и в стороны, но щит выдержал, и я отпрыгнул назад, мысленно взвыв:
«Сука! Знал же, что будет лёд!»
— Готов спорить, ты такого не ожидал! — бросил он.
«Как раз ожидал… но признавать не буду», — подумал я.
— Ты ни разу не смог меня ударить, — с насмешкой сказал он, играя мечами, словно это были игрушки. — Может, прекратим этот фарс и разойдёмся?
— А что, испугался? — спросил я, прищурившись и уловив лёгкий тремор в его голосе.
— Ха, нет, хотел тебе шанс дать, — отмахнулся он, но его глаза дрогнули — едва заметно, но я заметил.
— Такие, как ты, шансов не дают, я-то знаю, — ответил я, отходя дальше и чувствуя, как асфальт хрустит под ногами, а лёгкие горят от каждого вдоха. — Но знаешь, скоро повстанцы будут тут. Они сейчас развлекаются на арене и, как я понимаю, по всему городу.
Его глаз слегка дёрнулся, руки крепче сжали рукоятки мечей, и я понял — попал в точку! Он боялся не меня, а того, что его время истекает, что повстанцы доберутся до него раньше, чем он успеет меня прикончить!
— Я пот не пойму, ты думал они тебя в той комнатушке не достанут? Или к тебе придёт кто на помощь?
— Не твоё дело, регенерат, — выплюнул он.
— Как скажешь, — ухмыльнулся я.
— Так давай закончим? — предложил он, опуская корпус вперёд, как зверь перед прыжком, и его тень легла на асфальт.
— Один удар? Да ты читаешь мои мысли! — ответил я, тоже наклоняя корпус, чувствуя, как мышцы напрягаются до предела, а сердце — или его остатки — бьётся где-то в горле.
«Есть у меня одна идея… Эх, опять будет больно», — с досадой подумал я, криво усмехнувшись про себя.
Нас разделяло порядка десяти метров — достаточно для разгона. Я не знал, насколько крепкий у него экзоскелет, но был уверен: этот удар он не переживёт. Я сосредоточился, ощущая, как энергия вихрится в теле, как она пульсирует в синтетических мышцах, словно электрический ток. Почти осознанно я начал её перемещать — направил в ноги, спину, грудь, руки, чувствуя, как приводы гудят, а связки натягиваются, как струны. Всё в моём теле питалось этой энергией, и я выжал её до последней капли!
— Ааах… — вдохнул я, чувствуя, как воздух обжигает горло и лёгкие. — Фуу-уф… — выдохнул, выпуская пар изо рта, который тут же растворился в холодном воздухе улицы.
И сорвался с места с безумной скоростью! Ноги проломили каменную дорогу, асфальт треснул под ударами, как стекло, осколки брызнули в стороны! Тело помчалось вперёд, разрывая пространство! Мышцы ревели от напряжения, связки скрипели, будто вот-вот порвутся, а в груди разгорался пожар, от которого перехватывало дыхание! Ворион нёсся навстречу, окружённый ледяным доспехом — пластины наложились на его экзоскелет, как вторая кожа, поблёскивая в свете фонарей! Мечи свистели, летя ко мне с двух сторон, и я видел, как их раскалённые лезвия оставляют дымящиеся следы в воздухе!
«Всё или ничего! Брат, надеюсь, ты смотришь, ведь это твой любимый удар!» — пронеслось в голове, и я стиснул зубы до боли.
[Кросс]
Пять метров! Три! БА-БАМ!!! Оглушительный удар врезался в альва! Кулак разлетелся на части — металл и плоть разорвало в клочья, боль взорвалась в руке, как граната! Вместе с ним разнесло и броню ублюдка — ледяной щит, экзоскелет, кости и мясо превратились в кровавую кашу! Тело Вориона отправилось в полёт на десяток метров, кувыркаясь по земле, как сломанная кукла, и врезалось в стену здания с глухим хрустом, оставив вмятину в камне!
— Кха-ха! — закашлял я, рухнув на колени.
Из моей груди торчали лазерные мечи. Они пробили меня насквозь, прожгли, как горячий нож масло, оставив дымящиеся дыры в синтетической плоти. Боль была адской — она раздирала тело, как раскалённые клещи, каждый нерв вопил, а перед глазами всё поплыло, окрашиваясь красным. Я чувствовал, как горячая кровь стекает по животу, как она смешивается с холодом асфальта подо мной.
Критические повреждения!
Органическое сердце разрушено!
Повреждение дыхательной системы!
Внутренние повреждения!
— Ха… Ха… — с трудом дышал я, каждый вдох был как глоток раскалённого металла, а грудь хрипела, как старый двигатель. — Да не ругайся ты… Говорю, есть план…
Я начал вставать, тяжело, цепляясь за воздух руками, чувствуя, как ноги дрожат, как тело умоляет сдаться. Ноги волоклись по асфальту, каждый шаг отдавался звоном в ушах и болью в пробитой груди, а мир качался перед глазами. Хотелось рухнуть и сдохнуть, забыть про всё, но так ведь каждый может, а я не каждый! Я рухнул за несколько метров до Вориона, грудь хрипела, кровь текла алой рекой, но я надеялся, что он ещё жив — иначе мой план пойдёт нахер. Руками я цеплялся за шершавый асфальт, подтягивался, помогая ногами, и дополз до него. Его тело лежало в луже крови, грудь едва поднималась, а глаза смотрели в пустоту.
— Поглощение… — прохрипел я, чувствуя, как голос срывается, а силы уходят.
Из моих рук вырвались трубки — тонкие, блестящие, как паучьи нити, — и впились в умирающее тело альва с влажным звуком. Я ощутил, как его энергия, его геном, начинают перетекать в меня, как чужая сила вливается в мои вены, смешиваясь с болью и усталостью.
— Я же говорил… сожру тебя с бобами… и бокалом кьянти… — прохрипел я, теряя сознание, и уголки губ дрогнули в слабой ухмылке, пока тьма накрывала меня.
Экстренная перестройка организма!
Органическая модификация сердечно-сосудистой системы, дыхательной и нервных систем!
Внедрение генома расы «Альв»!
Клеточная модификация! Внимание: процесс необратим!
— Да знаю я уже… — прошептал я, глаза закрывались, мир растворялся в темноте, а голос системы звучал где-то вдалеке. — Можешь тогда… сделать мне лицо… нормальное…
Я медленно пытался открыть глаза, чувствуя, как веки дрожат от слабости. К удивлению, это пробуждение было куда приятнее всех прочих — не было ни боли, ни холода, ни запаха крови. Голова лежала на чём-то мягком, тёплом.
— Он приходит в себя! — услышал я неожиданно весёлый голос Тайлы.
— Действительно, — сказала Сурья, и её спокойный тон контрастировал с энтузиазмом Тайлы.
«Так… Под головой что-то мягкое… Ножки? Неужели ножки⁈ — вдруг всполошился я, чувствуя, как пульс ускоряется. — А чьи? Сурья или Тайла?» — судорожно думал я, пытаясь угадать по ощущениям. Тайла поменьше, но у Сурьи кожа, наверное, мягче…
Была не была! Я резко открыл глаза — объективы разошлись с тихим жужжанием, фокусируясь, — и увидел… Огромную страшную мохнатую голову, нависающую надо мной, с густой шерстью и жёлтыми глазами!
— Чубака⁈ — закричал я, подрываясь с места, чуть не свалившись от неожиданности.
— Арминион, — поправил он низким голосом, в котором сквозило лёгкое раздражение.
— А ты ожидал кого-то другого? — поинтересовалась Сурья, и её губы изогнулись в едва заметной ухмылке.
Я промолчал. Она ведь и так всё знает! Вижу по её хитрым глазкам, и этой проклятой ухмылке!
— Где мы? — спросил я, оглядываясь, чтобы отвлечься от её взгляда и осознать, что происходит.
Обстановка сменилась слишком резко. Теперь меня окружала странного вида гостиная: кристальная люстра мягко светилась над головой, испуская тёплый золотистый свет, диванчики и кресла были покрыты чем-то вроде мха — мягким, зелёным, пахнущим лесом. Ковёр на полу казался сплетённым из живых растений, шелестящих под ногами, паркет блестел, как отполированное дерево, а на столике лежали фрукты — яркие, с незнакомым ароматом, похожим на смесь цитруса и мёда. Какой-то рай вегана, честное слово!
— Это мой дом, — ответила Тайла с улыбкой.
«А девочка-то преобразилась!» — подумал я, скользнув по ней взглядом. От той стервозной красотки, что я помнил, не осталось и следа. Сейчас она была отмыта, в светлом платье повседневного кроя, мягком, как облако, с распущенными волосами, искрящимися светом, будто сотканными из солнечных лучей. Но этот милый вид меня не обманет — я-то знаю, какая она на самом деле!
— Тебя нашли мои ребята, — послышался мужской голос, и я обернулся, чувствуя лёгкий укол любопытства. — Меня зовут Валис.
Он стоял, облокотившись руками о спинку дивана, и внимательно изучал моё лицо. Высокий, с резкими чертами, в лёгкой броне, покрытой царапинами, и с взглядом, который мог пробуравить сталь.
«Точно. Брат Тайлы, это он тогда первым влетел на виверне», — вспомнил я, прокручивая в голове тот хаос на арене.
— Ты выглядишь куда приятнее большинства регенератов, — сказал он неожиданно, и в его голосе мелькнула нотка удивления.
— А? О чём ты? — нахмурился я, не понимая, к чему он клонит.
— Слушай, а все регенераты могут так внешность менять? — спросила Тайла, наклоняясь ко мне с любопытством.
— Да о чём вы говорите⁈ — рявкнул я, чувствуя, как терпение начинает трещать по швам.
Все посмотрели на меня недоумённо, будто я сказал что-то абсурдное, и Тайла, хмыкнув, вручила мне зеркало, лежащее на небольшом комоде из тёмного дерева. Я поднёс его к лицу, слегка дрожащими руками — я ведь ещё не видел себя в отражении, да и не особо хотел. Зачем киборгу зеркало? Но любопытство пересилило, и я взглянул.
— Не хрена же себе… — прошептал я, чувствуя, как челюсть отвисает.
— Невероятно, он сам не знал, — сказал Арминион, и его голос прогудел, как далёкий гром.
Передо мной было почти человеческое лицо: тёмные волосы, слегка растрёпанные, голубые глаза, яркие, как небо, и вообще, очень даже симпатичный парень! Ох-ё! Да этот чертяка симпатичнее, чем когда я был человеком! Правда, только частично лицо напоминало человеческое. Почти всю правую сторону заполнили кибернетические элементы: округлый светящийся глаз-объектив, поблёскивающий красным, переносица из стали, холодной на ощупь, и весь лоб в странных геометрических элементах, явно служащих какой-то цели — может, датчики или усилители. Но чёрт возьми! Я уже выгляжу не как грёбаный терминатор без кожи, даже лучше Робокопа!