Получено 2 опыта. Прогресс 2/30.
Откуда-то справа вырулила женщина, которая отмахивалась от напиравшего на неё солидного дядечки. Орудовала при помощи стариковской тросточки, причем, судя по бодрости её движений, не своей, она её у кого-то изъяла. Раньше, чем мы вмешались, она сделала мужику подсечку, трость засвистела в самурайском взмахе, раздался глухой удар. «Бешеный» перестал дергаться, застыв с проломленным черепом.
Она глупо заморгала, покрутила головой и зло уставилась на нас, выволокла из-за спины перепуганного пацана лет, наверное, шести, направила на Кастета трость словно это был дробовик и сделала угрожающее лицо.
— Э, подруга, мы свои! В смысле, нормальные! — он поднял руки, причём в правой был окровавленный молоток, что, должно быть, свидетельствовало о его мирном нраве и прочей «нормальности».
— Сюда! Сюда! — жалюзи бокового технического входа распахнулся, нам замахала толстая продавщица в фирменном балахоне. Ещё через мгновение из темноты помещений на неё накинулись два бешеных, повалили, и принялись неистово кусать за шею и голову.
То тут, то там, кто-то кого-то жрал, кусал, текла кровь, творился фирменный сюр. Но, конкретно эта продавщица — была близко, так что мы с Кастетом, не сговариваясь, ринулись туда и в пару ударов проломили головы «бешеных».
Получено 2 опыта. Прогресс 4/30.
Непонятные надписи и не думали от меня отставать.
— Сначала валим всех отравленных, потом думаем чё-куда! — уверенно предложил Кастет.
— Думаешь, это отравление? — засомневался я.
— Пиндосы газом отравили, нервнопаралитическим, йопта, я по ящику видел. Верняк!
Посмотрел на продавщицу. Она была жива, лежала на боку, часто дышала, вращала глазами, и, по-моему, плакала. Напряг зрение.
«Заражённый в стадии превращения. 1 ур».
— Погнали, — вывел меня из задумчивости «честный человек» Кастет.
И мы погнали. Когда человек принимается что-то делать, то сомнения отодвигаются в сторону.
Ряд с кондитеркой. Двое жрут третьего. Подскакиваем, бьем по головам. Перед глазами всплывают сообщения, трясу головой. Другой ряд. Там один бешеный (или отравленный), видит нас, кидается, машет руками. Ну, привет. Я толкаю, Кастет проламывает голову. Новый ряд, новые бешеные. И снова.
Наверное, мы устанавливаем личные рекорды маньяков. Ещё ряд. Трое жрут какого-то пацана. Валим их, один даже успел встать.
Рычание, кровь, кишки, пробитые черепа.
Очкарик и тётя с ребенком так и стоят — приблизительно в центре зала. Только после окриков Кастета толстяк присоединился к нам.
— Меня Алексей зовут.
— Как скажешь, Батискаф! Шевели ластами!
Очкарика вооружили садовыми граблями, я тоже прихватил молоток, сунул за пояс.
В какой-то момент на женщину с ребёнком напал бешеный охранник, но она оказалась не лыком шита, подпустила поближе, ударила по колену, сместилась и разбила ему висок, после чего на мгновение застыла с невидящим взглядом.
Мы бегали, пробивали головы, дышали часто, действовали зло и технично. Наверное, я бы без Кастета так не смог. Алексей всё больше под ногами мешался, но пару голов пробил. Сообщения сыпались одно за другим и по моим наблюдениям всплывали всегда после очередного пробитой головёшки или сломанной шеи. Да, удар лопатой иногда такое мог. Над трупом павших иногда появлялись карты, наподобие уже мной найденной. Времени на раздумья не было, не глядя совал в карман.
В кассовой зоне оказался ещё один «нормальный», на спине форменной куртки надпись ЧОП «Багира». Во всяком случае, он ругался, мудохал «бешеного» дубинкой, держался за шею и пытался заблокировать вход, роняя туда стойки с рекламной продукцией и стеллажи камер хранения.
«Заражённый в стадии превращения. 2 ур».
Несколько «бешеных» валялись там и тут, два из них вяло шевелились, и мы с Кастетом этот момент исправили. Если я сяду на пожизненное за немотивированное массовой убийство, то одним больше, одним меньше… А может смогу съехать на самозащиту? Бывает многократная самозащита? Типа несколько укокошенных нападавших, простите меня, был вынужден? Или убегу отсюда, кто меня тут видел? Правда, кругом камеры наблюдения. Поймают… Бляха.
Получено 2 опыта. Получен 3 уровень. Выносливость восстановлена. Здоровье восстановлено. Прогресс 0/50. Нераспределённых очков развития — 3.
Что дальше? Кастет тяжело дышал, глазки бегали. Внезапно его взгляд зацепился за приоткрытую кассу, после чего он одними губами улыбнулся и стрельнул глазками в направлении охранника. Тот стоял к нам спиной и слегка подёргивался. По улице странной нетвёрдой походкой брели два мужичка. Бухие, наверное.
Потряс головой. Напрягшись, я ещё раз посмотрел на охранника.
«Зомби 2 ур».
Крошечный червячок сомнения, что мою галлюциногенные надписи имеют смысл, пробурил во мне туннель толщиной в автостраду. Сообщения — не глюк.
Охранник повернулся, выронил слегка окровавленную дубинку и недобро оскалился. Причем я стоял ближе, а Кастет волшебным образом уже ближе к кассе. В какой момент так произошло? Алексей вообще потерялся.
Человек с надписью про зомби над макушкой — шагнул ко мне. Широко размахнувшись лопатой, звонко луплю ему по морде лица. Хотел оттолкнуть, оглушить, но опять переусердствовал, шея ЧОПовца вывернулась под незапланированным природой углом.
Получено 4 опыта. Прогресс 4/50.
Так. Спокойно, Леонид Юрьевич. Я сломал охраннику, который по словам Кастета — отравлен неким газом, шею. И получил надпись про опыт и прогресс. Прогресс в чём? В построении коммунизма в отдельной взятой съехавшей кукухе? А может, я не один такие надписи лицезрею?
— Кастет?
— Чё? Оно им уже без надобности. Я только пару штук цепану, на сигареты и компенсацию морального вреда. Лекарства для нервишек куплю. И вообще, не стоит быть меркантильным, это типа корпоративный сговор и грех стяжательства!
Кастет, не делая паузу во время ответа, технично потрошил кассу.
— Да я, собственно, не об этом. Спросить. Так вот. Случайно, может быть… Тебе надписи не мерещатся такие… про опыт, про прогресс?
Он с грохотом захлопнул кассу, посмотрел внезапно серьёзно.
— Точняк. Третий уровень!
— И у меня третий. Знать бы ещё, что это значит.
— Да, знать бы. Лады, будут мысли, озвучивай. А я пока другие кассы посмотрю. Просто проверю на наличие опасных веществ.
— А тебе не кажется странным, что охранник сначала нормальным был, потом озверел и напал?
— Земеля, мне всё за последние полчаса кажется странным.
Я извлёк из поваленной камеры хранения свой рюкзак, привычно нацепил на одно плечо, побрёл по магазину. Что хотел? Вообще-то пельменей взять, сосисок, хлеба, пару скидочных баклажанов. А не вот это вот всё. Приличный торговый ряд безбожно заляпан кровью и украшен трупами. Внезапно один из них дёрнулся и сел.
«Зомби 1 ур». Опять такая надпись! Приму существование зомби как условность, пока не разберусь.
— Бляха. Кастет, ты там как закончишь свои противоправные действия, подтягивайся, пробежимся по второму кругу.
— Мы же всех? Ой, сука… Понял.
Но он не подошёл, у него самого был какой-то шум и возня. Времени переживать за товарища не было. Я ходил и громил черепа неизвестно откуда взявшихся новых «бешеных». Ряд за рядом. Руки гудят. Сообщения игнорировал. Показался Кастет. Зря я за него переживал. Глазки бегают, сунул мне во внутренний карман небольшую порцию смятых купюр, просипел на ухо «ты ничего не видел». Я равнодушно кивнул. Кража из кассы после кучи убийств меня не беспокоила. Дошли до Алексея и тёти с ребенком.
— Так. Молодые люди, что вообще происходит? — нахмурила женщина. Заляпанная кровью трость всё ещё при ней. Посмотрел на неё. «Игрок 2 ур».
— Мы не учёные, сами не вкуриваем.
— А мне кажется, очень даже вкуриваете! — напирала она, потом переключила внимание на высоченного очкарика (Алексей выше нас всех, ещё и грузный), видимо, придя к выводу что с нас, дебилов — взять нечего, а этот умный, очки стереотипный признак интеллекта. Он насупился, поправил окуляры.
— Системные сообщения всё объясняют. Начался апокалипсис.
— Что ты несёшь, чучело интеллигентское?
Алексей немедленно заткнулся.
— Давайте решать, что делать? — нахмурился Кастет, к которому вернулась уверенность и слегка придурковатый вид.
— Выглянем на улицу, для начала? — предложил я.
Женщина смерила меня взглядом, в котором читалось что её мнение обо мне только что стало ещё хуже, но промолчала. Впрочем, по факту она, ребёнок, который прятался за её спиной, и Алексей — так и остались стоять, а вот мы с Кастетом действительно пошли в разведку. По дороге я поддался криминальным порывам своего нового товарища, закинул в рюкзак десять палок сырокопчёной колбасы, несколько тушенок, шпроты, дюжину шоколадок. Внутренне я был готов при первой же опасности бежать, причём не обратно в магазин. Кастет посмотрел на меня скептически, пробормотал «на барахле засыплешься». Сам он взял только блок сигарет «Лаки страйк».
Над трупом охранника плавала очередная карта, в этот раз с красноватым отливом. Я её тоже взял, а Кастет равнодушно прошёл мимо. Переступили поваленные стеллажи, двери приветливо распахнулись. Улица с непроизносимым названием имени Карла Либкнехта была неестественно пуста. Ясный день. Солнышко светит, ветерок дует, а народу никого. Внезапно где-то вдалеке раздался душераздирающий крик.
— Сдается мне, Кастет, произошла грандиозная херня.
Он задумчиво кивнул. Постояли молча, потом дошли до небольшого перекрестка. Светофор работал. В клён, заботливо подстриженный службой озеленения, врезалась машина, за рулем которой сидел «Зомби 2 ур», таращил глаза, увидев нас, возбудился, задёргался в ремнях безопасности.
— Грохнем его? — кровожадно предложил Кастет.
Рывком отпер дверь, махнул молотком.
— Будем за этими хорьками из магазина возвращаться? — нахмурился мой новый приятель, уже после того, как осмотрел машину на предмет ценного имущества, отстегнул и беспардонно вышвырнул труп на асфальт. Я отрицательно покачал головой. Подул лёгкий ветерок.