— Мы — ассоциация Японских мамочек, озабоченная разгулом порно в стране. — говорит Майко, кивая Читосе. Читосе вздыхает, в ее руке откуда-то появляется пистолет и Майко думает, что Убивашка с каждым разом все лучше и лучше, откуда она свои пистолеты достает? Пространственный карман? Наверное, с Сакурой как-то спелась, иного объяснения нет. Тем временем Читосе проходит внутрь дома, осторожно осматривая комнаты.
— Как глава ассоциации, я взяла на себя полномочия по проверке коллекции порно в каждом доме по вашей улице. — продолжает Майко, стоя над мужчиной, у которого округляются глаза.
— Нет, ну я слышал, что в этой вашей Японии законы идиотские, но, чтобы настолько. — говорит мужчина, подтягивая к себе ноги и усаживаясь по-турецки, глядя на Майко снизу вверх. — У вас это так происходит, да? Никакого ордера?
— Не-а. — Майко присаживается рядом. — У нас если ты — извращенец, то никаких гражданских прав. Казнь через декапитацию. И пенис отрезают.
— А есть разница между японскими извращенцами и, скажем, бельгийскими? У меня должен быть международный иммунитет. — говорит мужчина. — И как-то у вас все жестковато. Пенис обязательно отрезать?
— А как же? А ты чего — бельгиец? — интересуется Майко.
— Не, я так, теоретически. Я из Италии. Но там рядом. Недалеко. — мужчина лезет в карман халата и достает пачку сигарет. — Я закурю? Или до конца обыска нельзя?
— Закуривай. — мужчина закуривает и выпускает клуб дыма в потолок.
— Интересный ты тип, — щурит глаза Майко, — не пугаешься. Хладнокровный. А ведь дома никого кроме тебя нет.
— Вы и это знаете? — качает головой мужчина. — Откуда бы? Следили за домом? Хм…
— Нашла! — раздается голос Читосе. — Тут целая коллекция. И… Майко, ты там с ним поосторожнее, тут много интересного.
— Вот как. — говорит Майко и в ее руке появляется короткий клинок. На самом деле ей не нужен вакидзаси, она сильнее и быстрее обычного человека до такой степени, что может отвернуть голову этому мужчине в мгновение ока. Так что клинок ей нужен только для убеждения. Вас могут и не воспринимать всерьез, особенно, если вы — привлекательная молодая девушка. А вот если вы привлекательная молодая девушка с легкой сумасшедшинкой в глазах и остро заточенным лезвием в руках — к вам обязательно отнесутся со всей серьезностью. Такие вот девушки просто располагают к серьезности, особенно — если сами ведут себя несерьезно.
— Ну так что? — наклоняется она к сидящему рядом мужчине. — Сам пойдешь, или волочь тебя?
— Зачем же волочь. — бурчит мужчина. — Сам пойду. — он встает на ноги и идет на голос Читосе. Майко идет за ним, держа его руки в поле зрения.
— Ого. — говорит Майко, заходя вслед за мужчиной в комнату без окон, но с хорошим освещением: — просто музей какой-то!
На стенах комнаты развешено оружие — мечи, сабли, ятаганы, есть даже малайский крис и непальский кукри, томагавк и моргенштерн. На другой стене — огнестрельное оружие, пистолеты и штурмовые винтовки. Майко узнает некоторые из них, но не все.
— Не, — качает головой Читосе на немой вопрос Майко, — все охолощенное, или страйкбольное. Не настоящее в общем.
— Зато холодное оружие настоящее! — гордо заявляет мужчина. — Клинки из лучшей толедской стали. А японские мечи — с сертификатом о том, что являются достоянием национальной культуры!
— Окинавские, — пренебрежительно бросает Читосе, — и сертификаты оттуда же. Так бы и продали настоящее достояние гайдзину.
— А вот это уже обидно, — говорит мужчина, — и оскорбительно. В конце концов я вот уже два года как гражданин Японии. Плачу налоги и уважаю Императора. А меня до сих пор даже в павильончики, что в «веселом» квартале на порог не пускают
— Правильно не пускают. Вы, гайдзины, даже как поздороваться и представится не знаете, кто знает, что от вас ожидать. — говорит Майко. — Будете буянить и девочек обижать. Читосе, ты нашла, за чем пришли?
— Угу, — кивает Читосе, — вот, тут. — она тычет в сторону третьей стены и Майко понимает, что то, что она приняла за стену — на самом деле стеллаж с сотнями видеокассет.
— Ни хрена себе, — говорит Майко, — сколько их тут?!
— Девять тысяч семьсот сорок две, — откликается мужчина, — если вы пришли меня грабить, то я могу просто дать вам деньги, только не трогайте мою коллекцию!
— Да не собираемся мы тебя грабить. — поворачивается Майко к мужчине. — Ты, говорят, в магазинчике интересовался снаффом и прочей расчлененкой?
— А… ну да. — кивает мужчина. — Я не фанат, но без такого фетиша моя коллекция не была бы полной. Так кто вы все-таки такие?
— Вот кто мы такие тебя должно интересовать в последнюю очередь. — говорит Майко. — Сейчас я своей подруге скажу и она здесь все поломает, а пленку подожжёт.
— Пожалуйста, не надо крайних мер! — поднимает руки мужчина. — Я все скажу, что вы хотите узнать. Если я сам знаю.
— Хорошо. — кивает Майко: — говори давай. — и мужчина принялся говорить. Зовут его Вико Бьянджи, он оказывается человек творческий, продюсер фильмов для взрослых. Переехал в Японию в связи с популярностью азиатской тематики в этой сфере, снял уже пять фильмов и считает себя новатором в индустрии. Кстати, никакой порнографии, только эротика и не просто эротика, а со смыслом. Вот, вы смотрели «Белоснежка и семь гномов», оргия эдишн? Или там «Алладина и ее лампа на оргии»? А еще он снял «Русалочка и рыбная оргия», «Анастасия и оргия на балу», «Ромео, Джульетта и оргия», «Принц Гамлет и оргия», «Пятый съезд Коммунистической партии Китая и оргия», «Моя борьба и оргия»… много фильмов в общем он снял.
Что же до покупки видео с жестким контентом, то как профессионал он обязан изучить все аспекты своего ремесла, даже если они такие пугающие. Сам лично не одобряет любые действия без согласия всех партнеров, у него на съемках все подписывают соглашения, из-за этого на съемках всего так много бумажной работы. Будто они не киностудия, а департамент по производству бюрократии.
— Так ты, что, знал, что я не из ассоциации Японских мамочек? — задает вопрос Майко. — А чего тогда не возразил?
— А смысл? — пожимает плечами продюсер. — Не первое мое родео, я знаю, что спорить с людьми, которые ворвались в твой дом силой — не самое разумное занятие. Кроме того, пусть я не знаю ваших имен, belle ragazze, но вы — прирожденные валькирии!
— Хм? — озадачивается Читосе, поднимая бровь. — Ты его, что, стукнула, Майко? Я же говорила — не по голове, ему же дурно, видишь.
— Не била я его, — отрицает Майко, — он уже был такой. Это его природное свойство.
— Это правда, сеньорита, она не трогала меня, но я бы и не возражал. — кивает мужчина. — Вы случайно не хотите в кино карьеру сделать… Ай! — он хватается за ухо.
— Ну вот, а сама говорила — по голове не бить. — говорит Майко. — А ты ей лучше такие вот вещи не предлагай, если жить хочешь. Хочешь же? Вижу, хочешь. Она у нас немного бешеная, дырку в тебе просверлит в два счета. Давай сюда свою извращенскую коллекцию…
— Конечно, конечно… что именно вас интересует? Ах… да, это ужасное видео. У меня такое одно, но я слышал…
— Давай сюда. — Майко вставляет кассету в находящийся тут же видеомагнитофон и включает телевизор. На экране появляется уже знакомый подвал заброшенного цементного завода.
— Опять творчество этой ненормальной, — вздыхает Читосе, — уже третья кассета за день.
— Энергичная у тебя кохай. — кивает Майко. — Придем домой — надо будет ее выпороть. Хотя, о чем это я, господи… ей же понравится. Отбери у нее видеомагнитофон, а то у нее и так мысли набекрень уже. И без сладкого оставь.
— Ладно, — говорит Читосе, — пошли отсюда уже.
— Погодите, — говорит продюсер Вико, — вы же ищете настоящее видео, да? Настоящий снафф?
— А с чего ты взял, что это не настоящее видео? — прищуривается Майко, но тот только рукой машет. Экспозиция кадра, говорит он, бездарная работа, сразу видно, что все ненатурально, эмоции не сыграны, свет не выставлен, тени, вы видели тени? Тени сразу все показывают, дилетанты, кто ж так снимает. Конечно, круто, что сделано якобы на одну любительскую камеру, якобы в подвале каком-то, но профессионал сразу видит, что подделка. Да, если бы настоящее было — он бы первый в полицию побежал, хотя ваша полиция — тоже одно разочарование, у него как-то кольцо украли с изумрудом, фамильная драгоценность, еще его бабушка носила, а его бабушка — уважаемый человек дома, в Италии, она была третьей, кто плюнул на труп Муссолини, а это не хухры-мухры вам. Хорошее было кольцо, почти перстень, при этом изумруд не самой чистой воды, но это … тут его прервала Читосе и сказала, что она клянется, что если Вико не перейдет к делу, то с ним вот прямо сейчас что-то нехорошее произойдёт, что она калечить людей не умеет, но очень постарается. Коленки ему прострелит, например.
— Не надо, пожалуйста, — говорит Вико, — у меня и так коленки больные. Я мазь из гремучих змей выписываю из Америки, в смысле из яда гремучих змей, конечно же. Очень помогает и … Ай!
— Хватит его по голове бить. — говорит Майко. — Никогда не начинай с головы, жертва сразу теряется, мысли путаются, опять бить приходится. Дай уже человеку сказать.
— Спасибо, — говорит Вико, потирая ухо, — в любом случае есть у меня связи в этих кругах, ну вы понимаете, мы, продюсеры должны держаться вместе, пусть меня и не пускают в ваши профсоюзы или как у вас там это называется? В гокудо.
— Ну да. — хмыкает Майко. Кто же его туда пустит, в гокудо путь только по рекомендации, а выход — дай бог, если пальцем отделаешься.
— Не, он мое терпение испытывает. — жалуется Читосе. — Издевается над нами, гад.
— Не умеешь вести допрос — не суйся. Тебе бы лишь бы дырку в голове сделать. Вот есть у тебя молоток и все тебе гвоздями кажется, — отвечает Майко, — тут деликатный подход нужен.
— Не хочу встревать в диалог профессионалов, но мне кажется, ваша коллега права. — говорит Вико: — я и так сотрудничаю, рассказываю все что знаю, а вы меня своим пистолетом по уху. Не то, чтобы я тут выражал несогласие, но все-таки…