– Это на нее похоже. – Старший сержант кивнула, в то время как остальные понимающе рассмеялись. – А вы знаете, можно подумать, что, чем больше эта коротышка дерется, тем больше она в этом преуспевает. Вот посмотрите.
Оказавшийся жертвой нападения легионер, откровенно смеясь, удерживал Супермалявку на расстоянии вытянутой руки, причем самым примитивным способом: он положил свою руку ей на макушку, в то время как она вслепую размахивала кулаками.
Бренди печально покачала головой.
– Это больше напоминает школьный двор, а не роту Космического Легиона. Это как раз то, о чем я начала говорить по поводу роты «Омега». Если мы подсчитаем всех психов и ушедшие в корзину дела, которые обнаружим в этом подразделении, то окажется, что самым правильным будет…
– Вста-АТЬ!
Голос лейтенанта Армстронга отразился от стен, создавая в зале реверберацию, но почти никто не обратил на него внимания. Ходили слухи, что лейтенант был списан из регулярной армии и поэтому до сих пор не оставил привычку призывать собравшихся к вниманию, когда в помещение входил старший офицер. В Легионе подобные традиции не прижились. Вежливость между людьми разных рангов была здесь скорее личным делом, чем требованием служебных уставов, и как таковая попросту игнорировалась. Но тем не менее действия лейтенанта привлекли внимание к тому факту, что их новый командир вошел в зал, и все легионеры вытянули шеи, чтобы его увидеть.
Обрамленная дверным проемом и застывшая в торжественно-непринужденной позе, одновременно и расслабленной и напряженной от едва сдерживаемой энергии, фигура офицера, только что появившегося в зале, доминировала над собравшимися. Его мундир, отливающий черным блеском, на самом деле представлял собой хорошо облегающий его стройную фигуру комбинезон, по краям отделанный золотым кантом. Фехтовальная рапира с отполированной до блеска бронзовой гардой, висевшая на перевязи у него на боку, возможно, и придавала бы ему несколько комичный вид, если бы это не компенсировалось ледяным взглядом, которым тот окинул собравшуюся роту. Такими необычными были и этот пристальный взгляд, и сопровождавшая его тишина, что некоторые легионеры даже нервно поднялись со своих мест и попытались принять позу, смутно напоминавшую стойку «смирно». Но казалось, командир не заметил их, так же как не заметил и по-прежнему сидящих.
– Меня предупредили, что вы все сплошь неудачники и непригодные к службе, – ровным голосом произнес он, не делая обычного для таких случаев вступления. – Я надеюсь, что это не так… хотя, похоже, большинство из вас уверены, что неудачи ваши происходят из-за ваших же собственных поступков.
Легионеры обменялись взглядами, внезапно устыдившись своей грязной формы и запаха гнили, все еще витавшего в зале. Некоторые взгляды были обращены в сторону старшего сержанта и будто спрашивали: «Ну и где же обещанная шутка?» Но Бренди игнорировала их, делая вид, что полностью поглощена словами нового командира, который тем временем продолжал:
– Я так понимаю, у всех у вас один недостаток – вам не хватает способностей или определенных свойств характера, которые обычно и формируют, как это принято говорить, идеального солдата. Я осознаю, что идеальный солдат, в полном смысле этого слова, в реальности не существует, и потому не собираюсь делать из вас идеальных солдат, а лишь хочу видеть вас прежде всего умелыми солдатами. «Умелый» в данном случае означает – способный выполнить поставленную задачу с помощью тех средств, которые имеются под рукой… не допуская при этом, чтобы обстоятельства взяли над ним верх, пока он стонет из-за отсутствия необходимого. Вы все потратили так много времени, сосредоточив свое внимание на собственных недостатках, что вам уже довольно трудно разглядеть свои возможности. Вот на это и будут направлены мои усилия в плане руководства.
Он вновь оглядел помещение все таким же пристальным взглядом.
– Меня зовут капитан Шутник, и я ваш новый командир. Ознакомившись с личными делами каждого и зная о вас достаточно много, я решил проявить некоторое снисхождение и сообщить вам кое-что о себе… хотя это и выходит за рамки традиционной секретности, принятой в Легионе. Мое настоящее имя Уиллард Шутт, а мой отец – владелец «Шутт-Пруф мьюнишнз». И, как вы сами можете из этого заключить, я достаточно богат.
На этот раз среди собравшихся можно было заметить легкое возбуждение, но большинство продолжало спокойно внимать капитану.
– У некоторых из вас вызывает недовольство существующая в Легионе практика получения денег от продажи патентов на офицерский чин. Я не собираюсь извиняться за подобную систему или за то, что я воспользовался предоставляемым ею преимуществом. Например, в Британской империи торговля офицерскими чинами была какое-то время самым обычным делом, но при этом у них сохранились вполне боеспособные вооруженные силы. В те же давние времена появилась еще одна традиция, которую я тоже планирую взять на вооружение, и заключается она в том, что офицер поддерживает подчиненное ему подразделение за счет собственных средств. Я еще вернусь к этому через некоторое время, а сейчас прежде всего хочу прояснить одно обстоятельство. Свои деньги я получил не по наследству. Мой отец предоставлял мне кое-какие средства, но их можно было рассматривать лишь как некий заем, который должен быть возвращен. Когда мне не было и двадцати лет, я стал мультимиллионером, и это удалось мне за счет того, что я покупал компании и целые корпорации, считавшиеся убыточными, приводя их в конечном итоге к успеху. Приблизительно то же самое я хочу сделать и с вашим подразделением. С пользой использовать малопригодный материал – одна из первейших задач управления, и если эта рота не сможет стать эффективным подразделением, в этом будет только моя вина, а не ваша.
А теперь насчет специальных технических средств…
Шутт поднял перед собой руку, а другой подтянул на ней рукав формы, чтобы все могли видеть закрепленное на запястье с помощью широкого кожаного ремня устройство, напоминавшее по виду часы.
– Подобное устройство будет вручено каждому из вас. Это переговорное устройство, которое может быть использовано либо как общая громкоговорящая система, либо как индивидуальное средство передачи сообщений. Оно позволит вам находиться в постоянной связи друг с другом и с командованием, а ему – с вами. Как вы уже заметили, у меня такое устройство есть. С его помощью я смогу связаться с любым из вас в любое время дня и ночи. Вполне понятно, что я, как и все, иногда сплю, а иногда занимаюсь неотложными делами. В это время мой номер может быть вызван только дежурным или моим дворецким. Тогда если будет действительно нужно, меня разбудят или найдут… но это только в крайне важных случаях.
Теперь о моем дворецком. Вы, возможно, уже слышали о нем или даже видели. Его зовут Бикер, и, кроме того что он мой слуга, он еще мой друг и доверенный человек. Я испытываю к нему глубокое уважение и буду очень признателен, если и вы все будете относиться к нему с соответствующей вежливостью, каковую он, несомненно, заслуживает. Я не могу и не хочу этого от вас требовать, я просто прошу вас об этом. Однако вы должны помнить, что он не состоит в Легионе и, следовательно, не входит в иерархию вашего начальства. Все, что он ни скажет, должно восприниматься лишь как его личное мнение, а не как приказ от моего имени или от имени Легиона. Но при этом, как вы будете иметь возможность убедиться, он весьма достойный человек и сохранит любую тайну, которой вы с ним поделитесь, так что можете чувствовать себя совершенно свободно в разговорах с ним или в его присутствии, не опасаясь, что обо всем сказанном будет тут же доложено мне или кому-то еще из командного состава. Если кто-то из вас считает, что его работа слуги умаляет его достоинство, то смею вас заверить, что за несколько лет исполнения обязанностей дворецкого он скопил достаточно средств, чтобы жить независимо и не знать нужды. Короче, это означает, что он работает на меня не из-за выгоды, а по собственному желанию.
Все это подводит нас к следующему моменту. Я не знаю, у кого из вас какие планы по поводу той жизни, что вас ждет после окончания контракта с Легионом, и удалось ли вам скопить хоть что-то от получаемого здесь жалованья. Я знаю только одно: если вы еще не готовились к этому, то вам следует об этом подумать. Да, вопрос о том, как управлять деньгами, – один из хорошо знакомых мне вопросов, и, несомненно, я постараюсь применить это умение на пользу всей роты… точно так же, как я надеюсь на то, что многие из вас имеют желание использовать свою энергию и способности, с толком или без, на общую пользу. Я собираюсь создать здесь фонд ценных бумаг, чтобы дать возможность любому желающему из вас вложить туда часть собственных средств, которую он сможет выделить. До тех пор, пока я не получу каких-либо гарантий успеха, я не собираюсь браться за это дело. Лично мне кажется, что вполне разумным было бы использовать для этих целей около трети вашего жалованья, но, как бы то ни было, вы сами должны будете определить как разумный размер вкладов, так и собственное участие в деле. Если кто-то имеет желание обсудить эти вопросы более подробно, не стесняйтесь, подходите ко мне во время перерывов в дежурстве или в свободное время.
Капитан в очередной раз окинул взглядом собравшихся.
– Но, пока есть много других нерешенных вопросов, с этим, разумеется, можно подождать. Я только хотел прояснить, кто я такой и что предполагаю сделать в этой роте. Однако пока что это всего лишь разговор, а я уверен, мои дела вас заинтересуют больше, нежели подобные разговоры, так что со временем я постараюсь свести их до минимума.
С офицерами и представителями кадрового состава я встречусь у себя в офисе сразу после того, как мы все здесь закончим. А теперь, пока мы не разошлись, есть ли какие-нибудь неотложные вопросы?
Среди легионеров возник легкий шум, а из задних рядов прозвучал отчетливый голос:
– Мы слышали, что губернатор решил поставить у себя охрану из «цветастых».