— Спасибо. Демьян Тимофеевич сказал мне. И я действительно очень благодарна за это. Видишь, бесы не так плохи, — лукаво прибавила она.
— Да бля… — вырвалось у Пашки.
— Значит, рассматриваем в разрезе, где мы не психи, так? — продолжала Женя.
Младший Соколов вымучено кивнул.
— И каким должен быть богоугодный человек? В теории.
— Ну, добрым… — снова растерялся он. — Правильным.
— А кто установил правила? И почему получается, что фактически по ним жить нереально?
— Ну когда-то же жили по ним все как-то! — возмутился Пашка.
— Ой ли. Не верю. Только вид делали. Все эти законы противоречат природе человека и среде его обитания. И как будто бы нарочно. Не согласен?
Пашка замялся. Вообще-то, он сам так подумал, когда статьи про грехи и заповеди в инете читал. И это ещё только основное, там же целая книга дополнительных задачек, блин!
— Опять же, — продолжила Женька, отступив и опершись на подоконник, — если душа — вечная субстанция, зачем ей эта короткая и сложная земная жизнь с дополнительными невыполнимыми правилами?
— Ну и зачем? — после паузы уточнил Пашка скептически.
— Да потому что мы тут проходим фильтрацию! Отбор на вшивость. Чтобы не вышло, как с первыми людьми, которые попёрли против правил. Чтобы таких, готовых переть, просто уже не пускать. Рай — для избранных. Избранных по принципу готовности подчиняться. Естественный отбор, как у Дарвина, только не туда. И я туда не хочу. Ни ангелом, ни ещё кем. И заметь. Вот религий, на самом деле, довольно много разных. И правила у них неодинаковые…
— Ну, может, там у них другой бог и свои правила, блин! — вставил Пашка.
Телефон завибрировал, и он наконец-то вытащил его и быстро глянул на экран. В верхнем пуше, над парой драконов, укоризненно пестрел «алеф» за нарушение первой заповеди.
— А тут неважно какие правила и как бог называется у кого, — победоносно отметила Женька. — Тут важно, что правила везде невыполнимые на практике. Заведомо невыполнимые. И абсолютно все — про какое-то безумное обрядовое подчинение. За ослушание — а-та-та. А жизнь складывается так, чтобы в конце пожалеть — или о сделанном, или о несделанном, но в любом случае. И в чём Демьян Тимофеевич не прав?
— А вот то, что бес, обманывающий постоянно, всё-таки типа норма, не даёт тебе допустить, что тебя обманули полностью? — возмутился Пашка. — А если всё не так⁈ И черти эти пиздят херню, чтобы нас запутать⁈
— А если всё не так, то и от добровольного секса одного взрослого человека с другим взрослым человеком ничего ужасного не произойдёт. Поможешь? — чуть сбавила напористый тон она. — Или придётся самой приключения на пятую точку искать?
— Мне подумать надо, — проворчал Пашка. — Сейчас точно сорян. Отчёт сраный составить нужно срочно, а то вообще из бесов попрут. А у меня даже компа нет, блин!
— У меня есть ноут, — подняла одну бровь Женька и указала пальцем в стену. — Что ещё за отчёт такой?
— Да сам не понял, — невольно признался Пашка. — Отчёт, чё и на фига делал игрухой, затребовали. Ну, этими способностями по контракту. Типа я чё-т не выполняю правильно. Ещё и в сраном экселе!
— Помочь? — предложила Женька. — Я норм в экселе шарю. И печатаю быстро.
Пашка помедлил, но потом согласился: больно соблазнительное предложение. Сам он факт зарубит эту задачу.
Женька принесла ноутбук и взялась создавать документ по параметрам. И тут позвонила Люся. Опять пыталась встречу назначить, говорила про День города, о котором Пашка на фиг забыл, и явно обиделась, потому что он мялся и не назначал никакого времени, а только мычал, что наберёт ближе к вечеру, потому что очень сильно занят.
Хотя Пашка вышел разговаривать с ней в коридор, Женя, видимо, всё слышала.
— У тебя девушка есть, да? — мрачно уточнила она, когда гость вернулся на кухню. — Об этом я как-то не подумала. Извини.
— Дело не в девушке! — возмутился Пашка. — Просто… Слушай, а вот этот твой Тимофеевич, он же тоже душу продал, нет?
— Продал, — кивнула Женя.
— А разве это не значит, что он должен был раскаяться? И вот этого всего втирать тебе уже не смог бы?
— С Демьяном Тимофеевичем вышла осечка, он мне объяснил. Он ещё при жизни научился даром своим распоряжаться разумно. Не наделал, как оно обычно бывает, всякой муры. Бес, который с ним договор подписывал, волноваться начал, что от руководства прилетит. И подсказывал Демьяну Тимофеевичу, что в его организме по извилистому шарфику идти начинает. А когда знаешь, где болячка, очень просто захотеть от неё избавиться прицельно. Он таким Макаром сто двадцать один год прожил. Но всё равно так и не раскаялся. Сильно подпортил своему дарителю статистику.
— Погоди-ка! — опять встрепенулся Пашка, успевший приземлиться на табуретку и полезть в свою память за нужное для отчёта число. — А на фига вообще бесам эти шестьсот шестьдесят шесть контрактов, если они в Рай не стремятся так попасть⁈
— Демьян Тимофеевич говорит, что так можно стать полноценным демоном, — пожала плечами Женя. — Так что видишь: совсем необязательно гореть в пламени своей памяти. Можно развиваться.
— Или наебаться, — проворчал Пашка. — Ты же мне помогаешь с отчётом не чтобы я… ну… ты поняла?
— Кто-то уже подозревает меня в расчётливости, — развеселилась Женя. — Мы на верном пути.
Над отчётом просидели до утра. Звонившей Другой маме Пашка наплёл, что у Люси останется, потому что родители её не против, а дома неудобно из-за вырубленного электричества (ещё и «тет» за лжесвидетельство прилетел).
Часа в два ночи Соколов-младший энергию себе и зевающей Женьке поднял игрухой, и такой лайфхак она живо оценила.
— Жалко, что Демьяну Тимофеевичу со мной нельзя договор подписать без вреда для карьеры, — вздохнула она.
— А разве заиметь ангела — не круче даже? Для статистики? — снова схватился за нестыковку Пашка.
— Почему-то нет, — помотала головой Женя, сохраняя очередное пояснение действий своего несговорчивого визитёра в отчёт. — Люди нашего склада характера не склонны к раскаянию. И вообще мы считаемся браком. И в Рай не пустят, потому как испытание не прошли, а вроде как смухлевали. Не из-за страданий, наученные горьким опытом, от прав своих отказались, а просто случайно прожили по правилам своей волей. И в Аду для не научившихся принимать свой выбор и за него ответственность нести места нет. Хотя я вот честно себя к таким не отношу. Мне кажется, тут есть исключения. Но это вот как с младенцами.
— А как с младенцами? — совсем запутался Пашка. — Вельзевул говорил, они в Рай все отчалили.
— Демьян Тимофеевич объяснил, что со временем души младенцев перерождаются опять на земле. Их полноценно в Рай не принимают. Потому что они вот как я, вынуждено безгрешными оказались. Просто не получили возможности нагрешить. Не прошли, короче, огонь, воду и медные трубы.
— Ты, блин, уже прям препод по загробной жизни какой-то! — буркнул Пашка.
— Я любознательная. Я, думаешь, сразу Демьяну Тимофеевичу во всём доверилась? Мы с ним уже недели две трындим ночи напролёт. А иногда и днём. Я даже снотворного себе купила для этого дела. Ну что? — вернулась она к документу в ноуте. На улице рассвело и уже появились первые утренние прохожие. — Седьмое число не трогаем?
Пашка замялся. Он дико устал несмотря на поднятую энергию. Если начать седьмое расписывать, то надо вообще по сегодня. А так типа недопонял. До сегодня они не успеют явно до шести вечера таблицу заполнить никак.
— Не, хватит, — решил младший Соколов. — Написано от шестого июня.
— Ну как знаешь. — Женя сохранила файл и скинула ему в мессенджер. А потом посмотрела выжидательно.
Пашка опять напрягся. За ночь отчётных трудов Женя свою дикую просьбу не повторяла. А сейчас явно намылилась брать быка за рога.
Спасла неожиданность.
С незнакомой карты какой-то Вероники Сергеевны Н. на Пашкину пришло десять рублей. С припиской в комментарии к переводу: «Здравствуйте! Андрей Лосев хочет с вами увидеться и будет ждать сегодня с утра в сквере около Светофорного дерева».
А ведь с ним можно и всё вот это богословие заодно обсудить! Очень удачно!
Воспользовавшись предлогом, Пашка от Женьки слился, хотя и обещал подумать над просьбой «по-нормальному».
По пути в центр в вк-шном диалоге с «ДР комиссия» в ответ на его файл пришло:
«Принято. На рассмотрении».
Глава 21Лосев люто троит
По случаю Дня города и Дня России город принарядился, а улицы заполонили толпы живого народа (неживого, наверное, тоже, Пашка не проверял). Движение в центре перекрыли, и пришлось пердячить несколько остановок пешком.
Лосев устроился на походной сидушке под деревом на газоне сквера. Когда Пашка его увидел, тот сидел с закрытыми глазами, словно бы к чему-то прислушиваясь, и улыбался.
Младший Соколов поспешил к нему, и поднявший от оклика веки Лосев просиял, тут же вставая на ноги.
— Вот же, сладилось! Как замечательно! — Лосев протянул ладонь для пожатия. — Спасибо, что пришли, Павел! Всё придумать не мог, как вам встречу назначить, а потом случилось озарение. Повидаться надобно было обязательно, возьмите, пожалуйста, возвратить мне вам нужно, — сообщил он и протянул Пашкину пластиковую карту. — И спасибо от всей души за помощь!
— Ой, оставьте! — спрятал за спину руки младший Соколов.
— Мне она более не понадобится, Павел, — тепло улыбнулся Лосев. — А если кто-то найдёт, для вас может выйти неприятность. Так что возьмите.
— Не обязательно же для обжиралова! — отступил Пашка, карту не принимая. — Вдруг вам что-то будет нужно? Оставьте, мне приятно, что она у вас! Но вы очень вовремя появились, спасибо! Нужно поговорить. Я запутался…
— Что ж, давайте прогуляемся, Павел, тем более погода отличная, к тому же праздник, — согласился Лосев и, помедлив, положил карту в карман джинсовой рубашки. — Какой у вас вопрос? — с готовностью уточнил он.
— Есть одна девочка… — забубнил с внезапным усилием Пашка. — Так вышло… что я ей тоже землю для связи с бесом принёс… ну… Она как вы. Это по квесту у меня было. Давно ещё.