и застряла, как муха в янтаре.
Андрей тут же сел на колени, закрыл глаза, вдохнул. Он начал медленно плести – нитями из собственной энергии, формируя вихревые круги, в центре которых камень должен был задержать любой всплеск силы. Но стоило ему вложить в конструкцию чуть больше силы – и плетение взорвалось, рассыпавшись, как хрупкий сосуд из стекла.
– Ты слишком хочешь контролировать. А нужно – поддаться. Как корни дерева, что вплетаются в землю, не стремясь её поработить, но становясь с ней едиными
Андрей пробовал снова. И сначала он начал прощупывать землю, искать в ней пульс энергии. Прислушиваться не к себе – а к миру. И только после того, как он почувствовал, как колышется трава при дыхании долины, как струится свет в тени, он начал плести заново. На этот раз всё шло иначе. Тонкие нити не были натянуты – они изгибались, как гибкие побеги. Он создал три кольца, вложил в них разные чувствительные зоны, вложил в них отклик, и узел задержки – точку, в которой чужая энергия не разрушалась, а расщеплялась и зависала, обездвиживая источник. И плетение – осталось висеть. Живое. Подвижное. Но невидимое. Старик кивнул.