утся кончики волос. Не задерживаясь, чтобы рассмотреть это малоинтересное зрелище, Горазд отдалил перспективу и проверил увеличивающий зум в подробностях разглядев крышу одного из городских зданий. Мановением руки он вывел на экран карту Нового Уренгоя, наложил поверх неё пометки и условные обозначения. Потом просчитал маршруты движения к центральной площади, к вокзалу и к комендатуре и ещё одним движением убрал с экрана результаты расчётов.
Электронная часть работала без нареканий. Осталось проверить механику.
Вошедший в рабочий режим реактор позволил танку выпрямится, вознеся кабину с пилотом на трёхметровую высоту. Горазд пошевелил парой рабочих конечностей. Покрутил их, выполняя элементы малого тестового комплекса. Выдвинул и вернул обратно лезвия из мономолекулярной стали сделанные по технологии так называемых «длинных молекул». Активировал электромагнитное орудие и подождал, пока то займёт рабочее положение, потом вернул его обратно.
Представитель завода тем временем скучающе смотрел на словно по волшебству вдруг ожившее гигантское металлическое насекомое. Он зевнул, прикрывая рот рукой с электронным планшетом где Горазд должен будет отметиться в приёме полностью исправной боевой машины.
Устав ждать, инженер недовольно спросил: -Ну долго там ещё?
-Уже заканчиваю, -ответил Горазд. Он не проверил уровень громкости внешних динамиков. Инженер нарочито коснулся указательным пальцем уха, показывая, что автоматическую регулировку громкости нужно подкорректировать.
Заставляя танк согнуть конечности и опустить кабину к земле, Горазд одобрительно похлопал по панели. Насколько он знал, часть танкостроительного завода эвакуировали в Салехард из Красноярска. Сам Горазд родился в Новосибирске. Это почти рядом, где-то день пути. Значит они с танком были почти земляками. Приятно, чёрт побери, встретить земляка меньше чем в полутора сотнях километров от границы полярного круга.
Сняв тактильные перчатки с помощью которых управлял частью функций машины, Горазд вылез из кабины наружу.
Подтверждая факт приёма боевой техники, младший лейтенант приложил удостоверение к планшету инженеру. Однако планшет раздражённо звякнул, требуя дополнительную идентификацию по радужке глаза. Пришлось наклониться и подождать несколько секунд.
После чего инженер коснулся планшетом внешнего считывателя, выдвинувшегося из-под отъехавшей в сторону броневой пластины. Теперь Горазд официально становился пилотом боевой машины и нёс за неё полную ответственность.
-Теперь малыш полностью твой, забирай, -улыбнулся представитель завода.
Горазд только и смог сказать от переполнявших его чувств: -Отличная машина!
-Да, я знаю, -кивнул инженер.
Вернувшись в кабину и улёгшись в ложемент второго пилота, Горазд не смог перебороть себя и повёл собственный мизгирь на малый танковый полигон, расположенный сразу за рядом длинных ангаров. Там он вроде бы немного погонял машину, заставляя передвигаться то ползком, то бегом. Он перепрыгивал через препятствия, совершая мощный синхронный толчок сразу восемью конечностями. Он забирался на имитацию крутого склона, цепляясь парой верхних манипуляторов и подтягивая тяжёлую машину вверх, при этом страхуя остальными манипуляторами от падения.
Наконец Горазд угомонился и повёл танк к ангарам временного хранения, где пилоты могли на какое-то время оставить или подремонтировать свои машины.
Пусть прошло не полчаса времени, как ему казалось, а добрых два с половиной. Пусть он изрядно устал, хотя всё это время лежал в ложементе, а бегали и прыгали вместо него синтетические мышцы сокращающиеся и растягивающиеся под действием электрических зарядов. Пусть Горазд успел проголодаться, а утренняя яичница и бутерброды уже превратились в воспоминание. Он был радостен и воодушевлён. Наверное, это и есть ощущение счастья. В этот самый момент младший лейтенант Романенко был, без сомнения, полностью и максимально счастлив.
Шагающий танк проекта мизгирь, особенно оснащённый грамотно подобранным дополнительным вооружениям, является реальной силой с которой приходилось считаться не только инфералам и ордам низших демонов, но даже самим высшим. И вся эта сила отныне была в его, Горазда, руках.
Он наконец-то получил давно ожидаемый шанс отомстить.
Отомстить вторгнувшимся на землю через врата тварям за погибших родителей. За разрушенное и сожжённое прошлое: все города, жизни всех людей. За украденное лично у него, Горазда, приятное и ненапряжённое будущее, которое могло бы быть у родившегося в богатой и известной семье юного мажора, если бы старый мир только продолжил бы существовать.
Да, теперь он готов уничтожать тварей и демонов.
Первая главная мечта Горазда успешно осуществилась. Он закончил академию, получил собственную (опят же не считая первого пилота) боевую машину и скоро отправится на фронт бить демонов. Теперь, пока ещё оставалось полтора дня до отхода эшелона в ноябрьский урепрайон, Горазд имел возможность попробовать осуществить свою вторую главную мечту. Не такую возвышенно-патетическую. Не такую патриотичную и гораздо более тайную, тщательно лелеемую и скрываемую от всех прочих. Горазд твёрдо собирался до ухода на фронт по-настоящему переспать с какой-нибудь девчонкой.
Не к месту вспомнилась надпись на фотокарточке виденная в квартире Ирины «жди меня, любимая». Какая глупость! Обещать кому-то вернуться, когда можешь не вернутся. Заставлять напрасно ждать и плакать над твоей фотографией. Разве этого бы хотел тот самый Виталий для своей девушки?
Горазд твёрдо решил, что точно не станет никому обещать вернуться и никого не заставит себя ждать.
В животе урчало всё сильнее и младший лейтенант Романенко закономерно направился в первый встреченный им по дороге ресторан. Выданные в бухгалтерии академии подъёмные почти нетронутые лежали на его электронном удостоверении выполняющим, кроме прочего, и функции платёжной карточки. Поэтому вперёд и только вперёд.
Без колебаний и рефлексии.
Напор и натиск, как учил подполковник Москаленко.
Правда он говорил об этом в контексте тактики танкового боя. Но должно быть аналогичная стратегия применима и при попытке найти девушку.
Горазд никогда не бывал в ресторанах, но здесь всё выглядело примерно так, как он и ожидал. Тяжёлые шторы на окнах. Таинственно мерцающие искусственные электрические свечи над каждым столиком. Скатерти цвета молодого снега и выглядывающие из-под них массивные ножки тяжёлых столов. Полупустой зал, примерно четыре-пятых мест свободно. Благородный сумрак и едва слышный гул кондиционеров.
На входе Горазда остановили, но стоило продемонстрировать удостоверение, как его тут же пропустили внутрь.
Благообразного вида пожилой мужчина с двумя орденами, прикреплёнными поверх серого пиджака, негромко уточнил у Горазда собирается ли он обедать один или, может быть, с дамой?
Приглядевшись к неброским орденам и уважительно склонив голову, Горазд ответил в том плане, что он сейчас сам по себе, но хотелось бы познакомиться с дамой, если только это возможно.
-Ничего невозможного, товарищ молодой пилот, - скупо усмехнулся исполняющий функции метрдотеля старик. -Прошу пока пройти к столу.
Усадив Горазда за стол в глубине зала, метрдотель оставил меню и степенно удалился. Двигался он нарочито неторопливо, как человек знающий цену своего времени… или как человек попавший под прямой ментальный удар высшего демона, когда нейроны в продолговатом отделе мозга буквально выгорают и так не восстанавливаются до конца, несмотря на все восстанавливающие процедуры.
Оставшись в одиночестве, Горазд потрогал скатерть. Та оказалась приятной на ощупь и чуть заметно хрустела под пальцами. Открыв меню, он совершенно растерялся в выборе предоставляемых блюд. Хотелось конечно чего-то мясного и горячего. Подполковник Москаленко из академии как-то сказал: если хотите жить вечно ребята, то каждый раз кутите как в самый последний раз. Однако незнакомые названия настораживали, намекая не спешить с выбором и сначала спросить совета знающего человека.
-Товарищ пилот, разрешите составить вам компанию?
Горазд поднял глаза и понял, что прямо вот сей момент и сей час влюбился на всю жизнь. Она была прекрасна. Светлые волосы искрились и сияли в свете электрических свечей. Очаровательно вздёрнутый носик. Ямочки на щеках и лукавые глаза, глядящие на младшего лейтенанта с каким-то внутренним вызовом и подковыркой.
-Пожалуй садись, -попросил Горазд.
-Меня зовут Марина, -протянула она руку знакомясь. От прикосновения к нежной, несмотря на натруженные мозоли, руке у Горазда поплыло перед глазами.
-А меня Горазд.
-Необычное имя, -заметила новая знакомая.
Младший лейтенант только и смог промычать что-то маловразумительное.
Поняв, что собеседника сейчас можно мало чего добиться и необходимо брать ситуацию в свои руки, Марина перешла на деловой тон. -Горазд значит? Откуда ты такой взялся, Горазд? Как будто первый раз знакомишься с девушкой, а последние недели и вовсе просидел запертый в подполе? Ну ладно, запомни главные правила нашего общения. Первое - я не шлюха, понятно? Я честно вкалываю по двенадцать часов в день шесть дней в неделю. А чем я там занимаюсь в свой единственный выходной никого не волнует. Имею право встречаться с кем захочу и где захочу или не встречаться. Могу брать деньги, а могу вернуть обратно, развернуться и уйти. Это ясно?
Горазд послушно кивал, наслаждаясь звуками её голоса.
Посмотрев на него Марина вздохнула и проложила: -Правило второе: не влюбляться. Посидели и разошлись. Никаких потом приставаний. Никаких дай номер телефона или, не дай бог, серенад под окном общежития, попыток объясниться, звать замуж и всего такого прочего. Если у нашего знакомства будет продолжение в виде ребёночка, то я сама тебе отпишу, тогда и разберёмся что к чему. А ещё раньше меня командование персонально сообщит, если вдруг станешь папой.
Горазд с честными глазами пообещал не приставать и не влюбляться.