Но как мы будем сосредотачиваться на том, чего еще не знаем? И тем не менее мы не узнаем Божественного, пока не достигнем сосредоточения нашего существования на нем. Сосредоточение, которое кульминирует в живой реализации и постоянном чувстве присутствия Единого в нас и во всем, что мы сознаем, есть то, что мы в Йоге подразумеваем под знанием и усилием к приобретению знания. Недостаточно посвятить себя путем чтения Писаний или путем выводов интеллектуального понимания Божественного, полученных на основе философских рассуждений; ибо в конце нашего долгого ментального труда мы можем узнать все, что было сказано о Вечном, передумать все, что только можно подумать о Бесконечном, и все же мы можем совсем не знать его. Эта интеллектуальная подготовка может, действительно, быть первой ступенью в могущественной Йоге, но это не является необходимостью: это не тот шаг, в котором все нуждаются, или который нужно стремиться сделать. Йога была бы невозможной, за исключением немногих случаев, если бы интеллектуальное выражение знания, приобретаемое путем работы умозрительного или обдумывающего Рассудка, являлось неизбежным условием или связывающим предварительным мероприятием. Все, что нужно Свету, идущему сверху, от нас для того, чтобы начать свою работу — это призыв души и достаточная точка опоры в уме. Эта опора может быть получена в результате наличия настойчивой идеи Божественного в мысли, соответствующей воли в динамических частях, через стремление, веру, потребность в сердце. Любой из этих [методов] может быть ведущим или преобладать, если все не может двигаться в унисон или в ровном ритме. Идея может быть и должна быть вначале неадекватной; стремление может быть узким и несовершенным, вера слабо светящей или даже, — не будучи прочно основанной на скале знания, — текущей, неуверенной, легко отступающейся; часто она даже может быть потушена и нуждается в новом трудном разжигании, подобно факелу на ветру. Но если однажды глубоко изнутри принято непоколебимое самопосвящение, если есть пробуждение навстречу зову души, эти неадекватные вещи могут быть пригодным инструментом для божественного намерения. Поэтому мудрые всегда не хотят ограничивать человеческие пути к Богу; они не закроют перед ним ни единого даже самого узкого входа, самой низкой и темнейшей задней двери, самой скромной калитки. Любое имя, любая форма, любой символ, любое предложение является подходящим, если в них присутствует посвящение; ибо Божественное узнаёт себя в сердце ищущего и принимает жертву.
Но чем величественнее и шире движущая идея-сила, стоящая за посвящением, тем лучше для ищущего; его достижение скорее будет более полным и обширным. Если мы пробуем себя в интегральной Йоге, лучше будет начать с идеи Божественного, которая сама по себе интегральна. Здесь должно быть стремление в сердце, достаточно широкое для реализации безо всяких ограничений. Нам следует не только избегать сектантского религиозного взгляда, но также любую одностороннюю философскую концепцию, которая старается заключить Невыразимое в ограниченную ментальную формулу. Динамическая концепция или побуждающее чувство, с которым может лучше всего сочетаться наша Йога, будет естественно идеей, чувством сознательной всеобъемлющей, но все превосходящей Бесконечности. Наш направленный ввысь взор должен быть обращен к свободному, всесильному, совершенному и блаженному Единому и Единству, в котором все существа движутся и живут, и в котором все может встретиться и стать единым. Этот Вечный будет одновременно личным и безличным в своем самооткровении и прикасании к душе. Он личен, потому что он есть сознательное Божество, бесконечная Личность, которая отбрасывает некое разбитое отражение себя в мириады божественных и небожественных личностей во вселенной. Он неличен, потому что он является нам как бесконечное Существование, Сознание и Ананда и потому, что он есть источник, основа и составляющее всех существований и всех энергий, — сам материал нашего бытия, ума и жизни и тела, наш дух и наша материя. Мысль, концентрирующаяся на нем, должна не просто понимать в интеллектуальной форме то, что он существует, или убеждаться в нем как в абстракции, логической необходимости; она должна стать видящей мыслью, способной встретить его здесь как Населяющего все, осознать его в нас самих, наблюдать и взять под контроль движение его сил. Он — одно Существование: он есть изначальный и вселенский Восторг, который составляет все вещи и превосходит их; он — одно бесконечное Сознание, которое составляет все сознания и сообщает им все их движения; он — одно неограниченное Бытие, которое поддерживает все действие и опыт; его воля ведет эволюцию вещей к их еще нереализованной, но неизбежной цели и полноте. Ему может посвятить себя сердце, приблизиться к нему как к высшему Возлюбленному, пульсировать и двигаться в нем как во вселенском счастье Любви и живом море Наслаждения. Ибо он — это тайная Радость, которая поддерживает душу во всех ее переживаниях и управляет даже заблудшим это в его суровых испытаниях и борьбе, пока вся печаль и страдание не исчезнут. Он — это Любовь и Блаженство бесконечного божественного Любовника, который ведет все вещи их собственным путем к его счастливому тождеству. На нем может неизменно обосноваться Воля, как на невидимой Власти 7, которая ведет и реализует ее, и как на источнике ее мощи. В безличности эта побуждающая Власть — это самопросветленная Сила, которая заключает в себе все результаты и спокойно работает до их достижения, в личности — всемудрого и всемогущего Хозяина Йоги, которому ничто не может помешать довести ее до конца. Это вера, с которой ищущий должен начать свой поиск и стремление; ибо во всем его усилии здесь, но больше всего — в его усилии по направлению к Невидимому — ментальный человек должен по необходимости пройти верой. Когда придет реализация, вера, божественно наполненная и завершенная, будет трансформирована в вечное пламя знания.
Во все наше стремление вверх естественно войдет сначала низший элемент нашего желания. Ибо то, что дареная освещенная воля видит как вещь, которую необходимо сделать и преследует как вершину, которую надо завоевать, что обнимает сердце в качестве единственного предмета наслаждения, то в нас, что чувствует себя ограниченным и противопоставленным и, потому что оно ограничено, требует и борется, будет искать с беспокойной страстью эгоистического желания. Эта страстно желающая жизненная сила или душа желания должна в нас быть в начале принята, но только в том случае, если она может быть переделана. Даже с самого начала ее надо научить отказываться от всех других желаний и концентрироваться на страсти к Божественному. Когда эта основная точка достигнута, она должна быть научена желать не для себя, но для Бога в мире и для Божественного в нас; ей надо зафиксироваться не на личном духовном достижении, хотя мы уверены во всех возможных духовных достижениях, но на великой работе, которая должна быть проведена в нас и других, на высоком приближающемся проявлении, которое должно быть реализацией в славе Божественного в мире, на Истине, которая должна быть найдена, должна жить и воцариться на троне навеки. Но последнее, самое трудное для нее, более трудное, чем искать с правильной целью, она должна быть научена поиску в правильной манере; ибо она должна научиться желать не по-своему, эгоистически, но Божественным образом. Она не может больше настаивать, подобно тому, как всегда настаивает сильная разделяющая воля, на своем личном способе реализации, своей собственной мечте обладания, своем личном представлении о верном и желаемом; она должна жаждать воплотить большую и более великую Волю и согласиться ждать под руководством менее заинтересованном и невежественном. Таким образом натренированное, Желание, этот великий беспокойный утомитель и изнуритель человека, причина каждого преткновения, станет подходящим для трансформации в своего божественного двойника. Ибо желание и страсть также имеют их божественные формы; существует чистый экстаз поисков души, стоящий за всеми страстными желаниями и печалями, это Воля Ананды, которая в славе пребывает во владении высшего блаженства.
Когда однажды объект концентрации обладал и был обладаем тремя инструментами власти, мыслью, сердцем и волей, — завершение полностью возможно только когда душа желаний в нас подчинена Божественному Закону, — совершенствование ума, жизни и тела может быть успешно выполнено в нашей переделанной природе. Это будет сделано не для личного удовлетворения эго, но чтобы все в целом могло составить подходящий храм для Божественного Присутствия, безошибочный инструмент для божественной работы. Ибо работа может быть истинно произведена только когда инструмент, посвященный и усовершенствованный, созрел для безличного действия 8,— а это будет, когда уничтожены личное желание и эгоизм, но не освобожденная личность. Даже когда уничтожено малое эго, истинная Духовная Личность может тем не менее остаться, а также Божественные воля, работа и восторг в нем, и духовное использование его совершенства и реализации. Наши труды будут божественны и сделаны божественно; наши ум, жизнь и воля, посвященные Божественному, будут использованы для того, чтобы помочь реализации в других и в мире того, что было сначала реализовано в нас, — все что мы можем проявить в воплощенном Единстве, Любви, Свободе, Силе, Мощи, Великолепии, бессмертной Радости, которые являются целью приключений духа на земле.
Йога должна начаться с усилия или в крайнем случае с устойчивого поворота к этой полной концентрации. От нас требуется постоянная и не терпящая неудач воля посвящения всех нас Всевышнему, предложение полностью нашего бытия и нашей многоплановой природы Вечному, который является Всем. Эффективная полнота нашего сосредоточения на одной вещи, необходимая для исключения всего остального и будет мерой нашего самопосвящения Единому, который есть единственный предмет желания. Но эта исключительность в конце концов не исключает ничего, кроме фальши нашего способа видения мира и невежества воли. Ибо наше сосредоточение на Вечном будет завершено умом, когда мы постоянно будем видеть Божественное в нем самом и Божественное в самих себе, а также Божественное во всех вещах, существах и событиях. Оно будет завершено сердцем, когда все эмоции собраны в любви к Божественному, самому Божественному в нем самом и для него самого, но также любовь к Божественному во всех его существах, силах, личностях и формах во Вселенной. Оно будет завершено волей, когда мы станем чувствовать и всегда получать божественный импульс и принимать только его как нашу единственную мотивирующую силу; а это будет означать, что, уничтожив все до последнего возникающие то там, то сям импульсы эгоистической природы, мы универсализировали себя и можем принять в постоянном счастливом приятии