В целом бой, хоть и продлился час, дался армии гулей довольно легко.
— Итак, расскажешь, что не так с умертвиями? — камень обучения Шая тоже давал представление об умертвиях, но достаточно разрозненные. Одиночные или небольшими группами они не представляли опасности и их могла перебить даже группа необученных крестьян при помощи не системных кольев и дубин. В большие толпы такая нежить в мире Шая не собиралась, а, учитывая тотальную войну с нежитью, занимала самое низшее положение в рейтинге опасностей их мира.
— Умертвия нам не родня, — как нечто само собой разумевшееся сказал невозмутимый Бисс Урай.
— Наверное и подробности какие-то есть? — неискренне улыбнулся я, злясь на его немногословность.
— Ну слушай, перворождённый. В гулей, зомби, вампиров, драугров — обращаются живые или умершие, так? Это похоже на биологическое заражение. Мы способны при желании перетащить зомби в гули или вампиры, что и происходит сейчас по всему миру.
— Не знал, что вампиры тоже есть. Продолжай.
— Умертвия же, это магические существа. Скелеты кого угодно, кто умер, но был когда-то живым — могут восставать.
— И бывших гулей?
— Конечно. Тут магический механизм не похож на наш или зомби. Скорее это напоминает возникновение некротических големов. Берёшь много трупов, оскверняешь достаточно мощное ядро…
— Я в курсе, сам такое делал. Но, ведь для голема нужно ядро?
— Это потому, что он большой. А скелет маленький, ему достаточно чтобы исходный костяной каркас был более-менее цел и нужно особенное состояние магического фона, оно напитает его и он восстанет. В отличие от нас им не нужно никого обращать. Зомби руководствуется голодом и ненавистью к живым. Гуль или драугр делает поправку на свой разум. А умертвие просто хочет убить всё что не является умертвием и поглотить как можно больше энергии из окружающей среды.
— Грубо говоря, они мёртвые даже для мира мёртвых?
— Они ни с кем не дружат, не вступают в альянсы, их нельзя назвать даже тупыми. Нет инстинктов, только чужая воля.
— Чья воля? Некромантов?
— Их тоже, но… Нет, это или «создатели» или «короли». Создатели те, кто творят умертвий, но в данном случае они созданы самой системой, так что это отпадает.
— Короли? Наши, человеческие короли?
— Ничего человеческого, эльфячьего, орочьего, гоблинского и прочих таких же — там уже не осталось. Короли могут и будут управлять, и они это новая проблема для бывшего твоего человечества. Ну и для нас.
— Есть идеи зачем они попёрли на крепость?
— Не идея. Я знаю точно, что их сюда тянет. Алтарь — это средоточие энергии, он притягивает их.
— Значит, придут ещё?
— Обязательно, — Бисс Урай не выглядел испуганным. — Для этого я продолжаю отправлять гулей во все доступные мне драки, чтобы они стали сильнее и смогли противостоять нападениям королей.
Жрец потратил на разговор со мной много времени, поэтому учтиво кивнул головой и стал заниматься «рутиной», то есть проверять раненых, лечить, перестраивать войска, собирать трофей, принимать короткие «доклады» от офицеров на местах.
Его подручные стащили все крупные фрагменты костей в большую горку, а восемь стихийных гулей-магов, явно подпитываясь от алтаря — стали эти кости жечь. Мудро. Что сгорит — то уже не восстанет.
Я решил взять на себя тех сорок пять друагров, которых безуспешно пытался окучить полководец Весна. Друагры их, конечно, не убили, но и слушать особо не стали. Это я услышал между прочими «докладами». Урай кивнул, не погибли, уже хорошо (хотя он не был похож на того, кто печалится о гибели подчинённых), потом многозначительно посмотрел на меня. Ну да, я же что-то такое обещал.
Глядя на последствия бойни, был полностью согласен — в армии острый дефицит всяких магов и колдунов, а драугры после обращения становятся с вероятностью 50/50 высокоуровневыми силовыми гулями или магами (личи всегда становятся магами, но где ж их взять?).
У меня после последнего стремительного роста в уровнях, а может это богиня так надо мной подшаманила — исчез лимит на количество обращаемых в сутки.
Переместился в означенный квадрат, попрыгал блинками по окрестностям и увидел достаточно странную картину. Банда, порядка двадцати низеньких широкоплечих бородатых существ проникла в склад строительных материалов и занималась столь любимым разбойным людом занятием — мародерством и грабежом.
А на удивление бесшумные драугры окружили их по всем правилам контртеррористической деятельности и творили какую-то магию. Один за другим крепыши (начиная с того кто остался «на шухере») падали на пол и только один из них, внутри помещения, размахивая двусторонним топором зычным голосом орал что-то на тарабарском.
Драугры, поняв, что «последний из магикан» не собирается спать, стали украдкой, подобно кошкам, заходить на склад.
Ну, момент достаточно драматичный, можно и появится.
Я блинкнул (система меланхолично сообщила что ограничение на пространственную магию было наложено, но успешно преодолено), появился за спиной у самого крупного драугра, с сожалением понял что нейроразгон ещё не откатился назад после недавней драки со «снежной королевой», вздохнул и цапнул высушенного мертвяка за шею.
Принудительно обратить низшего (прим. — соотношение определяется статусом и уровнем игрока и обращаемого)? Да/Нет.
Да.
Я отшвырнул легковесного друагра, развернулся и недобро оскалился.
Блинк, цапнул ещё одного за руку, подтвердил обращение, потом дал ему пендель под пятую точку и уклонился от попытки атаковать со стороны следующего.
Поленившись доставать оружие, схватил его копьё, потянул, укусил, сделал подсечку и отфутболил в угол.
Крепкий чужак, героически стоя над богатырски храпящими товарищами, всем своим видом выражал поддержку мне, своему неожиданному союзнику, но только моральную — физически он оставался на месте, в драку так и не вступил.
Кусать кого-то было слегка противно, но, поддавшись обстановке, меня было уже не остановить. Драугры, которые когда-то были для меня невероятно сложными противниками, сейчас казались неловкими, медленными и до боли предсказуемыми.
После того как количество укушенных перевалило за дюжину, драугры внутри помещения кончились.
Я сформировал в центре помещения малый портал внутрь крепости, в непосредственной близости от места, где Бисс Урай отправлял «в бой» мои легионы и стал закидывать обращающихся драугров с деликатностью разгрузки кирпичей.
Мой молчаливый бородатый «союзник» наблюдал за процессом отправки свежезавербованных бойцов армии мёртвых из-под приподнятых кустистых бровей.
Зашвырнув как дохлого сушеного крокодила последнего, пинком отправил следом его шлем, переместился на улицу, где был немедленно атакован оставшейся частью быстро редеющего воинства Нёргал.
Принимаю удар копья на щит, переношу вес вперёд, толкаю, выскальзываю вправо, хватаю за руку, кусаю, подтверждаю, переношусь блинком, кусаю двух лучников, снова блинк, кусаю стоящего дальше всех колдуна. Формулирую прямо перед ним портал и даю ему богатырский подсрачник, чтобы переместить его на территорию лагеря.
— Я смотрю, вы увидели доброту и мудрость нашего босса, — скептически бросает Бисс Урай, который оказался рядом.
Закрываю портал, мельком осматриваю воинство. Кажется вот тот в короне и стот будто он тут главный.
Блинк.
Я оказываюсь перед драугром, который немедленно достаёт из воздуха (на самом деле из инвентаря, но выглядит как «соткание из пустоты») громадный меч.
— Узнаёшь меня? — лидер нежити замирает.
— Ты тот, кто убил прославленную бывшую госпожу? — шелестит его голос. Русский он выучил явно посредством системы, потому что все слова произносит как чужеродные, по-своему.
— А это узнаешь? — я достаю божественный пехотный нож.
— Обагрённый кровью богини?
— Он, божественный. А я Кощей Бессмертный, твою мать, русский национальный герой с большим начинённым яйцом. А ещё я способен сделать так.
Блинк.
Я оказываюсь возле рослого закованного в блестящую броню друагра и совершаю два стремительных взмаха, отсекая ему обе кисти рук, после чего немедленно переношусь за спину «лидера».
— Зачем ты это сделал? — шипит он, но замирает, повернуться боится.
— Потому что могу. Потому что ваша богиня просто тупая сексуально озабоченная дура, случайно получившая статус кандидата в боги. И я эту оплошность, как ты видишь, исправил.
— Жрецы сказывали, что, если случится невероятное и кто-то сможет причинить вред Сиятельной, она воскреснет, а убивший её мгновенно и безвозвратно сгинет, — когда «лидер» говорил, его зубы стукали друг об друга как могильные камни.
— Ну, как видишь, они оказались балаболами и слабаками, а я сильнее и твоей бывшей богини и штопанных жрецов.
Я убрал нож и шагнул так чтобы оказаться перед его лицом.
— Убирай меч, — рыкнул я, мертвяк растерянно убрал клинок, хотя и остался стоять в напряженной позе.
— Дело не во мне и не в ней. Нёргал была человеком без идеи. Чего она добивалась, глобально? Стать богиней, часть монеторской звезды? Залезть с ногами на трон, пить, жрать, трахать рабов, приносить их в жертву, поглощать опыт. А зачем всё это? Кто я, по-твоему, Юсуф ибн Айюб?
— Выскочка, — сдержанно процедил драугр, который стремился и быть искренним и не сдохнуть от моего гнева.
— У меня есть идея. Я царь, у меня есть царство и земли, подчинённые, есть армия, забота о земле. И я считаю, что должен быть порядок. Вот, допустим, ты собрался захватить бородатых и придать их кровавому жертвенному ритуалу? И это — непорядок. Так быть не должно.
— Живые должны умереть.
— Ты дебил? Живые и так умрут, в своё время. Мир мёртвых и мир живых должны оставаться в равновесии. И это будет порядок. Это знали древние египтяне, это знал мир Нупта и Кеби. Это понимаю я. И если это не способен понять ты, то я просто срублю тебе полбашки и спрошу оставшихся, готовы ли они мне просто поверить «на слово»? А теперь, давай запястье, буду тебя обращать.