– Теперь оставь его. Завтра ты узнаешь – сработает ли оно.
Ночью один из местных обитателей, зверёк – не больше лисы, с серым мехом и светящимися глазами, всё же пробрался к этой поляне. Он шёл мягко, ступая по земле, не колебля ни травинки. И вдруг – замер. Его лапа наступила внутрь круга. В тот же миг воздух дрогнул, и всё плетение засветилось тонким светом – как паутина, на которую капнул утренний туман. Зверёк застыл. Его не сковала сила. Его задержала энергия – мягко, как объятия. Он не испугался. Просто не мог идти дальше… Не мог убежать… Он влип в ловушку, как муха в паутину… А утром Андрей увидел всё своими глазами. И по-настоящему ощутил силу плетения, которое не нужно бросать, не нужно метать – ему нужно просто ждать.
Уже позже, сидя у костра, он вспоминал лицо своей бывшей. Ту боль, что привела его сюда. И вдруг понял. Всё то, как он вплетал свои чувства в бой, в плетения, – делало его уязвимым. А ловушка… Она принимала, чтобы отразить. Она не нападала – она ждала, пока враг сам шагнёт туда, где его энергия больше не его. Но после первой удачи Андрей не чувствовал ни гордости, ни эйфории. Лишь тихую настороженность – как будто открыл дверь в мир, который мог бы так же легко поглотить, как и принять. Старик не спешил хвалить.
– Если ты хочешь по-настоящему понимать плетения. – Начал он, заваривая чай из красноватых листьев, пахнущих дымом и тмином. – Тебе нужно не просто поймать силу. Ты должен научиться её использовать, как часть себя.
Андрей поднял взгляд:
– Ты говоришь… о том, что есть способы красть чужую силу?
– Нет. Кража – это грязно. Ты будешь впитывать её, только если она вторглась туда, куда не должна. Это не нападение. Это ответ.
Так у них началась нова волна учения о Плетении Поглощения. И старик снова взял тонкую трость, нарисовал на земле круг. Внутри круга – спираль, изгибающуюся и уходящую всё глубже внутрь.
– В каждой энергии есть свой ритм. Ты должен не разрушать его – а перехватывать. А для этого тебе нужно сплести ловушку, где этот ритм не может устоять.
День за днём Андрей тренировался. Сначала он создавал простые энергетические чаши – подобие воронок, в которые можно было направить поток. Потом – сетчатые структуры, наподобие ловцов снов, которые могли уловить даже рассеянное излучение проходящего зверя или чужого наблюдения. А затем – сеть-символ, основанную на древних иероглифах свитков техник Слушателя. Она медленно сплеталась, узел за узлом, слой за слоем, и в центре её размещался похожий на жёлудь сосуд, сотканный из энергии самого Андрея. И этот сосуд пульсировал – ожидая входящего символа.
Для первого испытания они спустились в низину, где на закате, по словам старика, должно было пройти существо с сильным выбросом энергии собственной ауры – дикая фиолетовая кошка с дымчатой гривой, питающаяся всплесками силы на рассвете и закате. Андрей построил ловушку, соединив плетение удержания с новым поглощением. Он сидел неподвижно, контролируя структуру на расстоянии, поддерживая её ритм. Когда зверь появился – грациозный, величественный, с глазами цвета грозового неба – он даже не заметил плетения. И когда ступил в него – плетение сжалось, не издавая ни звука. Мгновение – и сгусток силы, вырвавшийся из зверя, был впитан внутрь узора, а сам зверь – замер. Не раненный. Но истощённый.
Андрей почувствовал это. Медленное вливание чужой энергии в свой сосуд. Пульсирующее. Сильное. И если бы он допустил ошибку – эта сила бы взорвала его изнутри. Но он справился. Старик лишь хмыкнул, кивая.
– Теперь ты знаешь, что совсем не обязательно сражаться лоб в лоб. Иногда лучшая победа – та, которую враг вообще не заметил.
Уже позже ночью, лёжа у костра, Андрей ощущал, как в его теле чуть дрожит оставленная в сосуде чужая энергия. Она была не его – и всё же поддавалась управлению. Как ручная молния, что пока что дремала в глубине. Сейчас он чувствовал, что это всё было только начало. Он начал понимать, как говорить с этой странной, наполненной жизнью и волей магической тканью мира.
– Ты научился перехватывать силу. – Сказал ему наставник, не оборачиваясь. – А теперь научись ею играть.
Они стояли у подножия скалистого уступа, где, по словам старика, охотились разумные твари, чувствительные к потокам энергии. Увидев ловушку – они бы обошли её стороной.
– Если хочешь поймать хищника. – Продолжил он. – Тебе придётся стать… добычей.
На такое заявление Андрей слегка нахмурился:
– Ты хочешь, чтобы я сам стал приманкой?
– Нет… – Усмехаясь, ответил ему старик. – Я хочу, чтобы твой противник так подумал.
Потом старик повёл перед собой рукой, очерчивая в воздухе узор нового типа. Он был похож на трещину в зеркале. Разветвлённый, беспорядочный на первый взгляд, но с чёткой центральной осью. В этом узоре заключалась ложь – иллюзия жизни, фальшивый ритм дыхания и сердцебиения.
– Ты создаёшь "отпечаток" существа. Не просто образ, а имитацию его присутствия.
Внимательно следя за каждым движением, Андрей начал строить своё первое плетение-приманку. Он вспоминал, как ощущал в себе поток – и теперь старался вынести наружу его отблеск. Это было тонкой работой. Нужно было создать пульсирующую оболочку, имитирующую живую энергию, при этом не давая ей выйти из-под контроля. Он проваливался в детали – частота, амплитуда, тона, дрожание, смещение. Магический фальшивый след, что мог обмануть зверя, чувствующего силу на расстоянии.
– Ты должен внушить Вселенной: "Вот здесь – живая плоть. Вот здесь – можно питаться". – Шептал ему старик. А когда всё было готово, Андрей и старик затаились на вершине утёса. Вскоре из-за валунов вышла очередная тварь, что обитала поблизости. Это было шестилапое существо, похожее на ящера, с выгнутой чешуйчатой спиной и глазами-бусинами, пульсирующими слабым светом. Оно замерло на месте, шумно втянуло в себя воздух, и наклонило голову… И резко метнулось к ложной приманке, прямо в ядро плетения-ловушки. Плетение сжалось и рухнуло, высвобождая сжатый импульс – не убивающий, но парализующий. Явно не ожидавшее подобного, существо захрипело, дёрнулось – и замерло.
Всё это время Андрей сидел, чувствуя, как по телу пробегает дрожь. Не от страха – от первого настоящего успеха манипуляции энергией разума и инстинкта.
– Запомни. – Сказал старик, подойдя к нему поближе. – Ловушка без обманки – это зубы без приманки. Ты научился дышать как зверь. А теперь научись думать, как охотник… Или хотя бы как хищник…
Прошло уже несколько дней с тех пор, как Андрей впервые создал свою энергетическую приманку, тот самый узор, что лгал, внушая живому миру иллюзию жизни. Но теперь старик подвёл его к новому порогу:
– Мир не стоит на месте. И приманка, если она неподвижна – вызывает подозрения.
Он снова провёл линию в воздухе, не просто вычерчивая узор, а двигая его, словно сдвигал рисунок по поверхности воды.
– Ты должен заставить обманку дышать. Реагировать. Становиться похожей не просто на существо – а на существо в тревоге. В страхе. Или, наоборот – в охоте.
Андрей уселся в медитативную позу у самого края лесной поляны. Над головой лениво колыхались ветви, вокруг щебетали птицы, но всё внимание было обращено внутрь. Он чувствовал, как в нём растекается знакомая внутренняя энергия – она струилась вдоль очищенных меридианов, мягко покачиваясь в ритме его дыхания. Он начал с основного ядра – пульса. Это был центр обманки, словно пульсирующий магический орган. Затем Андрей начал плести вторичный контур, тонкие нити, ответственные за движение энергии по кругу, почти как ритмичное дыхание. Потом он добавил ещё одну составляющую – векторное смещение. Приманка теперь казалась не только "живой", но и медленно передвигалась, с трудом, будто раненное существо тащило себя сквозь заросли. Энергия внутри плетения стала меняться – временами вспыхивала сильнее, временами гасла, словно её владелец останавливался, чтобы отдышаться.
Когда он закончил, старик не проронил ни слова. Он просто жестом указал в сторону ближайшей рощи.
– Смотри.
Из чащи медленно вышел зверь. На этот раз – не хищник. Это было существо, больше напоминающее огромного пушистого ящера с заострённым рылом и венцом травяных наростов на спине. И оно выглядело очень старым.
Оно приблизилось к плетению, остановилось. Потянуло носом воздух. И – тихо застонало. Потом оно медленно опустилось рядом, словно чтобы быть рядом с умирающим другом. Его дыхание синхронизировалось с пульсом иллюзии. Андрей почувствовал ком в горле. Его плетение не просто обманывало. Оно передавало чувства.
– Вот теперь. – Сказал старик. – Ты приближаешься к настоящей Ткани мира. Потому что ложь, которой верят… Это уже не ложь. А просто удобная кому-то правда…
В один из особенно тихих вечеров, когда ветер едва шевелил листву над долиной, а воздух казался будто бы натянутой струной, старик, не глядя на Андрея, произнёс:
– Ты всё глубже погружаешься в суть. Но чем яснее твой свет, тем быстрее его замечают те, кто питается светом.
Он сидел у костра, прикрыв глаза, и его голос звучал, будто не отсюда, а откуда-то из-под земли.
– Пора научиться защищаться. Не от когтей. А от мыслей… Желаний… Проклятий и чужих прикосновений…
Андрей нахмурился.
– Ты говоришь о чужом влиянии?
– Да. – Кивнул старик. – Об энергиях, что входят в тебя без разрешения. О чувствах, что не твои. О голосах, что идут не изнутри твоего собственного разума.
Так началась первая стадия нового обучения. Осознание Потока. Защита начиналась не с барьера. А с внимания. Для этого старик велел ему сесть на камень у кромки воды и погрузиться в себя.
– Закрой глаза. И представь себя озером. Любая чужая мысль – это камень, брошенный в твою гладь. Ты должен почувствовать его падение.
Это оказалось сложнее, чем Андрей ожидал. Каждый раз, когда он пытался сохранять внутреннее спокойствие, в сознание словно кто-то стучался – беспокойство, странные образы, мимолётные чужие эмоции. И лишь через несколько часов глубокой практики он смог отделить себя от них. Словно шёл по берегу, наблюдая, как ветер колышет тростник – но больше не был этим тр