Саша от описания, а может, и от холода, слегка поёжилась:
— Честно говоря, звучит притянуто за уши. И совсем не похоже на идеальный мир без насилия…
— А то! Разница в восприятии и психологии. Думаю, без конфликтов цивилизации обычных разумных точно не обходятся. Банальный вопрос ограниченности ресурсов. Да и с точки зрения психологии мы, на самом деле, не особо совершенны. Эволюция мозга не поспевает за эволюцией технической. Вот ты, к примеру, задумывалась над тем, почему мы так реагируем на дедлайны?
— Ну, а кто не боится провала?
— Нет, я имею в виду, почему мы реагируем так остро? Откуда такой стресс, такие переживания, нервные срывы и стремление попрощаться с жизнью у особо ретивых японцев? Всё же отдельный термин для смерти от переработки не от хорошей жизни придумывают.
Саша на некоторое время задумалась, мило прикусив губу, а после выдвинула предположение:
— Может, потому что для некоторых это действительно вопрос жизни и смерти?
— Не совсем. Вернее, «не для некоторых», а для нашего мозга в принципе. Дело в том, что для него нет разницы между стрессом от, допустим, сжатых сроков проекта и побега от медведя или тигра.
— Че-его? Да ладно, правда?
— Ага. Если я правильно помню, то у нас есть отдельная система распознавания опасности. Когда она срабатывает, то в организме вырабатывается адреналин, а тело приходит в готовность. Ну и наше волнение — это как раз состояние повышенной готовности. Нам же как-то нужно увернуться от хищника из кустов или успеть запрыгнуть на дерево?
Отпиваю из чашки и продолжаю:
— Вот только мы далеко ушли от древних людей. Теперь нас волнуют переживания о курсе валют, о выплатах по кредитам или косяки на работе. А мозгу-то плевать, он не различает это. Волнуешься? Значит держи пачку гармонов, чтобы быть в тонусе и победить медведя. А медведя-то и нет. И «побеждать» его можно месяцами и годами. Не знаю, как здешние корпы, но у меня выгорание и нервные срывы были частым явлением среди знакомых.
— Дела-а-а…
— Так что, — тяжело вздыхаю, — Так или иначе, но без конфликтов миров не бывают. Просто формы они порой принимают разные. Так устроена эволюция: борьба за ресурсы, выживает сильней и прочая катавасия. А вместе с тем так устроены и мы. Но зато! — преувеличенно бодро заканчиваю, — Если «жестокий» период удаётся правильно пережить, жизнь в таких мирах обычно расцветает на тысячелетия.
— А потому по новой? — Саша грустно улыбается, глядя мне в глаза.
— А потом по новой, — киваю в ответ, приобнимаю и целую девушку в лоб. Слышу, как та куда-то мне в грудь ворчит:
— Вот ты вроде говорил, что вояка-воякой, а на деле столько всякого знаешь…
— Читаю и просвещаюсь. Не всё же клинком махать и в гараже возиться. Да и до попадания в ряды Системы я был обычным парнем со своими интересами.
— Вот этим ты мне и нравишься, — Саша приблизилась к моему лицу и подарила глубокий, но вместе с тем мягкий поцелуй, — Спасибо за этот день, мне очень понравилось время, которые мы провели вместе.
А дальше мы продолжили обсуждения всего и вся. Иногда молчали, иногда прерывались на поцелуи и перекусы. Вечно заполненный неоном и событиями город был где-то там, а мы были здесь — довольны обществом друг друга и готовые наводить новые мосты.
Сегодня мы старались избегать слишком тяжёлых тем и разговоров о прошлом. Вместо этого мы сосредоточились на мелочах, которые делают людей — людьми: привычки, интересные факты из детства, детали характера.
Я с удивлением узнал, что, сам того не зная, подарил Саше и нескольким её приятелям новое увлечение — искать в Сети записи старых фильмов, сериалов и книг, а также связанную с «ретро-вселенными» информацию: арты персонажей, фанатские взгляды на события, истории и разборы, аналитические видео и фрагменты старых форумов, часть из которых функционировала ещё до падения Старой Сети.
Не то, чтобы наследие прошлого стало чем-то из ряда вон выходящим. Встречались в Найт-Сити любители антиквариата. Да и ценители классики тоже редкостью не были. Но всё же это больше относилось к «классике-классике»: мастодонтам литературного мира, деятелям, чьи работы оставили свой след в истории навсегда.
Внимание же более скромным по популярности вселенным уделялось куда меньше. Да и чем ближе к падению Старой Сети, тем выше были шансы, что данные не располагались на физических и автономных носителях информации, вроде дисков, кассет или бумаги. А значит, и вероятность того, что единственная копия была убита детищем Бартмосса тоже увеличивалась.
Я же, общаясь с Сашей, чуть погрустнел от осознания того, что мне ещё навёрстывать и навёрстывать «нормальность»: я, внезапно для себя, осознал, что у меня не так много бытовых привычек и увлечений помимо войны. Да и то, что было — зачастую наследие самого первого мира, первой жизни, которую я прожил обычным человеком.
Эти привычки, паттерны поведения, увлечения и даже черты характера уместные в «мирной» жизни будто бы законсервировались, застыли в янтаре системного инструмента работы с сознанием. И теперь, когда я получил шанс на возвращение к нормальной жизни после десятилетий ада, постепенно возвращались ко мне.
Всё же неспростра Система, перед первой вылазкой, да и перед последующими, создаёт копию твоих воспоминаний. Делается это с одной целью: если носитель Системы погибает вне радиуса работы Ретранслятора, его душа активирует маячок, и могущественная магия выдёргивает эту тонкую материю через мириады реальностей, обратно в мир, где главенствует начальница. И где для меня припасено резервное тело.
Сама душа с воспоминаниями слишком тяжела для этого, поэтому закреплённые в астральном теле конструкт отрубает всё лишнее и тяжёлое, оставляя только саму душу и её способности. А уже возвращаясь в тело ты, проторчав месяцок в камере с питательной жидкостью для регенерации, возвращаешь всё содержимое своей черепушки. Естественно, без тех воспоминаний, что ты потерял вместе с телом.
Нюансов тут много, но теперь я ясно видел, что Система, по капле и неспешно, закидывает в меня воспоминания и привычки из самой первой копии, когда мой разум ещё не был изломлен потерями и критическими ситуациями, когда я ещё мог спокойно спать, не видя во снах чужие лица.
И это… С одной стороны нервировало. Уже не бесило и не вызывало агрессии — я внимательно прочитал документы, высланные Системой и там упоминался подобный метод мягкой коррекции личности.
Но всё же я боялся, не случится ли очередного расщепа, не поделится ли личность на «мирную» и «боевую». Хотя в приложенной к технологии документации однозначно указывалось: шанс подобного близится к нулю из-за мягкости воздействия и того факта, что это, по сути, мои и только воспоминания. Просто слегка или не слегка занесённые песками времени.
Но всё же даже этого вклада не хватало и, чую, мне ещё предстоит заполнить пустоту в душе чем-то… менее опасным и смертоносным. Может, найти пару хобби или людей, которых мне захочется защитить и узнать получше. А может и вовсе завести какую-нибудь собачку, чем чёрт не шутит…
Хотя нет, собака — вариант сомнительный. А то мало ли: грохнут — и тогда придётся порешить половину банд Найт-Сити, идя по следу ублюдка. А я помнил, чем всё это чревато…
Частью моих переживаний и размышлений я, естественно, поделился с Сашей. Часть оставил при себе. Но время не стоит на месте и мы, слегка продрогнув (Саша) и схомячив все подготовленные на импровизированный пикник вкусности (преимущественно я), потихоньку засобирались домой.
Правда, вопреки моим ожиданиям, девушка не клевала носом, а находилась в приподнятом настроении и выглядела как объевшаяся сметаны кошка. Правда, изредка в её взгляде пробегала нервозность, но о причинах подобного я решил не расспрашивать — мало ли, может хотела затронуть ещё какую-нибудь тему.
«Мул» нёс нас к мастерской, которая гордо возвышалась неподалёку от свалки. Кстати, этот факт знатно удивил моих друзей. Не само расположение моего нового дома, а отсутствия соответствующего ближайшей локации запаха. Они удивлялись отсутствию запаха копоти, пластика и других неприятных ароматов. А я многозначительно играл бровями, но не сдавался.
Не хотелось «палить» пару полу-артефактных очистителей, которые Системы выдала в награду за мелкий квест: заинтересовало её чем-то устройство одного из имплантов и она попросила разобрать и детально, с тестами, задокументировать несколько узлов.
Из «магии» (хотя, скорее, каких-то квантовых колебаний) там был только захват воздушных масс и их подмена в определённом радиусе. Собранный массив воздуха фильтровался и возвращался на исходную позицию.
Причём какая-то хитрость избавляла меня от участи быть очистной станцией — брался и очищался только действительно нужный мне воздух, а не всё, что летело со свалки в большом радиусе от мастерской.
К хрому я только подбирался, а тут, видимо, понадобилось какое-то решение. Или просто стало интересно. Понятия, на самом деле, что в голове у существа такого уровня.
Дома всё было по-старому — пока пустая мастерская, мерно работающие холодильник и система климат-контроля. Вот только не успел я помыть руки и налить себе сока из холодильника, как Саша, мягким, но уверенным движением перехватила мою руку и, лукаво улыбнувшись, обняла за шею. Лишь для того, чтобы, крепко поцеловав, утянуть меня в сторону нашей спальни.
Глава 41.5 (18+)
Путь мог бы быть непростым, если бы я, в конце концов, не подхватил на руки решительно настроенную красавицу, и не отправился бы туда прямым ходом. Саша, сначала удивлённо пискнув, быстро пришла в себя, продолжив осыпать мою шею поцелуями и непрерывно атакуя мой язык, обхватывая его губами и даже изредка покусывая.
— А ты… — произношу, едва успевая вставить пару слов между этими «атаками», пока девушка отвлеклась на шею, — Сегодня явно что-то задумала.
— А что, если и так? — наполненный желанием голос девушки обжёг ухо, а после и оно было атаковано зубками игривой красавицы, — Я, может, коварно спланировала всё ещё с прошлого вечера.