— Если хотите моё мнение, то я с таким утверждением не согласен.
Евгений Иванович сурово посмотрел на меня.
— И почему же?
— Такое отношение к нашему делу может стать ослаблением профессиональной бдительности, — ответил я.
Ларюшин опустил голову и прошёл мимо меня. Поравнявшись со мной, он остановился и повернулся.
— Ты не первый, кто мне это говорит.
Ларюшин ушёл, а я ещё несколько секунд смотрел ему вслед. Легендарный лётчик, который в моём прошлом погиб в апреле 1985 года во время испытательного полёта на Ка-50.
На следующий день был назначен мой первый самостоятельный вылет на В-80. На пути к вертолёту мы с Тобольским быстро обсудили предстоящее задание. Мне было необходимо выполнить два висения и два полёта по кругу.
— Вертолёт послушный. Управление очень лёгкое. Но ты это сразу почувствуешь, — сказал мне Олег Игоревич.
— А ещё почувствую себя истребителем или штурмовиком, — ответил я, намекая на одноместную компоновку вертолёта.
Кажется, ничего сложного, но до сегодняшнего дня на вертолёте соосной схемы мне летать не доводилось.
А тем более на вертолёте, где я буду совсем один.
На стоянке всё уже было готово. С вертолёта сняты чехлы. Представители конструкторского бюро вместе с нашими техниками готовы мне доложить о готовности машины.
В воздух уже поднялись с десяток различных вертолётов, уходящих то на маршрут, то на полигон. Над аэродромом заканчивал выполнение сложного пилотажа Ми-28. Сейчас он уступит место своему прямому конкуренту.
Хотя мне больше нравится слово «коллега». Всё же, эти вертолёты призваны служить одной стране.
— Товарищ майор, борт 03 исправен, заправка полная, к вылету готов, — доложил мне техник.
— Спасибо. Пойду посмотрю, — ответил я и пожал руку каждому из техсостава и представителей фирмы.
Пока осматривал борт, Ларюшин стоял рядом с Тобольским и что-то обсуждал. Я прошёлся вокруг вертолёта, подмечая каждую изюминку этой машины.
Внешний вид В-80 был весьма необычен. Длинный обтекаемый фюзеляж и одноместная кабина. Уже встречавшаяся компоновка с разнесёнными по бокам двигателями. Убирающееся шасси было и у Ми-24, а вот соосная схема винтов — визитная карточка фирмы Камова.
На правом борту уже стояла пушка 2А42. Сектор отклонения у неё не такой, как на Ми-28, но этот недостаток компенсируется высокой манёвренностью.
— Готов, — произнёс я и надел шлем.
Забрался в кабину, закрыл дверь и начал готовиться к вылету.
— Леденец, 302-й, добрый день! Прошу запуск, — запросил я у руководителя полётами.
— 302-й, добрый! Разрешил запуск.
Загудела вспомогательная силовая установка. Процедура запуска на В-80 особо ничем не отличается от других вертолётов. Тот же контроль давления и температуры по приборам, а потом и оборотов.
Время прогрева вспомогательной силовой установки вышло. Пора и запускать двигатели. Я показал технику, что готовлюсь запустить левый двигатель, и нажал кнопку запуска.
Винты начали раскручиваться. Следом запустил и второй двигатель. С каждой секундой вертолёт всё больше оживал, а винты раскручивались на нужные обороты.
Аварийные табло не горят, как нет и аварийных сигналов на табло системы ЭКРАН. Посмотрел на ручки раздельного управления двигателями, которые находились в положении АВТОМАТ.
Система аварийного покидания включена. Всё в работе.
— Леденец, 302-й вырулить прошу.
— Разрешил, — ответил мне руководитель полётами.
Быстро подрулил к полосе. Ветер сегодня штилевой, так что ничего не мешает ровно висеть над бетонной поверхностью. Занял исполнительный старт и приготовился.
Эх, знал бы я, что мне предстоит вот так стоять на полосе, готовясь к взлёту на Ка-50… Да нет! Никогда бы не поверил в такое.
— 302-й, карту выполнил. Работа на висении, — запросил я.
Руководитель полётами дал мне «добро». Я растормозил колёса и аккуратно взялся за рычаг шаг-газ.
Медленно начал его поднимать. Ох, как слушается вертолёт! Буквально небольшой подъём рычага шаг-газ, едва отклонил педаль и вот он висит! Ощущение, что я за рулём спортивной машины и ещё даже не дал ей газу.
Начал выполнять смещения влево и вправо. Пару вращений на месте, что не предусмотрено начальным заданием на полёт, но с Ларюшиным мы это обсудили. Он не возражал, если только аккуратно.
Вертолёт на висении обладает флюгерной устойчивостью и стремиться развернуться против ветра. Как раз воздушный поток стал чуть сильнее. Но от этого устойчивость не страдает.
— 302-й, «земля» спрашивает, как аппарат? — спросил у меня руководитель полётами.
— Ох… прекрасно, короче! Разрешите взлёт по кругу.
— Разрешил.
Ручку управления отклонил от себя. Скорость начала расти. Шасси убрано, а земля начала проноситься всё быстрее.
— Выполняю влево, — ответил я и отклонил ручку управления в соответствующую сторону.
Потрясающая лёгкость! Теперь понятно, почему в этот вертолёт так были многие влюблены. Но пока на нём просто нужно слетать по кругу. Для начала будет достаточно.
Выполнил один полёт с посадкой, а затем и ещё один. После второго касания полосы пора было и заканчивать.
— 302-й, посадка. Заруливаю на стоянку, — доложил я.
— Вас понял, 302-й. От группы руководства полётами вам поздравления с первым вылетом на новом вертолёте!
— Спасибо большое, — ответил я руководителю полётами.
Остановившись на стоянке, начал выключаться. И ведь не хочется!
К вертолёту уже подошли техники и представители фирмы. Как только я открыл дверь, показал всем большой палец.
— А то, Сан Саныч! То ли ещё будет, — поздравил меня один из инженеров фирмы Камова.
Но нужно было выполнить один из ритуалов. В кармане нащупал пачку «Казбека» и подошёл к инструктору. У меня им был тот самый Ларюшин.
— Товарищ… старший лейтенант! — вспомнил я воинское звание Евгения Ивановича. — Представляюсь по случаю первого самостоятельного вылета на вертолёте В-80!
— Поздравляю! Оценка «отлично», — ответил мне Ларюшин и приобнял за плечи.
Я принял ещё несколько поздравлений, в том числе и от командира полка и начальника Центра. Сигареты раздал всем, так что карманы у меня были пусты.
Последняя пачка ушла технику, выпускавшему меня в полёт.
— Спасибо, — поблагодарил он меня.
— Спасибо за матчасть, — ответил я и подошёл к вертолёту.
Аккуратно провёл рукой по фюзеляжу, ощущая тепло от нагретой солнцем поверхности. Да, сомнения в этом вертолёте есть, но он должен сыграть свою роль в создании двухместного Ка-52. Надеюсь, его появление не за горами.
А вечером я собрал всех моих товарищей по Сирии дома. Пришёл Кеша с подругой Леной, Зотов с супругой Светой и пара инженеров. Решили отметить командировку, которая закончилась уже давно. А также был ещё один повод — нам были недавно вручены ордена и медали. Теперь уже от имени Советского Союза.
Их обмывали ещё в части, но сейчас тоже вспомнили про них.
Собрать парней решил у себя в квартире. В Торске началась пора дождей, так что на природе не посидишь.
Стол быстро накрыли. Скромно, по-советски. Блюда были самые простые. Пару салатов, картошка варёная. К ним полагались котлеты и курица с подливкой. Ну и разная закуска от кильки и балыка до нежного сала с соленьями. Из напитков — компот, шампанское «Советское» и коньяк «Московский».
— Так, все собрались, — объявил я, поднимаясь со своего места и осматривая присутствующих.
— Саныч, тебе слово. Как четырёхкратному «краснозвёзднику», — сказал Кеша, намекая, что мне вновь был вручён орден Красной Звезды.
Четвёртый по счёту. В моём случае у командования была своя логика, почему именно этот орден.
— Не отвлекай, — толкнула его девушка, которая к слову, была ещё и подругой Тоси.
Петров тут же поцеловал любимую в щёку и настроился на меня.
— Товарищи, братья по небу и земле, боевые подруги. Давайте выпьем за то, чтобы чаще собираться. Как минимум в таком составе.
Чокнулись бокалами и выпили.
— Сан Саныч, а почему опять «Красная звезда»? Ты на рекорд идёшь? — спросил у меня Зотов, обнимая супругу.
— Не знаю. Мне этот орден нравится, как и все остальные награды. Я бы сказал, что горжусь ими, — ответил я и убрал коробку с орденом в шкаф.
— Блин, ну четыре ордена! Почему не «Красного знамени»? — удивился Кеша.
Ему тоже досталась такая же награда, как и Зотову. Нашим коллегам испытателям были вручены ордена Красного Знамени, а по Занину и Лагойко информации не было. У них своё ведомство.
— Кеша, Родина сказала «Красная звезда», значит, так и будет, — ответил я.
Пока продолжалось застолье, подруга Петрова часто спрашивала, как Тося, и пишу ли я ей.
— Да. Три письма отправил. Вот жду ответ. Пока дойдут…
— Эх, я так рада, что у вас всё хорошо. Она так за тебя переживала, — сказала Лена.
Тут в дверь позвонили. Мысль была такая, что может действительно пришло письмо от Тоси. Сегодня день такой везучий и хороший.
— Саша, это точно письмо! — воскликнула подруга Кеши.
— Пойду и проверю, — ответил я.
В комнате решили сделать погромче музыку. Мелодии и ритмы итальянской эстрады звучали весело и энергично. Пока я шёл к двери, Рикки и Повери пели про «Маму Марию» и все хором им подпевали.
В глазок перед открытием двери я не посмотрел. И зря.
— Сашенька! — воскликнула Кристина, стоящая у меня на пороге и… кинулась на меня.
Да так быстро, что я не успел среагировать. Ещё полезла целоваться!
— Я так рада! Так рада, что ты дома! Приехала специально к тебе…
Вот какого хрена сюда принесло это надоедливое создание?!
— Да хорош! — воскликнул я, сняв с себя Крис и поставив её на пол.
Но на этом проблемы не закончились. Кое-кто нас увидел.
— Ах ты дрянь! — услышал я девичий крик за спиной.
Пролетающий мимо меня кулак был направлен прямо в голову Кристины.
Глава 9
Смотреть на бои без правил в исполнении двух дам мне бы не хотелось. Особенно если учесть, что возможное кровопролитие вот-вот должно было произойти в моей квартире. Такой армагеддон никому не пожелаю.