И я повторил бы, хотя так трудно вспоминать слова и все эти буквы, которые в них. И вот Авриль ворчала бы на меня, а я бы молчал, потому что был мертвый или съеденный. А это одно и то же. Поэтому, чтобы не стать мертвым, я и рыкнул. Но не на тебя, Сириус.
Ну а когда я увидел белую звезду, пятнышко у тебя на лбу, я сразу тебя узнал.
Как тебе удалось отыскать нас через столько лет?
Несмотря на все опасности и других, которые, наверное, хотят тебя съесть. Но никто тебя не обидит, Сириус.
Ну, давай же, иди ко мне.
Ты не узнаешь меня, да?
Не узнаешь? Ты забыл?
Но я-то, Сириус, я не забыл, нет, не забыл.
Я не знаю столько всего, как Авриль, но я тебя не забыл, Сириус.
Я не забыл тебя, потому что у меня есть фотография.
Да, подойди, погляди, вот она. Я всегда ношу в кармане, вот тут, видишь.
Вспоминаешь?
Вот тут, иди сюда, это ты на фотографии. А меня тут нет – вернее, я есть. Но меня не видно. Тут вот папа, мама и ты. А Авриль фотографирует. Авриль сказала, что я был тогда в животе у мамы.
Так раньше было. У людей в животах были детки.
А теперь нет.
Больше никаких деток нет.
Ни деток лис, ни деток деревьев, ни деток птиц.
Сириус, ты помнишь папу, маму, Авриль?
Помнишь меня, хоть меня и не видно на фотографии?
Вот так, иди ко мне, не надо бояться, иди.
Да, дай мне обнять твою шею.
О, мой Сириус.
О, мой Сириус.
Какой ты красивый, мой Сириус.
60
Авриль сбежала по лестницам с ножом в одной руке, с фонариком – в другой.
В холле было тихо.
Она нагнулась над темной дырой, пробитой бомбой в полу. Девушка не решалась включать фонарь, боялась, что кто-нибудь в лесу заметит свет. Шепотом Авриль позвала:
– Малыш? Ты там, внизу?
Ответа не было.
Авриль тщательно осмотрела края дыры, вздыбленный упавшим снарядом паркет и обнаружила грязноватый след двух детских ладоней. Видимо, мальчик повис здесь на руках, а потом спрыгнул в погреб.
– Малыш, – сказала она чуть громче, – Малыш, я знаю, что ты там. Ты не можешь влезть обратно, да? Давай, покажись, я не буду ругаться.
Девушка проговорила это на одном дыхании, сердце в груди колотилось. Авриль была уверена: мальчик спустился в погреб, надеясь, что сможет открыть парочку консервных банок и набить живот. Но не подумал, как будет вылезать.
– Малыш, я сейчас спущусь, хорошо? Если ты там, не двигайся и не трогай бомбу, ты понял?
Ей послышалось, что внизу в темноте что-то шевельнулось. Раздался плеск. Кто-то фыркнул. Ей совершенно не хотелось спускаться, но, если Малыш тронет бомбу, всё взлетит. Надо вытащить его оттуда.
Рюкзак остался на крыше, поэтому Авриль пришлось сбегать за веревкой, затем крепко привязать один конец к перилам лестницы, а другой скинуть в дыру, как можно дальше от бомбы.
Девушка спускалась медленно, каждый мускул напряжен. Когда ноги коснулись густой жижи внизу, ее чуть не вывернуло. Авриль сдержалась и погрузилась в жижу по колено. Пол был липкий и какой-то тепловатый, будто пасть огромного животного. Авриль включила фонарик. Желтый луч скользнул по внушительному черному снаряду, покоящемуся в грязи. От металла шел слабый жар: там, внутри, будто что-то копошилось. Смертельное пламя. Темный жар. Вся человеческая злоба.
Авриль осторожно обошла снаряд. Повсюду плавали ржавые консервные банки. По стенам до самого верха тянулись бесконечные полки. Они были забиты стеклянными банками, консервами, расплывшимися от сырости коробками и сушеными грибами, которые казались уже забальзамированными. Авриль тихо позвала:
– Малыш, ты здесь?
Кто-то пошевелился в другой части погреба за бомбой.
– Малыш, это ты?
Авриль медленно двинулась вперед, сжимая фонарик, готовая в любой момент пустить в ход нож.
И тут она увидела брата: он стоял на коленях в этой мерзкой жиже, обхватив руками нечто непонятной формы.
– Малыш?
Мальчик оглянулся. Его маленькое лицо расплылось в улыбке.
– Авриль, ты видела? Видела? Это Сириус!
Зверь рядом с ним моргал от резкого света фонаря. Белое пятно, похожее на звезду, украшало шишковатый лоб. Зверь испуганно хрюкнул.
От неожиданности Авриль вскрикнула:
– Малыш! Это же свинья!
59
Это была настоящая черная маленькая хрюшка.
В воспоминаниях Авриль свиньи выглядели несколько иначе: они были розовыми и толстыми. Но несомненно: перед ними был самый настоящий представитель этого вида.
Авриль вылезла из дыры. Мальчик обвязался веревкой и взял свинью на руки. Животное не сопротивлялось.
– Малыш, главное, не касайся бомбы.
Авриль втащила их, налегая на веревку и молясь, чтобы свинья не вздумала брыкаться. Но та вела себя спокойно. Оказавшись на полу, хрюшка стала бегать за мальчиком и повизгивать. Авриль окончательно осознала, что это не сон. Рядом бегало настоящее животное. Живое животное.
Выйдя из ступора, Авриль велела Малышу:
– Осторожнее, смотри, чтоб она не сбежала!
Малыш улыбнулся. Он глядел на резвящуюся свинью, и глаза его светились от радости. Животное не выглядело испуганным.
– Это Сириус. Он не убежит.
Авриль повысила тон:
– Малыш, это не Сириус, это свинья, и она не должна убежать.
Авриль отвязала веревку и медленно направилась к животному, которое обнюхивало обвалившуюся штукатурку.
– Иди сюда, маленькая, – ласково позвала она. – Иди сюда.
Свинья подняла на девушку свои крохотные черные глаза и злобно хрюкнула.
Авриль подошла еще ближе, на ходу завязывая узел.
– Иди ко мне, ну же, иди сюда.
Но животное, будто угадав ее коварный замысел, просеменило к Малышу, потрясывая пухлыми ляжками.
– Отлично, Малыш. Лови ее! Держи крепко!
Малыш гладил свинью, и та повизгивала от удовольствия, не сопротивлялась.
Тогда Авриль прыгнула на нее, и они покатились по паркету, так что стеклянная крошка зазвенела от их борьбы.
Свинья верещала, как перепуганный ребенок. Малыш кричал еще громче.
Наконец Авриль одолела животное и набросила ему на шею веревку. Как только она отпустила свинью, та побежала галопом, но, веревка закончилась, раздался хлопок, и животное, удивленно взвизгнув, растянулось на животе.
– Мы поймали свинью, Малыш! Мы ее поймали!
Но Малыш не радовался.
– Зачем ты обижаешь Сириуса?
– Это не Сириус.
– Нет, это он, – заявил мальчик, вытаскивая из кармана фотографию.
Объяснить Малышу, что свинья – не Сириус, было невозможно. Мальчик ничего не хотел слушать. Он считал, что свинья точь-в-точь похожа на пса с фотографии.
– Да посмотри! У него та же цвезда! Та же цвезда на лбу! Это он! Это Сириус!
Они подошли к дрожащему животному. Авриль тыкала пальцем в фотографию. Объясняла брату, что свинья и собака совсем не похожи, но он не видел отличий. Оба животных были черными с белой звездой на лбу, с четырьмя лапами и хвостом. И возразить нечего.
Малыш с суровым видом спрятал фотографию в карман куртки.
– Послушай, Малыш, – сказала Авриль примирительно. – Эта свинья не должна убежать, хорошо? Могу я на тебя положиться?
Малыш избегал ее взгляда. Он скрестил руки на груди, и Авриль показалось, что мальчик бормочет: «Сириус, это Сириус».
– Эта свинья очень ценная. Поэтому она останется с нами. И сегодня ночью мы будем хорошо за ней следить, договорились?
Мальчик поднял взгляд на Авриль и глубоко вздохнул.
– Вот как мы поступим. – Девушка протянула ему веревку. – Ты возьмешь этот поводок, только держи крепко, и мы все втроем поднимемся наверх, хорошо?
Малыш подумал немного и все-таки сдался:
– Вместе с Сириусом?
Авриль кивнула:
– Да, с ним.
Малыш сел на корточки рядом со свиньей и стал гладить, что-то ласково нашептывая. Постепенно животное перестало дрожать и успокоилось.
Втроем они поднялись на верхний этаж. Свинья покорно трусила рядом с Малышом, не натягивая поводок. Авриль нашла не слишком заваленную мусором комнату и привязала веревку к старой чугунной батарее в углу.
Потом девушка сползала на крышу за вещами. Когда она вернулась, Малыш со свиньей спали вместе, свернувшись калачиком, щека к щеке. И Авриль показалось, что животное выглядело таким же невинным и счастливым, как Малыш. Она укрыла их спасательным одеялом, проверила узел на батарее и уселась в углу комнаты.
Девушка смертельно устала, но еще долго не могла уснуть. Свинья не давала ей покоя. Авриль то и дело вставала, чтобы убедиться, что животное по-прежнему здесь, рядом с Малышом. И всякий раз вынуждена была признать: да, невероятно, но свинья здесь. И притом живая. Живая. Иногда она мирно похрюкивала, будто и ей снились сны. Скорее, это была не свинья, а поросенок. Авриль ничего в этом не смыслила, но животное казалось юным, что было удивительно. Раз оно здесь, значит, взрослая самка родила его и дала жизнь. То, чего уже давно никто не мог дать. Деревья, растения, насекомые, рыбы, звери – вирус не пощадил никого. Бесплодие обрекло мир на безумие и смерть. Сколько раз повторяла она Малышу, что любая жизнь драгоценна? И все же Авриль была так голодна, что не могла избавиться от мыслей о свернувшемся под боком у Малыша жирненьком теле. Она вспомнила, что свиней употребляли в пищу, и даже то, что свинина была невероятно вкусна.
58
Наутро, проснувшись от тяжелого сна, Авриль увидела Малыша в обнимку с поросенком. Он осыпал животное поцелуями. Веревка больше не была привязана к батарее, ее конец валялся на полу. Мальчик поднял на Авриль горящие глаза.
– Значит, сегодня?
– Что сегодня? – переспросила Авриль.
– Ну, Сириус вернулся, это знак. Сегодня мы пойдем на гору! И найдем папу с мамой!