— Обойдусь без ваших советов! — огрызнулась я.
Он поднялся. Сделал три медленных шага и очутился над моей головой. Постоял немного.
— Ты знаешь, как я уважаю тебя, Алена. Но с тобой что-то происходит. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты уходила озлобленной. Я буду переживать.
— Давайте без сантиментов! Делайте свое дело!
Он вздохнул. Опустился на колени и приковал мои руки второй парой наручников. В это мгновение все понты резко ушли, и я ощутила удушающий страх. Я была абсолютно беспомощна. Прикованная к земле, растянутая за руки и за ноги, словно на дыбе... поверьте, в жизни найдутся более приятные позы, а в этой ощущаешь только страх.
Я задергалась, пытаясь вырваться. Сидящий на коленях Ирбис стал меня успокаивать, поглаживая голову теплой ладонью. От нее действительно исходило успокоение. Но мне не нужна его милость! Я с удовольствием понаблюдаю, как Мерфи чуть позже расправится с этим солдафоном.
Я перестала биться. Ирбис снял руку со лба.
— Ты готова, чтобы сделать укол?
— Мне не нужен укол.
Он замолчал. Затем произнес, пытаясь казаться невозмутимым:
— Ты сейчас в истерике. Но поверь, тебе нужен этот укол. Он поможет уйти спокойно, без ужаса в душе.
— Я хочу взглянуть на лик дьявола.
— Это сумасшедшее желание. Оно не принесет никаких открытий — только страдания.
— Безумное или нет, но это мое желание!
Ирбис нахмурился задумавшись. Я напряженно ждала. Он сидел так не меньше четверти минуты, после чего в его руке неожиданно возник пластиковый шприц. Я на миг подумала, что он вытащил мой из рукава, но потом заметила, что этот изготовлен из более светлого пластика.
— Ты не знаешь, что говоришь, — сказал он, сняв колпачок с иглы. — Я не могу позволить тебе испытать этот ужас.
Он уже собирался засучить рукав, когда я плюнула ему в лицо. Плевок получился скудным из-за сухости во рту.
Но Ирбиса он остановил.
— Что ж, твоя воля, — сказал он, надев колпачок на иглу. — Мне жаль, что ты приняла такое решение.
Он поднялся на ноги, и я больше не видела его лица. Прошел к выходу.
— Прощай. И будь мужественна, когда чарвати появится в шатре.
— Что? — опешила я. — Что вы сказали? Черный дым — это и есть чарвати?
Не ответив мне, Ирбис вышел. Молния со свистом застегнула клапан, отгородив меня от внешнего мира. Я осталась одна под дрожащим светом масляных лампад.
Я лежала, огорошенная, оглушенная этим открытием. Когда вместе сходятся два разрозненных кусочка информации — это всегда вызывает удивление и даже шок. У меня был шок. В голове совершенно никаких мыслей, а только ослепляющее: «Болезнь чарвати — это молох. Молох! Он существовал еще три тысячи лет назад. Тогда его сумели изгнать. И вот теперь, спустя три тысячи лет, молох вернулся в облике Тома Кларка!»
Не знаю, сколько времени я так провалялась. В чувство вернула возникшая под сводом тишина. И я вдруг вспомнила, почему лежу в черном шатре, вытянутая в струнку и прикованная наручниками. Сейчас ко мне придет людоед и палач в одном лице, и, когда это случится, мне уже будет все равно, как его называть, потому что в голове останется только ужас, а по ушам резанет собственный вопль.
— Мама!
Я поспешно стала ковырять пальцами вокруг основания ледореза.
Ключа не было.
Меня хватил паралич.
Я ощупала дно палатки вокруг ледореза. Ощупала сам ледорез до петли, сквозь которую продет один из браслетов.
Ничего!
Сердце заколотилось барабанной дробью. К глазам подступили слезы. Что же это? Чудес не бывает! Точнее бывают, но только не с ключами от наручников, от которых тебе нужно немедленно освободиться!
Я снова задергалась в кандалах, надеясь вырвать ледорезы. Напрасный труд. Эти стальные анкеры куют для того, чтобы они выдерживали нагрузку в несколько тонн. У них нет проблем, чтобы удержать одну тощую Скалолазку. Проблема есть у меня!
«Это Ирбис! — вдруг подумала я. — Он приковывал мои руки. Он и стащил ключ!»
Мне захотелось завопить во все горло, чтобы Ирбис немедленно бежал сюда. Быстрее, пока не началось шоу. Только он не побежит. Потому что вопящая и зовущая на помощь жертва, которая отказалась сделать укол снотворного, самое обычное явление для Ритуала.
Пламя в масляных светильниках задрожало, словно от ветра, хотя никакого ветра здесь нет, да и светильники накрыты стеклянными колпаками. Я уставилась на них, оглядывая каждый. И затем сама почувствовала ветер. Он коснулся лица, кожи рук, обдал их холодом. Откуда он взялся в плотно закупоренном шатре?
— Господи боже мой! — залепетала я. — Спаси и сохрани!
Ветер стих, а затем далеко из-под земли раздался грохот. Земля мелко задрожала. Светильники заморгали сильнее и один из них погас.
Пальцы внезапно нащупали под материей крохотный комочек. Ключ! Он сполз в сторону от отверстия под ледорезом, в которое я его запихнула.
Грохот из-под земли усилился. Дрожь превратилась в тряску.
Я просунула пальцы в отверстие и попыталась разорвать материал, из которого изготовлено дно палатки, но нейлон оказался крепче, чем я надеялась. Тогда я поменяла стратегию и стала выталкивать ключ к ледорезу, чтобы затем вытащить его пальцами.
Под нейлоном ключ двигался плохо и постоянно застревал. Возможно, из-за комков снега, налипших на поверхности льда, хотя, скорее всего, из-за суматошности, с которой я все делала. Но покажите мне человека, который в подобной ситуации будет действовать трезво и хладнокровно!
Кончик ключа наконец выглянул из отверстия. Я выхватила его. Непозволительно долго искала замочную скважину. В этот момент грохот и тряска внезапно оборвались. Оставшиеся два светильника погасли одновременно. Я словно ослепла — настолько резко опустилась тьма.
У меня больше нет времени. И даже не просто нет — я в глубоком минусе по времени, потому что момент, когда я должна была убраться отсюда, давно прошел.
Я все-таки нашла куда вставить ключ. Освободила сначала одну руку, затем другую. Проворно села. Ощупала дрожащими руками стальные кольца на ногах, отыскивая на них отверстия для ключа. Разомкнула кандалы в течение пары секунд. Так, теперь нужно отыскать разрез в стенке...
В ноздри вторгся резкий запах серы. А затем стало ясно, что мое одиночество закончилось. В шатре появился кто-то еще.
В кромешной тьме было ничего не разглядеть. И все-таки я чувствовала. Чувство было незнакомым, но очень сильным. Рядом со мной в жертвенном шатре возникло существо. Чуждое мне как по духу, так и по разуму. Казалось, протяни руку — и наткнешься на него...
Тьма внезапно расступилась.
Я заверещала, как бешеная, решив, что демон смерти явил мне свой огненный лик... но выяснилось, что это разошелся разрез в боковой стенке, впустив внутрь серый отсвет фонаря.
Не оглядываясь, трясясь от ужаса, я вывалилась в отверстие и очутилась в тесном пространстве между наружным и внутренним тентами палатки. И нос к носу столкнулась с Мерфи.
— Где ты пропадаешь! — страшно зашипел он. — Успела попить кофе с пирожными?
— Т-т-ты же должен стоять вместе с Ирбисом!
— Вот именно. А вместо этого вожусь с тобой! Почему ты до сих пор не затащила тело?
— Оно там! Молох уже в палатке!
— Бери тело! Заталкивай его внутрь.
Он пропихивал мимо меня связанного трепыхающегося человека с заклеенным лейкопластырем ртом. Человек не выглядел мертвым. Наоборот. Он выглядел поразительно живым.
— Ты загородила собой отверстие, — шипел Мерфи мне в ухо. — Уберись в сторону и помогай протаскивать его!
— Ты же говорил, что он будет почти мертв.
— Заткнись и делай! Иначе сейчас такое начнется...
— Я не могу. Он живой!
Мерфи рассерженно отпихнул меня в сторону и затолкнул связанного охранника головой в отверстие. Я слышала, как Панголин отчаянно мычал сквозь лейкопластырь, а через секунду запах серы усилился. Мерфи собирался подтолкнуть еще, как вдруг тело вздрогнуло, словно его кто-то тряхнул. И неведомая сила резко втянула его внутрь шатра — Мерфи едва успел отдернуть руки.
Я заткнула рот ладонью, чтобы не закричать. Мерфи стал спешно стягивать разрез скрепками. Пока шов не сошелся окончательно, я увидела сверкнувшую внутри вспышку, вслед за которой раздался отчаянный, полный безнадежности и боли вопль, заглушенный лейкопластырем.
Мерфи вытолкнул меня наружу, на ледяной ветер. Я упала лицом в снег. На мне ни пуховика, ни ботинок. Хорошо, что Ирбис великодушно оставил шерстяные носки.
Во тьме виднелись темные контуры сераксов, справа в двух метрах горели фонари, освещавшие небольшой пятачок между палатками. Именно оттуда раздался недовольный голос Ирбиса:
— Мерфи, ты где? Куда ты подевался?
— Ты сможешь сделать укол? — раздалось злобное в моем ухе. Я глубоко дышала, пытаясь унять колотящееся сердце. — Надеюсь, у тебя нет этических запретов, которые помешают это сделать? А? Нет?!
— Нет.
— Тогда отправляйся в палатку Кларка! — приказал он и громко произнес через плечо: — Сейчас иду! Фонарь уронил в снег.
Он насильно поцеловал меня в губы, но в этот раз я не испытала удовольствия. Мне было противно.
Мерфи встал. Сделал два шага в сторону и включил фонарь.
— Нашел, — крикнул он, обращаясь к Ирбису, которого я не видела.
Я нащупала шприц, спрятанный в рукаве свитера. Не пропал ли, как это было с ключом? Нет, вот он, на месте.
Нужно сосредоточиться. Я смогу. Кларк спит сейчас в своей палатке. Его потусторонней силы с ним нет, она в черном шатре пожирает Панголина. Опасность позади. Я на свободе. Мне нужно просто влезть в палатку и сделать укол ему в плечо. В этом нет ничего сложного. Все остальное сделает Мерфи.
Я смогу сделать укол?
Без сомнений. Потому что я ненавижу Кларка всей душой и каждой клеточкой своего тела. Вся моя ненависть к миру сосредоточена в нем. Чудовище в черной водолазке заслуживает серебряного гроба. И я его туда отправлю.
Я быстро пробиралась между ледяных столбов, стараясь держаться как можно д