Сирийский рубеж 3
Глава 1
Вертолёт медленно падал. Я что есть силы выжимал всё из нашей «восьмёрки», пытаясь его удержать. В этот момент появилась возможность дать левую педаль, чтобы отвернуть от возникшей перед нами скалы.
Небольшой крен, и Ми-8 развернулся. Удар справа! Правая стойка шасси задела склон. Нас подбросило вверх, будто баскетбольный мяч.
— Приготовиться! — громко сказал я, зажимая кнопку выхода на связь.
Ещё удар и вертолёт заскользил по земле.
— Вык… лючаю! — раздался сбоку голос Хавкина, который дотянулся до стоп-кранов.
Тут же двигатели выключились, но нас ещё тащило вперёд.
Лопасти остановились, а сам вертолёт слегка накренился. В кабине пахло сожжённой проводкой и керосином. Пыль стояла стеной. Я снял шлем и замотал головой, приходя в себя.
Остекление кабины было всё в земле, а сквозь левый блистер просматривалась серая скала.
— Все живы⁈ — крикнул я, и в ответ раздались подтверждения.
— Более-менее, — покряхтел Иннокентий.
— Тьфу! Полный рот земли, — расплевался Хавкин, выползая в грузовую кабину.
— Лучше песок на зубах, чем иней на яйцах. Выходим и занимаем оборону. И побыстрее, — сказал я.
Голова слегка кружилась, но тело уже начало восстанавливать ориентировку. Хавкин, сняв автомат, начал открывать сдвижную дверь.
— Доктор, как вы там? — крикнул я в грузовую кабину, поднимаясь со своего места.
— Всё хорошо. Я даже не испугалась, — раздался женский голос из грузовой кабины.
Первая мысль, когда я услышал голос Белецкой — слишком сильно ударился головой. Я взглянул на Кешу и понял, что мне это не послышалось. Глаза Петрова вот-вот должны были через блистер вылететь. А уж как я обалдел, когда увидел лежащую на скамье Антонину.
— Тебе чего в госпитале не сидится? — помог я встать Тосе и осмотрел её.
Повреждений не было. На Белецкой был надет бронежилет, а на плече висел десантный рюкзак РД-54 с нашитым красным крестом.
— Был приказ направить медика. Думаешь, много желающих было? — проворчала Антонина, надевая рюкзак.
— Не думаю. Но теперь мы с тобой попали, — сказал я, снимая автомат с плеча.
Спрыгнув на землю, я помог выбраться Антонине. Осмотревшись по сторонам, я быстро оценил наше положение.
Вертолёт накренился и аккуратно стоял на поломанной стойке. Лопасти, как и большая часть фюзеляжа были целые.
— Мы где сейчас? — спросила она, когда я потащил её за каменный валун у подножия скалы.
Здесь уже сидел Миша Хавкин и передавал сигнал «Бедствия» по аварийной радиостанции.
— Надеюсь, что в Сирии.
И это была не шутка. До границы с Турцией здесь совсем немного. Но здесь и без турков полно врагов.
Кеша выскочил следом и быстро переместился к нам за камни.
— Что дальше? — утёр он лицо от пота.
— Лезем выше.
— Справедливо, командир, — согласился со мной Петров, а Хавкин утвердительно кивнул.
Из леса раздался гул моторов машин. И тут же началась стрельба. Несколько пулемётных очередей ударили по камням, а крики на арабском стали громче.
— Живо распределились, — громко сказал я, утащив за собой Тосю и прикрывая её со спины.
Забравшись на небольшую высоту, я усадил Антонину за камни.
Ещё одна очередь прошла над головой. Огонь начался со стороны леса и не прекращался ни на мгновение. Такой накат, что головы невозможно поднять.
Я заметил только, что два больших пикапа выехали из чащи леса. Следом показались ещё два десятка бойцов и начали рассредоточиваться.
Похоже в этих лесах боевиков огромное количество.
Упав за камни, я достал автомат и начал стрелять. Тут же очередь из пулемёта ударила совсем рядом. В глаза попала пыль, затруднив мне возможность видеть.
— Твою мать! — услышал я крик недалеко от себя чуть ниже по склону.
Проморгавшись и повернув голову на болезненный голос, я увидел, как у подножия горы ворочается Хавкин, держась за ногу. Он был как раз на линии огня.
— Саныч, надо забирать, — услышал я Кешу, скрывшегося слева за другим валуном.
Конечно надо! Иначе его сейчас застрелят.
— Командир, прикрываю. Готов, — громко крикнул Кеша.
— Держи. Сейчас вернусь, — передал я автомат Тосе и выдержал пару секунд перед рывком вниз. — Кеша, готов!
Хавкин затих. Возможно, ранение серьёзнее, чем просто зацепило ногу. Пока в воздухе была пылевая завеса надо рисковать.
— Пошёл! — вскрикнул Иннокентий и начал стрелять по наступающим боевикам.
Съехав вниз, я перекатился и оказался совсем рядом с Мишей.
— Давай. Держись, — приговаривал я, волоча парня за собой.
Кеша продолжал стрелять, пока я не скрылся за валуном. Теперь надо затащить Хавкина наверх.
— Перезаряжаю! — услышал я голос Кеши и прижал раненого Мишу к камням.
В этот момент застрочил крупнокалиберный пулемёт. Камни крошились в песок, а земля ходила ходуном от столь мощной стрельбы.
— Выходите! — крикнул Кеша и начал стрелять.
Схватив Михаила, я потащил его наверх. Каждый шаг давался с трудом. Рядом с нами били пули, поднимая пыль и разбивая камни. Чувство, что вот-вот меня собьёт с ног и я улечу вниз, не покидало ни на секунду. Ощущение, что эта высота никогда не закончится. И каждый шаг давался всё труднее.
Добравшись до укрытия, я оставил Михаила на попечение Тосе.
— Он серьёзно ранен. Где эвакуация, Саша? — принялась Антонина оказывать Хавкину помощь.
— Скоро будет. Теперь дай автомат. И вот… на всякий случай, — достал я из кобуры пистолет и протянул Антонине.
— Эм… я только в тире стреляла, — запереживала Белецкая.
— Этого достаточно, — сказал я и вновь начал стрелять.
Наша цель была понятной — дождаться вертолёт или группу спецназа. Они не так далеко от нас, но сейчас это расстояние просто так не преодолеть.
— Я справа держу, а ты слева. Работаем, — дал я команду Кеше и продолжил стрелять по приближающимся бойцам в различном камуфляже.
Боевики так и норовили обойти нас со стороны и зайти сверху. Но несколько очередей не позволили этому случиться.
— Сбоку держи, Кеша. Обойти хотят, — крикнул я, сменив магазин.
Включив рацию, я вышел в эфир. Несколько запросов и на связи на аварийной частоте появился Тобольский.
— 201-й, 202-му, — запросил я.
— Отвечаю. Идём к вам. Внимательно, рядом с вами бармалеи. Идут и едут быстро…
Не успел я дослушать, как рядом со мной ударила очередь, подняв пыль и землю.
Из-за лесопосадки послышался приближающийся быстро звук вертолёта. Смотрю вверх, и вот он уже отстреливает весь боекомплект из кормового пулемёта, а из аварийного люка по духам стреляет пулемётчик.
Небольшая поляна погрузилась в пылевую завесу.
Не бросает нас Тобольский. Одна проблема — у него не получится сесть между нами и боевиками. Слишком мало места между нашим вертолётом и лесопосадкой.
Насколько только у Олега Игоревича хватит топлива, чтобы нас прикрыть? А боевики всё прибывают.
— Почему он не садится? — громко сказала мне Тося, пытаясь перекричать гул.
В клубах пыли я слышу крики и вопли от боли. Некоторые боевики бьются в конвульсиях от тяжёлых ран.
— Нет места. Так что держимся, — сказал я, меняя очередной магазин.
— Поняла.
Но очередной заход Тобольского наступающих не останавливает. Они встают и вновь идут вперёд.
Пара выстрелов и очередной боевик скатился по склону. Вот только теперь начали плотно стрелять и по нам.
Кеша и вовсе перестал отвечать.
— Зажали, командир. Надо уходить.
— Некуда, — крикнул я Кеше.
Меняю позицию, перекатываясь между валунами. Ещё пара выстрелов. Один боевик лежит, а второй только залёг. Продолжаю стрелять короткими очередями, стараясь не подпустить к нам ближе.
В строю боевиков были видны и люди в афганской одежде. Похоже, что душманы тоже здесь. Пытаются взять реванш за Афганистан.
— Какая у них жажда схватить нас, — воскликнула Антонина, когда я снял одного боевика, подобравшегося весьма близко к нашей позиции.
— Им много заплатят.
Боевики продолжают подползать. Каждый метр им даётся ценой потерь, а нас достать не могут. Один швыряет гранату, но та взрывается ниже нашей позиции.
В голове много мыслей. За спиной Тося, рядом с ней раненый Хавкин. Ещё и Кеша бьётся из последних сил. И никакой подмоги, кроме кружащего над нами Тобольского.
— Саша, я перевязала. Давай помогу, — подтянула Белецкая к себе автомат Хавкина.
— Не высовывайся!
Несколько человек двинулись обходить нас слева по склону. Пустил по ним очередь. Одного свалил, ещё двоих ликвидировал Кеша. Уже тревожно, что подходят слишком близко.
Не знаю, сколько прошло времени, но духи решили застопориться. Попрятались за камнями, что мне их пока не достать.
— 201-й, ведём бой. Быстрее надо забирать, — громко сказал я, продолжая насиловать станцию.
Она то шипит, то пищит.
— 202-й, пока нет никого, кроме нас. Держитесь. Попробую группу высадить на вершину к вам в помощь.
Краем глаза ухватился за пару человеческих фигур, подступающих слева. Одеты в тёмные одеяния: чалма на голове, автоматы наперевес. Идут в низине, пытаясь подойти вплотную. Идут очень тихо. Предсмертный крик прокатился над землёй.
Так мы долго точно не протянем.
— Да есть кто-нибудь ещё в воздухе⁈ — громко сказал я в рацию.
Не прошло и минуты, как боевики появились с противоположной стороны. Ещё несколько выстрелов, и снова отступили.
— Тося, только сиди и не высовывайся, — ближе перекатился я к Белецкой, но та ещё продолжала сжимать автомат Михаила.
От боевиков уже не так просто отбиваться. Решили задавить нас огнём. Чаще стараюсь перемещаться, чтобы была возможность не дать им подойти. Но они всё подходят. И опять пустой магазин.
И тут меня чем-то снесло на землю. Пара выстрелов раздались слева.
Краем глаза вижу фигуру в чёрном. Он уже поднял автомат. Нужно ещё мгновение, чтобы его снять. Я даже не заметил, как выпустил очередь по душману.