"батарея" на случай сбоя потока… Он “зашивал” все эти предметы в один энергетический контур, заставляя их подпитываться друг от друга и одновременно от его собственной циркуляции силы.
Последним штрихом стало укрепление собственных меридианов. Он принял каплю настойки из гриба Сердца Кора, смешанную с водой из ледникового ручья. Жидкость была вязкой, и от неё пульс в теле начал звучать как барабан. Внутренние каналы энергии – те самые, что когда-то формировались с болью и жаром, теперь начали пульсировать чище, отчётливей, настраиваясь на новый ритм.
Когда всё закончилось, Андрей встал. Он не чувствовал тяжести снаряжения. Артефакты больше не тянули, не зудели, не отзывались огнём в жилах. Они дышали вместе с ним.
– Теперь ты не просто носишь силу. – Как-то сказал старик. – Ты ею стал.
Он оглянулся на собранный круг. В нём больше не осталось света. Он впитал всё. Теперь всё было в нём. Свет в долине только начал меркнуть, но не от наступающей ночи. Это был инородный сумрак – плотный, вязкий, как чад от горящей крови. Воздух вокруг арки, ведущей в запретную часть долины, дрожал и пульсировал, будто ткань самого мира пыталась удержать разлом – и не справлялась. Когда Андрей, облачённый в сконструированную им систему из артефактов, сделал первый шаг вперёд, небо словно вдохнуло.
Он прижал ладонь с новым амулетом – теперь уже созданным на костяной основе, найденной в пыльной западне – к плоской поверхности арки. Камень был холодным, но с откликом, словно знал его теперь. Витиеватые трещины заполнились багровым светом, который разгорался в глубине, как вены на рассечённой коже мира. И спустя буквально несколько мгновений проход всё же открылся. Замерцавшее пространство несколько раз вздрогнуло, и перед ним возникло то самое зеркало перехода. Учитывая тот факт, что он банально не знал того, что его может там ждать, парень шагнул вперёд.
Когда Андрей пересёк грань, его восприятие ломануло. В прямом смысле – как удар в разум. Мгновение всё казалось расплывчатым, будто он шагнул в воду, но не телом, а всей своей душой. Он даже не сразу понял того, что арка осталась позади, потому что воздух долины вокруг перестал быть воздухом. Это было давящее пространство, пропитанное тьмой. Даже не тьмой в привычном понимании. А полноценной антижизнью. Он чувствовал, как нечто смотрит на него сквозь саму ткань реальности, словно тысячи глаз внутри скал, в деревьях, даже в собственной тени. Здесь всё дышало демонической плотью мира.
Перед ним раскинулась мертвая равнина, иссечённая глубокими разломами. Почва здесь была чёрной, как сожжённая кость. Повсюду виднелись остатки искривлённых деревьев, из которых будто вырвали жизнь, оставив гниющий контур. В некоторых он даже видел сросшиеся рты, завязанные из коры, будто что-то пыталось прокричать про свою боль прямо сквозь древесину. Из разломов клубился дым цвета сгнившего железа, и в этом дыму временами появлялись силуэты – неясные, но ощутимо злобные. Они не нападали. Пока что. Но Андрей чётко знал, что за ним наблюдают.
Воздух в этом месте был наполнен не просто энергией. А грязной, искажённой магией. Она чувствовалась, как заплесневелый шёлк, обёрнутый вокруг его кожи и плетений. Его собственная энергия сжалась, защищаясь, словно от яда. У каждой подушки воздуха здесь был свой вкус – ржавчина, кислота, гниль, горькая медь. Даже тишина имела звук. Он не мог точно определить – скрип это, или шёпот, или отголосок давно погибших голосов. Но она шла из-под земли, вибрируя под ногами, точно кто-то скребётся снизу.
Андрей сосредоточился. Он активировал подавляющее плетение, скрывая собственное присутствие, погружая своё энергетическое тело в такт демонического фона. Его дыхание замедлилось, как перед броском. Все артефакты отозвались еле заметной вибрацией – сеть из силы, вплетённая в него, старалась удержать его от распада. Потому что именно так это и ощущалось. Как если бы сила этого места вызывала медленный распад разума, и тела за ним. Нельзя было думать слишком ясно – даже это здесь опасно. Нельзя было чувствовать слишком сильно – иначе почует кто-то другой.
“Что же ты такое скрываешь, старик…” – Подумал парень, медленно продвигаясь по пепельной тропе, что уходила к нависающему хребту. Да. Сейчас у него не было карты этой странной местности. Но внутреннее чутьё, словно эхо от собственного духа, подсказывало о том, что именно там скрывается истина. Или её исковерканный осколок. Парень внимательно вгляделся в расщелину, откуда слабо струился тусклый фиолетовый свет. Он уже итак знал о том, что назад дороги уже не было.
Расселина, что уходила вглубь монолитного камня, казалась живой. Не просто узким горным проходом, а живой раной, рваной и кровоточащей сквозь камень. Стены, обросшие черной плесенью, дышали испарениями, и порой казалось, что они сдвигаются, пульсируют в такт каким-то чужим сердцебиениям. Андрей осторожно ступал по осыпающимся уступам, держась поближе к скале, чувствуя, как всё внутри сопротивляется этому спуску. И всё же он шёл. Он был вооружён. Плетение щита пульсировало внутри тела, как второе дыхание, рядом – амулет подавления и малое кольцо обнаружения. Все они слегка дрожали. Не от страха, а от враждебной среды, где магия сама по себе пыталась их выдавить.
"Слишком тут как-то… Тихо…" – Промелькнула у него мысль. И в этот момент он это увидел. Впереди, в темноте ущелья, словно отслоился пласт тьмы и двинулся. Это не было просто существом. Это был массивный силуэт, будто сложенный из неонового дыма и костей, с глазами, что не светились – а проваливались сквозь реальность. Существо напоминало гигантского волка, но облик его был изломан. Конечности были неровными, будто их кто-то намеренно выгрызал из чёрного камня. Спина была утыкана обломками костей, а на шее висела цепь, по которой проходили огненные руны, как живые черви. Это существо вцепилось когтями в уступ и медленно повернуло голову. Оно явно почувствовало присутствие парня, который для этого места был чужаком.
Андрей не стал ждать. Он резко активировал плетение подавления, опуская свой энергетический след – как будто погружал разум в золу. Почти сразу же боль ударила в голову. Это была реакция духа на искажение поля. А страж издал вибрирующий гортанный звук, похожий на рев через бронзовый рог. Но так и не двинулся с места.
"Он не видит, но чувствует. Это… Неужели это та самая магия, связанная с болью. С жертвоприношением." – Страж медленно шагнул вперёд. Андрей отступил за изгиб расщелины, делая шаг за шагом, удерживая поток подавления, как сеть из едва натянутых жил. Он почти ничего не видел – лишь стены, пульсирующие и тёмные, и лишь тень чудовища, рыскающую в поиске. И наконец – тишина.
Он спустился ещё на десятки метров вниз. Здесь расселина расширялась, переходя в естественную пещеру, потолок которой свисал черными сталактитами, капающими тёмной живой жидкостью. И посреди этого всего находился весьма специфический круг. Каменный, идеально вырезанный, будто бы находящийся не в этом мире. На его поверхности располагалась спираль из костей, выложенная в виде узора, напоминающего глаз с множеством зрачков. А в самом центре располагался алтарь, чёрный, как сердцевина угля, и весь покрытый трещинами, из которых сочилась не энергия… а настоящие воспоминания боли. Он почти физически услышал, как кто-то кричит. Или когда-то кричал. И этот крик и боль – были впитаны в камень алтаря.
Тяжело выдохнув, парень подошёл ближе, слегка склонившись над узором. Его сердце сейчас буквально било тревогу. Из центра алтаря торчала кость – полая, сверкающая изнутри, словно впитавшая в себя все возможные воспоминания происходящего здесь обряда. Она была не белой… А фиолетово-чёрной, как зола, впитавшая кровь. Практически сразу он понял, что это была кость демона, и именно из такой могла быть создана та самая жезловая печать, которую он ранее так старался скопировать.
Андрей медленно вытянул к ней руку. И мир рванулся к нему на встречу. В его разум, как стрелы, вонзились самые разнообразные образы. Жертвоприношения… Тени в капюшонах… Кровь, льющаяся в формы многочисленных символов… Детские крики… Руки, выкрученные в агонии, и… Голос. Голос того самого старика – наставника, выкрикивающего формулу сдерживания. Парень уже слишком хорошо знал этот голос. И он отпрянул назад, задыхаясь. Его сердце билось, как у загнанного зверя. Сейчас он был уверен в том, что это был его наставник. Как и в то, что всё это было не так уж и давно.
Некоторое время Андрей стоял, судорожно сжав кулаки, перед алтарём. Костяной круг перед ним не просто был ритуальным местом – он был ловушкой, впитавшей в себя целые истории боли и мучений невинных жертв. Их отпечатки всё ещё дрожали в воздухе – не исчезнувшие, не отпетые, не прощённые. Он чувствовал их даже кожей, как жгучий ветер, крадущий тепло.
И в самом центре всего этого ужаса располагалась кость. Та самая, что могла быть ключом. Та, что могла помочь ему создать настоящий проход, преодолеть защиту арки. По крайней мере, так могло быть раньше. Но теперь, когда он чувствовал, чем именно она стала после всего этого, решиться дотронуться до неё было похоже на то, как если бы он собственными руками должен был извлечь меч из грудной клетки старого друга. Но он всё же потянулся за ней. И в этот момент образы вновь вонзились в разум, но уже чётче, медленнее, как если бы сама кость узнавала его и взывала к нему, о чём-то прося.
…мальчик в ученической одежде, сидящий на коленях. Рядом – фигура в белом. Руки мальчика дрожат, но глаза полны доверия. Он улыбается.
– Учитель, это правда нужно?..
– Ты достоин. Ты станешь проводником между мирами.
И чёрное обсидиановое лезвие с хрустом вонзается в его сердце. И в тот миг Андрей понял – суть ритуала была в доверии. Настоящем. Безусловном.
"Приносимый в жертву разумный должен был доверять своему палачу, как ученик – учителю."– Осознав это, он снова отшатнулся назад, и его руки задрожали. Сердце пульсировало практически у самого горла… Дыхание стало хриплым… Но сейчас он знал – у него нет другого выхода. Не сейчас. Не здесь.