– Успокойтесь, мамочка, – целитель укоризненно цокает языком. – Вы же пугаете девочку. Продолжите в том же духе, и мне придется бросить в вас успокаивающее заклинание.
– Тогда вы не пугайте меня, и я останусь спокойной безо всяких магических штучек, – парирую. Возможно грубовато, но это от нервов.
– М-да, материнское сердце – особенный орган, – резюмирует Цин. – Организм вашей дочери перестраивается, это я вижу, как ясный день. Возможно, такой процесс связан с возрастными особенностями, а возможно имел место стресс. Ведь ее отец умер совсем недавно, как я понял?
– Да, – признаюсь тихо. – И как долго этот процесс будет длиться? Это вообще нормально?
А главное – в кого моя девочка перестраивается? Но последний вопрос я вслух не задаю. Ибо мне следует быть осторожной. Кто его знает, эти магические миры и их воздействие на обычных людей…
– Не получается определить, к какому типу магии склонна Лея – картинка слишком рябит. Нет какого-то определенного цвета. Возможно, вы сами можете дать ответ. У вас или у вашего мужа в роду имелись маги или представители магических рас?
– Насколько я знаю, нет, – отвечаю осторожно. И открыто смотрю в глаза целителю – пусть знает, что мне нечего скрывать. – Если только очень давно, много-много поколений назад.
– По всей видимости именно эти корни дают о себе знать, – кивает спокойно магистр. Выдыхаю мысленно. Вроде получилось не зародить в нем подозрений. – Рекомендую вам обеим воздерживаться от стресса и потрясений, хорошо питаться и чаще бывать на свежем воздухе. А еще вести дневник наблюдений. Также неплохо будет вам показаться дней через пять. Тогда я смогу проследить за изменениями Леи в динамике и, если потребуется, назначить поддерживающую терапию. А вообще все маги через такое проходят, перестройка – естественный процесс, заложенный в наши организмы самой природой. Так что тут нет повода для паники.
– Спасибо, – горячо благодарю магистра.
Больше всего я счастлива от того, что он ничего не заподозрил. Ну и не увидел никакого смертельного заболевания или проклятья, конечно же. Расплачиваюсь суммой, на которую мы с дочкой могли бы спокойно прожить две недели, и обещаю приехать на повторный прием.
Вру, конечно же. Еще раз подвергать себя и Лею такой опасности я не собираюсь. Главное, целитель сказал, что все в порядке, а с остальным мы и сами справимся.
До дома приходится идти пешком. Экономия теперь наша верная спутница. От усталости Лея начинает канючить, и последние двадцать минут пути для меня сливаются в сплошное мучение. Голова гудит, нервы на пределе, и ноги в тяжелых ботинках чувствуются словно чугунные.
Зато взгляды прохожих на нас с дочкой, идущих в одинаковых и стильных платьях, проливаются бальзамом на душу. Я слышу, как нас обсуждают, как берут идею на заметку. Пара дам даже не постеснялись, подошли и поинтересовались, где мы взяли такую диковину. С радостью приглашаю их в свою швейную лавку и обещаю открыться дней через семь. Даже если и не успею все к этому времени доделать, клиенты поймут. Все же я не герцогинь к себе позвала.
Дома быстро жарю растущему организму двойную порцию скарутов с овощами, но в итоге дочь все равно требует добавку. После идем на пирс проверять улов. В этот раз добычи не так много, но все же она есть – возвращаемся не с пустыми руками. Лея вприпрыжку, я – нагруженная моллюсками, обе довольные.
Дома принимаюсь за недоделанный абажур. Каркас надежно укрепляю, лоскутки ткани сшиваю на машинке, а в конце мастерю декор. Витая джутовая веревка и сушеная морская звезда замечательно довершают композицию – мне нравится! Скрепляю все при помощи жидкости скарута, которую использую как клей. И не могу удержаться от того, чтобы повесить свое произведение искусства на потолок.
– Ого, мам, – оценивает Лилия, отвлекаясь от собственного занятия. Чтобы дочь не маялась от безделья, я выдала ей на растерзание штаны, оставшиеся от Каррена, и разрешила раскроить их на новую юбку. – Да у тебя талант!
– Спасибо, – тепло улыбаюсь. Как же хорошо временами бывает! Уютно, мирно, спокойно.
Перед ужином к нам заходит Вильна, соседка, у которой мы берем яйца, мясо, молоко и прочие продукты. Они с мужем содержат скотный двор. По старой привычке приглашаю ее на травяной сбор, заменяющий здесь чай, но Вильна отказывается.
– Да я по делу, – взмахивает она рукой. – У нас рабочий уволился, а у тебя как раз добытчика теперь в семье нет. Может, пойдешь к нам скотницей? Работа, конечно, тяжелая, но мы и платим за нее соответствующе. Да и дом с Леей всегда под присмотром.
– Спасибо, – качаю я головой. – Я швейным делом решила заняться. Буду наряды шить. Глядишь, чего и получится.
Соседка осматривает придирчивым взглядом платье моего исполнения, которое совершенно замечательно сидит по моей фигуре, еще и выглядит свежо и стильно.
– Да, склонности к шитью у тебя определенно имеются. Вот только одно дело красиво шить, а совсем другое – находить клиентов. Так что подумай. Если что, мы тебя всегда к себе работать возьмем.
– Ага… – провожаю соседку и не позволяю зерну неуверенности, пророненному ей, прорасти у меня внутри.
Все у меня получится! Обязательно.
Стряхиваю с себя неприятный визит и зову дочку ужинать. Уютная атмосфера снова поселяется между нами, и я наслаждаюсь. К сожалению, периоды спокойствия в моей жизни не длятся вечно. И этим вечером я получаю очередное тому доказательство.
Глава 15
За этот день я еще успеваю повесить шторы, которые у меня в тон к абажуру. Расправляю их красивыми складками и прихватываю по бокам джутовыми веревками. Для украшения снова использую высохшие морские звезды – благо у дочки этих сокровищ полные закрома. Еще один плюс жизни на побережье – о детских игрушках приходится думать значительно реже. Учитывая, что муж обычно был прижимист в отношении Леи, дары моря сильно спасали.
Кукол и всяких мягких зверушек я мастерила для нее сама, а мебель, посудку и прочие мелочи мы всегда делали из ракушек. Они тут большие и невероятно перламутровые. Действительно сокровища. Странно только, что местные так равнодушно относятся к этому чуду, воспринимая серой обыденностью.
Любуюсь плодом рук своих, прикидываю, что бы еще могла сделать. Хорошо вместо хотя бы одной стены возле входной двери сделать большое окно, и в получившуюся витрину выставить манекены с платьями. С другой стороны, место у меня не проходное и из-за забора вряд ли хоть кто-то разглядит шедевры. Тут по-другому привлекать народ нужно…
А пока беру самую простую ткань из купленных и прикладываю к нашему старенькому диванчику. Мешковина из джута замечательно сочетается с занавесками и абажуром, а самое главное – стоит столько, что ее можно будет безболезненно менять хоть каждый месяц.
Посетителей нужно будет куда-то усаживать и угощать чаем, так что без дивана совсем никак. Но не выставлять же на самом видном месте наш просаленный и грязный. В конце концов главное помещение – это лицо моего бизнеса! Тут все должно быть по высшему разряду. В меру возможностей, конечно.
За всеми делами не замечаю, как время близится к ночи. Едва мне удается уложить разошедшуюся Лею спать и настроиться на спокойный вечерний отдых, как с улицы доносится грохот. Как будто целая армия собирается взять штурмом мой скромный домик. Еще и бранятся эти солдаты похуже любого сапожника.
– Какой драной трепухи тут разбросан этот шмурдяк? – возмущается кто-то заплетающимся языком. – Р-развели бардак на вверенной территории. Всем по три наряда вне очереди!
Ругань сопровождается жутким грохотом, а потом и стуком в дверь. Таким, словно стучащий желает не хозяев позвать, а вынести несчастную деревяшку напрочь. В груди все перехватывает от страха, под правым ребром начинает колоть.
Открывать или не открывать? Если не открою, проснется Лея и неизвестно, как в свете последних ее странностей отреагирует. А ну как кинется грудью на амбразуру? А если открою – мы с дочерью станем легкой добычей для ночных визитеров. И вряд ли они в таком состоянии явились с миром. Скорее уж наоборот…
– Открывай, Олли! Сил моих нет больше ждать! – горланит снаружи смутно знакомый голос.
Подрываюсь к двери. Все же мое жилище далеко не крепость и даже не домик трех поросят – не выстоит против столь сильного напора. Распахиваю створку и натыкаюсь на совершенно сумасшедший и неадекватный взгляд Герра. Того самого, который помог мне на рынке, а потом приходил продолжить знакомство. Очевидно, дурной затеи этот высокородный не оставил.
– Это ты… – как-то слишком болезненно выдыхает он и тянет свои ручищи ко мне. Потом растягивает губы в блаженной улыбке. – А я не смог долго без тебя, представляешь? – заявляет Винсент. – В прошлый раз двести лет терпел, а вот сейчас и двух месяцев не продержался. Хотя у тебя, наверное, около пары суток прошло… – несет он сущий бред. Зато настолько громко, что я начинаю переживать, как бы мне Лею не разбудил.
– Что вам нужно? – шиплю, выталкивая незваного гостя на улицу. Упираюсь локтями в стальной торс и наваливаюсь всем телом, чтобы хоть немного сдвинуть эту груду мышц с места.
Поддается. Но только потому, что явно нетрезв. Вышагиваем во двор, и я тут же захлопываю дверь. Все же Лее лучше не видеть ночных посетителей. Тем более таких.
– Я за тобой, – признается Герр, пьяно пошатываясь, с такой интонацией, словно подарок мне преподнес. – Ты отправишься со мной, Олли? По собственной воле?
– Ага. Всенепременно, – отзываюсь скептически. Но Винсент в таком состоянии, что не различает издевки. – Далеко идти-то?
– Пешком примерно полчаса.
«Что ж, можно и прогуляться» – рассуждаю я, пока увожу Герра со своего двора и подальше от своего дома. Он о чем-то несвязно болтает, неся откровенный бред. Про искупление, про свои великие достижения и про свое черное одиночество, явившееся следствием рокового и малодушного выбора. Я даже не вслушиваюсь. Просто позволяю ему болтать, изредка вставляя «да» или «нет». Но что самое странное – движемся вдоль моря.