– Ты молодец! Я не обратила внимания. Вот зачем они Ингу солисткой взяли – чтобы репертуар обновить, а без Инги снова к старому вернулись. Ты сказал «во-первых», что во-вторых?
– Командует ансамблем мать, отец у них формальный руководитель.
– Как ты догадался?
– В первом отделении отец пытался сыновей растормошить, они на него как на надоедливую муху смотрели.
– Да, это я тоже заметила.
– Клава сидела со страшно недовольным видом. Как только антракт объявили, она за кулисы побежала. И, видимо, всыпала сыновьям по первое число. У младших после перерыва уши были красные и оттопыренные. У одного левое, у другого правое. Видимо, она их за уши таскала. До старших не дотянулась, Клава низкорослая, а они вон какие дылды. Но применила другие способы убеждения. После перерыва их всех словно подменили.
– Точно, – согласилась Оксана, – как будто проснулись.
– А тебе что буфетчица поведала?
– В общем, то же. Командует всем Клава, муж у неё подкаблучник. Сыновья – грубияны и хамы, воображают себя великими музыкантами, ходят задрав носы, ни с кем не здороваются. Чуть что – скандалят и в драку лезут. Боятся только Клаву.
– Понятно. Что-то по делу есть?
– Да, буфетчица подтвердила, что к Инге средний брат приставал. К тому же Инга с Клавой поругалась из-за гонораров. Клава жадная, гроши выплачивала.
– Это нас никак к поискам Инги не приближает. Всё?
– Нет. Самое главное, что одновременно с Ингой пропал помощник осветителя, молодой парень. Домой не вернулся после концерта, на работу на следующий день не вышел, хотя до этого ни разу не прогулял. Даже не опаздывал, очень ответственный. Все считают, что Инга с ним сбежала. Хотя до того никто их вместе не видел. Думают, что они связь свою скрывали.
– А вот это уже интересно, – заметил Андрей. – Надо будет в данном направлении копать. Афишу они почему не поменяли после пропажи солистки?
– Художник в запое.
Глава 4
«Сегодня, когда на XXVI съезде КПСС поставлена задача повышения производительности труда и качества выпускаемой продукции, особое значение приобретает охрана здоровья трудящихся. Медико-санитарные части промышленных предприятий играют в этом важнейшую роль, обеспечивая профилактику, своевременное оказание медицинской помощи и создание благоприятных условий для труда и отдыха.
Я прошёл по широким и светлым коридорам нового здания медсанчасти Нижне-Салдинского металлургического комбината с заботливо установленными указателями, номерами и табличками на дверях кабинетов, удобными диванчиками, на которых комфортно расположились посетители. Заглянул и в кабинеты – просторные, оснащённые самым современным диагностическим и лечебным оборудованием. Ежедневно здесь могут получить помощь до тысячи заводчан.
– Как вы думаете, сколько сейчас в поликлинике пациентов? – спросил меня главный врач Лев Абрамович Спектор.
– Судя по тому, сколько людей я видел в коридорах, не больше пятидесяти.
Лев Абрамович улыбнулся:
– Без малого шестьсот человек! Мы организовали лечебный процесс так, что пациенты не сидят перед кабинетами в ожидании приёма. Мы ценим время наших пациентов. Не только здоровье, но и условия оказания медицинской помощи – наши приоритеты. Мы делаем всё возможное, чтобы обеспечить полноценное медицинское обслуживание в кратчайшие сроки, без очередей и листов ожидания».
Медсанчасть завода резинотехнических изделий занимала первые два этажа панельной пятиэтажной «хрущёвки»[13]. Здесь же располагалась и районная поликлиника. Помещение не ремонтировалось, видимо, с тех самых времён, как было построено. Пробираясь по узкому обшарпанному коридору, в котором в ожидании приёма стояли, реже сидели – скамеек на всех не хватало – многочисленные пациенты, Андрей вспомнил любимую фразу знакомого кардиолога: «Будете лечиться в районной поликлинике!» На нарушителей режима и врачебных назначений фраза действовала безотказно.
Указателей в коридоре не было, как и номеров на большинстве кабинетов, и Андрей ни за что не нашёл бы нужную дверь. Но впереди уверенно шла Оксана, она здесь бывала не раз. Около кабинета, в который Оксана ловко просочилась между полной, страдающей одышкой тёткой и худосочным, болезненного вида мужчиной, собралась изрядная толпа.
– Ку-да-а?! – грозно осведомилась тётка, расставив полные ноги и заслоняя мощным торсом дверь.
– Со мной!
Из-за двери высунулась Оксанина рука в белом халате и втащила Андрея внутрь. «Надо было тоже халат надеть», – запоздало подумал он.
В узком, словно пенал, кабинете на кушетке лежал голый по пояс мужчина с присосками электродов на впалой груди. Около него с несчастным видом суетилась молодая женщина-врач с лентой для переносного кардиографа в руках. Повернувшись к вошедшим, она сказала:
– Привет, Оксана, здравствуй, Андрей, ты умеешь ленту в кардиографе менять? У меня не получается.
– Здравствуй, Катя, – поздоровался Андрей. – Умею.
Менять ленту Андрею приходилось не раз, делать это он мог с закрытыми глазами. Через несколько минут повеселевшая Екатерина Дмитриевна, однокурсница и подруга Оксаны, подрабатывающая на приёме в поликлинике, выпроводила пациента в коридор, сказав, что вызовет, когда расшифрует плёнку, строго прикрикнула на следующего рвавшегося в кабинет: «Подождите за дверью, я занята!» – и достала из ящика письменного стола пухлую амбулаторную карту.
– Вот, Оксана, то, что ты просила. Ионкин Виктор Сидорович. Да вы садитесь.
Оксана взяла карту, взвесила в руке.
– Ничего себе, какая толстая.
Посмотрела паспортные данные.
– Молодой, всего двадцать четыре, а карта как у хроника в возрасте.
– Он астматик, часто врача вызывает и на приёмы приходит. Поэтому много записей.
– Дайте-ка я взгляну. – Андрей полистал карту. – Последняя запись неделю назад, врач Баженова. С ней можно поговорить?
Екатерина помотала головой.
– Это его лечащий врач, но она в отпуске. Я с Наташей поговорила.
– Кто такая Наташа?
– Наша медсестра из физиотерапии. Невеста Виктора.
– И как она объясняет пропажу жениха?
– Бедная девочка, очень переживает, не знает что и подумать.
– Они не ссорились?
– Уверяет, что нет. Он весной к ней переехал из общежития. А недавно они заявление подали, осенью свадьба.
– С родными жениха она разговаривала?
– У Вити нет родных, сирота. Родители погибли, когда маленький был. Воспитывался в детдоме.
– А в милицию обращалась?
– Обращалась, – вздохнула Катя, – да что толку? Там над ней только посмеялись, сказали, что каждый третий жених до свадьбы сбегает.
– В Доме культуры уверены, что он сбежал с Ингой, солисткой ансамбля, – сообщила Оксана.
– Ерунда, – возразила Екатерина. – Я его немного знаю, несколько раз была на вызове. Скромный парень, не бабник, точно. Наташу любит, это сразу видно. И знаете что главное?
– Что? – в голос спросили Андрей и Оксана.
– Виктор ингалятор свой от астмы дома оставил. Ингалятор, между прочим, импортный, дефицитный, так просто не купишь, только по специальным рецептам и очень ограниченно.
– Он же после концерта в Доме культуры пропал. Разве на работу ингалятор не взял?
– Нет. Со слов Наташи, он в тот день опаздывал, в спешке забыл дома. Она занести не смогла, тоже на работу торопилась.
Глава 5
«В нашем городе есть любимое жителями место – парк на Лысой горке. Но в последнее время оно стало опасным для прогулок по вечерам. Горожане боятся ходить туда после наступления темноты из-за отсутствия уличного освещения. Редакция обратилась в горисполком с просьбой обратить внимание на эту проблему и принять меры по установке фонарей в парке. Это поможет обеспечить безопасность жителей и сделает прогулки по парку более приятными и спокойными.
Председатель горисполкома товарищ Петров обещает решить проблему в первом полугодии следующего года. Мы также попросили начальника городского управления милиции товарища Дёмина усилить патрулирование парка, чтобы предотвратить возможные инциденты, связанные с хулиганством. Надеемся, что наше обращение не останется без ответа».
Какой малыш хотя бы раз не лечил своего любимого плюшевого мишку или куклу с закрывающимися глазами? Каждый третий ребёнок на вопрос «Кем ты станешь, когда вырастешь?» отвечает: «Доктором». После окончания школы не расставшиеся с детской мечтой молодые люди устремляются в медицинские институты, и большинство хотят быть непременно хирургами, весьма туманно представляя себе специфику профессии. За годы обучения романтический образ стоящего у операционного стола человека бледнеет, и для многих будущих Гиппократов выбор врачебной специальности становится серьёзной проблемой.
У Коли Неволина подобных проблем не было. Ещё в восьмом классе средней школы он знал, что станет патологоанатомом и работать будет в судебном морге. К своей цели Неволин шёл с завидным упорством. На первом курсе записался в студенческое научное общество при кафедре анатомии и разве что не ночевал в морге. На старших курсах подрабатывал лаборантом на кафедре судебной медицины, подменял заболевших преподавателей на практических занятиях и принимал отработки у нерадивых студентов. Через несколько лет после института бывший однокурсник Андрея Коля Неволин занимал должность старшего ординатора и сидел в отдельном кабинете на втором этаже здания судебного морга. По жизни Коля был вполне компанейским парнем, но, по мнению Андрея, чересчур серьёзно относился к своей работе. Вполне мог, сославшись на служебную тайну, послать подальше и отказаться искать среди неопознанных трупов молодого парня, похожего по приметам на помощника осветителя Дома культуры завода резинотехнических изделий.