— Сам ты степняк неумытый! — вспылила Купальница, подхватывая валяющуюся на полу подушку и швыряя Симарглу в спину. — А я, что б ты знал, Купальница, самая прекрасная девушка поселения Светлые Ручьи!
Девушку так сильно обидели слова воина, что она даже не замечала его наготы. От подушки несносный парень уклонился, а потом, одним ловким прыжком нырнув в появившуюся невесть откуда бочку, смешливо хмыкнул:
— Даже представить не берусь, какие там остальные девицы.
— Ах ты… — Купальница взмахнула руками, и вода из бочки щедро плеснула в лицо охальнику.
Симаргл вскинул ладонь, и вода с шипением испарилась, а вокруг девушки вспыхнули языки пламени, которые с угрожающим треском стали подбираться всё ближе.
— Запомни, девочка, — негромко, а потому ещё более устрашающе, произнёс Симаргл. — Крепко запомни, я тебе не мальчишка из твоего посёлка. Я воин и требую уважения к себе.
— Уважение ещё заслужить надо, — сверкнула глазами Купальница.
— Верно, — согласно кивнул Симаргл, и языки пламени погасли, словно их никогда и не было. — Но я тебя не унижаю, относись и ты ко мне с уважением.
— Ты меня не унижаешь? — ахнула Купальница. — А кто меня похитил, в дар, словно вещь какую-то отдал, на привязь посадил?
— Хочешь сказать, я? — вскинул соболью бровь Симаргл.
— Ты можешь меня отпустить, — выпалила Купальница, а потом сконфуженно прикусила язык, вспомнив о Вароге и её пророчестве.
— Не держу! — махнул рукой воин. — Привязь я с тебя снял, выход рядом с тобой.
Можешь уходить. Только если нарвёшься на разбойников, упырей или ещё каких лихоимцев, не плачь и не голоси. Хотя лично мне искренне жаль тех, кто на тебя рискнёт напасть.
Симаргл тигриным прыжком выскочил из бочки, ничуть не смущаясь собственной наготы. А вот Купальница, увидев практически вплотную рядом с собой обнажённого мужчину, замерла с широко распахнутыми глазами, залившись краской до самой шеи.
Взгляд девушки, словно помимо её воли, скользил по могучей груди воина, отмечая встречающиеся иногда тонкие полоски шрамов, потом спустился на живот, подтянутый и мускулистый, а потом… Когда Купальница осознала, что именно она видит, со смущённым писком прикрылась рукавом.
— Да ты ещё совсем маленькая, — удивлённо протянул Симаргл. — Небось ещё из рубашонки с пояском выскочить не успела?
— Я уже седмицу как заневестилась, — возразила Купальница, не спеша, впрочем, отводить рукав от лица.
— Да опусти ты руку, — с плохо скрытым смешком буркнул Симаргл. — Я уже порты натянул. Хочешь, и рубаху надену, чтобы не смущать деву красную?
Вот, казалось бы, мягкие и ласковые слова, но Купальница ни на миг не усомнилась, что за внешней мягкостью крылось ядовитое жало насмешки. И весь-то этот Симаргл как огонь, внешне тёплый да мягкий, а руку протяни, обожжёт. Медленно, с плохо скрытой опаской, девушка отвела рукав от лица. Симаргл не обманул, стоял перед ней в серых портах, держа в руке мерцающую красным рубаху. Из груди девушки вырвался вздох, она сама бы не смогла сказать, было то облегчением, или разочарованием.
— Есть будешь? — Симаргл отшвырнул рубаху и направился к выходу из шатра.
Купальница согласно закивала, но потом, сообразив что вряд ли её новоявленный хозяин владеет даром видеть спиной пискнула:
— Да.
Тонкий, какой-то мышиный писк девушке не понравился, она недовольно мотнула головой и уже твёрже ответила:
— Да. Буду.
Симаргл снова смешливо хмыкнул, но говорить ничего не стал, вышел из шатра молча.
Купальница медленно сползла по стенке шатра, а потом судорожно обхватила колени руками. И что это с ней происходит? Сначала, срамота-то какая, нагим парнем, которого язык не повернётся взрослым мужем назвать, любовалась, а потом и вовсе мышью запищала. Куда делась её так старательно пестуемая гордость? Вволю пожалеть и поругать себя Купальница не успела, вернулся Симаргл с большим блюдом, полным всевозможных яств, при виде которых рот девушки моментально наполнился слюной.
Трапеза прошла в молчании, парень с девушкой бросали изредка друг на друга внимательные изучающие взгляды, но речей не заводили. Когда блюдо опустело, Симаргл резко хлопнул в ладоши и коротко приказал, мотнув головой на бочку и блюдо, тенью замершему у входа слуге:
— Убрать.
Тот низко поклонился, едва не коснувшись головой земли, а потом серой тенью метнулся по шатру. Не успела Купальница ахнуть, как от бочки и блюда не осталось и следа.
— А теперь спать, — в той же манере, в какой отдавал приказы слуге, бросил Симаргл.
Купальница почувствовала, как вся кровь бросилась ей в лицо, а сердце, наоборот, рухнуло куда-то к пяткам.
— Что? — пролепетала девушка помертвевшими губами, искренне надеясь, что ей просто послышалось.
— Тьма первородная, — вздохнул Симаргл, старательно подавляя раздражение. — Девочка, уж не знаю, огорчу я тебя или порадую, но детей я не трогаю. Мне нравятся опытные суложницы, которые не боятся пришедших к ним мужей и способны… Скажем так, на многое.
Купальница искренне удивилась, почувствовав не столько облегчение от слов Симаргла, сколько глухую обиду. Он ей что, брезгует? За ребёнка считает?
— А я тоже опытная! — выпалила Купальница и чуть не шлёпнула себя по губам. Да что с ней, во имя Макоши, Богини Прародительницы, происходит-то?!
— Оно и видно, — усмехнулся Симаргл и кивнул на ложе. — Спать будешь здесь. Другого ложа у меня, сама понимаешь, нет.
— Здесь, значит, с тобой? — опять помертвела от страха Купальница.
— Да, — увидев, как смертельно побледнела девушка, парень зло втянул носом воздух. — Да не трону я тебя! Просто нет у меня другого ложа. Не запасал, уж прости. А на земле, пусть и коврами укрытой, я спать не буду.
— Простудиться боишься? — насмешливо фыркнула Купальница.
— Я воин, а не смерд, — гордо вскинул голову Симаргл. — Мне не пристало на земле валяться.
Купальница прикусила язычок. Кто его, шалого, знает. Скажешь вот так чего-нибудь, а он возьмёт и на полу её спать заставит. Или вообще, обороните Светлые Боги, на улицу вышвырнет. Симаргл между тем уже успел откинуть шкуру какого-то невиданного ранее Купальницей зверя и кивнул:
— Ложись.
— Отвернись, — прошептала девушка, смущённо прикусив губу.
— Вряд ли ты сумеешь показать мне что-то новое, — белозубо усмехнулся Симаргл, но, тем не менее, послушно отвернулся.
Купальница быстро скинула изукрашенный узорами сарафан и юркнула на ложе, до подбородка натянув на себя неожиданно лёгкую шкуру. Симарг, всё ещё негромко посмеиваясь, лёг с другого краю, отодвинувшись так, чтобы даже случайно не коснуться девушки. Измученная трудным днём, Купальница была уверена, что не сомкнёт глаз, но стоило ей только на миг смежить ресницы, как она крепко заснула. Знали бы Симаргл и Купальница, какое пробуждение их ждёт!
Пламя страсти
Симарглу снилось, что к нему всем телом прильнула, лозой обвила красавица с огромными синими глазами. Во сне парень позволил себе то, на что наложил запрет наяву: обнял девушку, прижал к себе, в ладони грудь сжал. И только потянулся поцеловать желанную красавицу, как ведром воды колодезной обрушилось осознание: да ведь это никакой не сон! Симаргл вздрогнул и распахнул глаза. Не него смотрели широко распахнутые синие глазищи Купальницы. «Не сон», — подумал Симаргл, отпуская девушку и отодвигаясь подальше.
Купальница ночью замёрзла и инстинктивно потянулась к излучающему тепло Симарглу. В предрассветный же час девушке и вовсе ярко привиделось, словно обнимает её статный витязь, рядом с которым худой сон и тот за несколько вёрст облетать станет.
Купальница улыбнулась во сне и придвинулась к молодцу, почувствовав, как алчно сжала мужская ладонь её грудь. «Макошь Прародительница, — подумалось девушке. — Хорошо-то как!» Купальница блаженно замурлыкала, всем телом потянулась навстречу мужской ласке, как вдруг услышала сдавленный рык и удивлённо распахнула глаза.
Прямо на неё смотрели огнём пылающие серые глаза Симаргла. Поймав взгляд девушки, Симаргл так порывисто отпрянул в сторону, что чуть с ложа не ринулся. Купальница прикусила губу, краска стыда залила лицо так, что даже уши запылали. «Чего он от меня шарахается? — с досадой подумала девушка. — Нешто брезгует?» От подобных раздумий радость, нежно певшая в груди девушки, умолкла, оставив после себя гнетущую тишину.
Симаргл порывисто вскочил с ложа и поспешно покинул шатёр. В груди словно червячок поселился и свербил, свербил. Воин раздражённо фыркнул и опрокинул на себя ведёрко студёной колодезной воды.
— Ого, — присвистнул Буран, с нескрываемым интересом глядя на друга. — Я так понимаю, ночка была жаркая. По нраву пришёлся мой подарок?
Симаргл раздражённо буркнул что-то невразумительное, торопливо натягивая рубаху.
— Что, не ублажила красавица? — нахмурился Буран. — Али норов показала? Так как строптивых девиц да кобылиц обламывать мне тебя учить не надо, сам не маленький.
— Поехали к Мерцающему озеру, — рыкнул Симаргл, понимая, что молчанием от друга не избавиться. — Кони застоялись.
Буран выразительно приподнял брови, но больше спрашивать ничего не стал, поостерёгся.
Купальница весь день металась по шатру, сама себя не понимая. С одной стороны, да какая ей разница, что про неё думает светловолосый сероглазый воин Навьего царства!
Наоборот, радоваться должна, что не стал позорить, силой ломать. Только вот радоваться никак не получалось.
— Что, красавица, побрезговал тобой воин? — озвучил самые потаённые мысли девушки знакомый старческий голосок.
Купальница стремительно обернулась и сердито сверкнула глазами на невесть откуда появившуюся в шатре Варогу.
— А ты что здесь делаешь, ведьма старая?!
— Да вот, — опять меленько захихикала старуха. — Пришла своими собственными глазами посмотреть, как признанной красавицей поселения Светлые Ручьи побрезговали!
— И никто мной не побрезговал, — Купальница сжала кулачки. — Я сама… сама отказала!