— Моника… — С губ Ральфа сорвался похожий на рыдание стон.
Все вместе, вшестером, мы вернулись поездом в Монреаль. Холмс позвонил с промежуточной станции детективу Леблону, и тот встретил нас на вокзале.
Мы наняли экипаж и поехали домой к Ирэн Нортон — Холмс настоял на том, чтобы сообщить ей новость лично.
— Ваш сын скоро будет дома, — сказал полицейский. — Сейчас он в Сюртэ вместе с Моникой Старр.
— Вы раскрыли дело? — с тревогой спросила Ирэн. — Мой сын невиновен?
— Не виновен ни в чем, кроме юношеской любви.
Холмс рассказал ей о признании Моники.
— А ребенок? — спросила она. — Кто его отец?
— Мы не спрашивали, но, похоже, у Фабера имелись основания полагать, что ребенок его. Возможно, Ральфу потребуется время, чтобы это пережить.
На глазах Ирэн выступили слезы.
— Скандал в Монреале. Кто бы мог подумать? Сперва со мной, много лет назад в Богемии, теперь — с моим сыном.
— Никто ни в чем не винит ни вас, ни вашего сына.
Подняв голову, Ирэн посмотрела на Холмса.
— Как я могу вас отблагодарить? Вы возвращаетесь назад?
Он кивнул:
— Я отошел от дел, развожу пчел у себя на вилле в Суссексе. Если когда-нибудь окажетесь в тех краях, с удовольствием вам ее покажу.
— Буду иметь в виду, — ответила она, протянув ему руку.