освящать молитвам. Но не было для него оттого той спокойной радости, которой старец Николай был полон всегда.
И понемногу стал он вопросы задавать о вере, о молитвах, о понимании жизни монашеской.
Каждая такая беседа со старцем открывала Алексею новое видение его собственной жизни пред Богом, помощью неоценимой была.
А старец Алексея не только утешал, но и пристыдить мог:
– Сильна ещё, сынок, гордость в тебе! За великое счастье почитают многие жизнь монашескую уединённую в скиту! А ты – её ссылкой называешь! Сего ж – подвижники духовные ищут! Тебе же Сам Господь такой дар в судьбу послал! А ты – ропщешь!
– Да ведь не о себе…
– Кабы не о себе – то не роптал бы на судьбу!
Разве оттого, что здесь жить теперь станешь, – то Бога меньше рядом с тобой будет, чем в Москве?
Ты ж сам – добровольно – монашество принял! И такое отшельничество – за радость почитать должен! Через то – святость многие пророки и пустынники обретали!
Тебя Божий Промысел о тебе и Забота Его – не радуют, не видишь их!
Ты вот что уразумей, сынок:
Смирение – оно врачует душу! Смирение – успокаивает мысли!
Пока в уме царит хаос и мысли словно борются меж собой за овладение твоими эмоциями и желаниями – исихия, внутренняя тишина, – как недостижимый берег!
В тишь сердца духовного, по другую сторону от суетности и горделивых мыслей, – ведёт только путь смирения и любви сердечной!
Смирение – очищает, пост – оздоравливает тело!
А усилия в делах земных и духовных – укрепляют волю человека!
Очень многое – от личного устремления человека зависит: на пользу душе происходящее с ним пойдёт – или же во вред!
Вот – смотри: бывает, что люди от голода страдания испытывают, болеют даже. Но когда человек пост строгий соблюдает по собственной воле и для Бога – то иное происходит: очищение и здравие и телу, и душе пост несёт!
А уныние – хуже любой болезни разрушает жизнь человека, словно ржавчина разъедает душу!
Скоро маята мирская покинет тебя – и сердце теплотой исполнится! Суетность мыслей тебе для этого оставить надо!
– Но как?
– На Бога устремить надо мысли, а не на себя и проблемы свои да печали! То – первый малый шажок!
Если к Богу мысли устремлены – то от Бога и помощь приходит!
Через то – и ум очищение обретает!
Если же начинают помыслы о печалях твоих собственных или о суете мирской одолевать – ты их отринь и о Боге учись думы иметь!
А после – любовью и благодарностью к Богу за всё – наполнять душу будешь учиться!
Умение добровольно подчинять себя Воле Божией – сие есть та свобода, которая обретается в жизни монашеской!
Есть деяния, телом совершаемые. А есть – труждения души.
И эти труждения – не безделье, не суетные горячие мысли о чём-то возвышенном!
Пред Богом живём! Пред Ним открыто – в каждый миг – всё, что в нас происходит!
И можно праведно начать жить при любых условиях внешних! Не оттого, что вокруг нас происходит, – грехи наши проистекают, а от наших пороков, что внутри!
К примеру, ведь вполне можно не допускать в себе мыслей грешных, пустословия, тоски и безделья!
Молитвы не помогают в этом, если лишь слова твердятся. Молитва – живой должна стать! А оживает она – в сердце духовном, вот здесь!
… Старец Николай прикоснулся ладонью к груди Алексея так, что на краткое время у Алексея перехватило дыхание. И Алексей увидел внутренним взором в своей грудной клетке – свет и простор! Но удержать сие он не смог…
А старец продолжил:
– Можно одно лишь имя «Иисус» в тишине сердечной произнести – и то более всех молитв будет!
Ты молитву – в сердце повторять научись! Словно уста твои – в груди расположены! И – словно свеча в сердце духовном зажжена! Каждое слово – из сердца пусть зазвучит! Тогда – теплота сердечная появится скоро, благодать Божию ощущать начнёшь, присутствие Его незримое!
Глава третья:
Смиренномудрием душа врачуется
Время шло, а в простой жизни Алексея вроде не случалось ничего значимого… День за днём так проходили…
Алексей привык, но всё же стяжать большее в подвиге монашеском жаждал.
Однажды он спросил старца:
– Отчего не видим Иисуса? Отчего слов Его не слышим?
– Стало быть не заслужили ещё… Когда надо – скажет Господь та́к, что и глухой услышит!
Вот, Иисус сказывал, что «если двое соберутся во Имя Моё, то и Я среди них пребуду». Не веришь Иисусу? Не веришь, что Он сейчас – с нами тут? И что слово каждое слышит?
– Верю, да только…
– Слаба вера твоя пока!… Ты – трудись над собой-душой! А результат – он Богу принадлежит!…
– Что нужно, чтобы не опустились руки, чтобы продолжать усилия?
– Вера, надежда, любовь!
Значимое – это ведь не чин в иерархии церковной получить… Но от Бога – чин чистоты и приближения к Нему мы сыскать должны стремиться!
А как тому срок наступит – то от Его Милости зависит!
– Как ты думаешь: для чего Бог нас сюда определил?
– Того не ведаю… Но если послушны Воле Господней станем, то, может, и узнаем про то!
– Но как узнать, если Голос Божий не слышу? Как молиться – чтобы ответ получать?
– Бог – всё понимает, и слышит, и видит! Ты не бойся Ему говорить! Ты – и словами обычными можешь Ему о любви своей к Нему рассказывать!
Молитвы, что мы повторяем, кто-то когда-то первый от сердца произнёс… А потом их записали и просто твердить стали…
Главное – надо, чтоб слова от сердца шли!
За всех людей молись!…
– А помогают ли молитвы им?
– Да, не зря тебя сослали-то!… Ты точно своими вопросами все умы засмущал бы. Веры в тебе мало, а сомнений много!…
Пошли лучше огород поливать, а то зимой роптать станешь, что не послал нам Бог пропитания!
* * *
Алексея одолевала тоска по Богу. Он теперь рвался – через молитвы усердные и непрерывные – достичь возвышенных состояний. Работу же по хозяйству – досадной помехой он сему считал.
А работать по хозяйству Алексею приходилось много. Ведь всё их выживание зависело от их простого труда.
Алексей не был привычен к труду сельскому. Жил он с детства в богатом доме, окружённый слугами, которые исполняли всю простую хозяйственную работу. Не ленив был он, и работать готов был с усердием всегда. Но для него труд был – в учёбе, в чтении книг, в молитвах, а не землю копать да дрова колоть…
А тут – столько времени и сил нужно было тратить на «грязную» работу, а не в возвышенном состоянии молитвы произносить!
И это весьма печалило Алексея. Но, чем больше он печалился, тем больше поручений давал ему старец Николай. Даже ремонт церквушки полуразвалившейся затеял, хоть на службы в неё люди давно уж вовсе не заходили… Храм приходской в дальнем селе был, но и туда редко народ хаживал…
Алексей не роптал, старался во всём, слушался старца, но унынию часто был подвержен…
Не выдержав, однажды он задал вопрос:
– Как же к Богу приближаться, если мы тут словно крестьяне землю копаем, словно плотники церковь ремонтируем…
Старец Николай ответил с мягкой улыбкой:
– Сказывают, Иисус тоже плотницкому делу обучался…
Помолчав, добавил:
– Бога можно ощущать не только проповедуя с кафедры слово Божие прихожанам. Можно – и огород копая, с Богом в сердце быть, можно и любой другой труд так совершать.
Ты вот, Лёшенька, пойми: жалость к себе – она разрушительна… Ты словно сам себя ко греху уныния привязываешь! От самосожаления – и силы теряешь, и радость Божию ощутить не можешь! А силы те – и на любовь к Богу, и на труды праведные направить можно было бы!
Я через то сам прошёл когда-то…
Хочешь поведаю тебе, как Бог меня смирению учил?
… Алексей с радостью кивнул. Они сели на лавочке, что недавно починена была. Старец начал говорить и в глазах его засияли искорки веселья, которое не часто в нём Алексей видел:
– Послушание монашеское – многому научить может!
Оно учит смирять гордыню и исполнять волю другого человека – взамен своей, например, старца своего. Тот, кто сему обучится, смирив гордыню и подчинив ум, тот и Бога Волю – взамен своей – принимать сможет!
Коли свят старец или хоть разумен – то велика от того польза! Но даже если и не мудр наставник, а лишь тиранит послушника, свою власть выказывая, – и то послушание многому научить может.
… Старец Николай улыбнулся своим воспоминаниям:
– Было со мной такое испытание от Господа, через которое начал смиренномудрие обретать.
Назидал меня, да поручения давал противоречащие здравому смыслу наставник мой первый, к коему я на начальное время своей жизни в монастыре иноком приставлен был для услужения нуждам его. А я тогда только-только в монастырь пришёл, и всё мне внове было. Да и книг мудрых не много тогда ещё прочитал…
А «наставник» сей мой, словно выживший из ума, в гневе брызгая слюной на меня, часто набрасывался с криками, а то и побить мог, если я слово несогласия молвить пытался… Заставлял он делать работу вовсе бессмысленную…
Я поначалу весь горел от возмущения… Как же быть – не знал… Ослушаться – боялся, ибо за то из монастыря бы изгнан был. А то – мне страшнее смерти казалось, ибо думал я, что этим и от Бога отлучён буду во веки вечные.
А понять то, как никому не нужный труд совершать, время и силы на то тратить – вместо того, чтобы пользу братии и монастырю приносить или в молитвах время проводить – никак не мог… Да-а…
Через силу преодолевая возмущение ума и утомление плоти, я то исполнял…
Сейчас то смешно мне вспоминать… А тогда – тяжко пришлось!
Это я не к тому тебе говорю, что – в смирении – глупости совершать надобно! За глупое следование воле начальников духовных, приказывающих подчиняться им, очень много зла в мире этом совершается. Различение – нужно! Иначе – становятся такие, «оставившие свою волю», фанатиками, которые могут «за веру» убивать, на кострах сжигать – и в том… подвиг свой духовный видеть…
Тебе неразумие такое не грозит, а вот смирения – в тебе недостаёт.