– Чем вы так расстроены, мудрый брат? – спросил Ван Мин.
– Лучше не говорите! – начал сокрушаться Чжан Да. – В последнее время трудно мне стало ходить пешком, и я имел несчастье купить коня. Вот мой сын Чжан Сянь и повадился на нем ездить. То что-нибудь потопчет, то кого-нибудь собьет, а мне за все расплачивайся! Вот и сегодня сшиб человека. Принесли его к нам, поднялся скандал. Пришлось извиниться, дать пострадавшему денег на лечение. Я своего сорванца отругал как следует. Хотел высечь, да жена моя ему во всем потакает, расшумелась и поцарапала мне лицо. А кому жаловаться? Вот я и пришел к вам отвести душу.
Не успел Ван Мин ответить, как в гостиную вбежал запыхавшийся пожилой человек.
– Почтенный друг, ну на что это похоже?!
Ван Мин и Чжан Да обернулись – это был Тан Вэньчжун.
Он бессильно опустился на стул и, отдышавшись, стал отвечать на расспросы соседей.
– Сейчас все расскажу. У ворот моей усадьбы есть пустующий домик, его у меня снял под трактир старик Цзинь. Понравились моему мальчишке Тан Хуаю его пельмени. Придет, съест все, что хозяева наготовили, да еще кричит «мало». Настряпают старики на другой день побольше – он не является. Приготовят поменьше – он тут как тут! Опять скандал. Старик Цзинь в конце концов не вытерпел, все мне рассказал. Уплатил я ему, что следовало, а сыну задал трепку. Так представляете, что натворил этот мерзавец? Камнями завалил вход в дом Цзиня! Утром старик стал открывать дверь – посыпались камни и отдавили ему ногу! Цзинь со своей старухой опять явились ко мне, и опять мне пришлось откупаться! Хотел я проучить мальчишку, да жена набросилась на меня, как тигрица. Скалкой огрела! Жаловаться некому, вот и пришел к вам.
– Успокойтесь, мудрый брат! – сказал Ван Мин. – У нас точно такое же горе.
Друзья рассказали старику о проделках Ван Гуя и Чжан Сяня. Все трое не знали, что предпринять, и только сокрушались.
– Господин Чжоу Тун из Шаньси приехал, хочет вас повидать, хозяин, – доложил привратник, появляясь на пороге.
Старики поспешили навстречу гостю и провели его в гостиную.
– Давненько не виделись, старший брат! – воскликнул Ван Мин. – Слышал, будто вы поселились в Восточной столице? Каким ветром занесло вас в наши края?
– Да, последние годы я жил в столице и, как видите, совсем постарел, – кивнул головой Чжоу Тун. – Когда-то я учительствовал в семье Лу и приобрел в здешних местах немного земли. Нынче приезжал собирать плату с арендаторов и по пути домой вздумал навестить почтенных друзей.
– Спасибо, что не забыли, старший брат! – воскликнул Ван Мин. – Надеюсь, несколько дней поживете у нас! Спешить ведь вам некуда!
Он велел поварам приготовить угощение для гостя, а Ван Аня послал за вещами Чжоу Туна.
Затем старики уселись, и беседа продолжалась.
– Больше двадцати лет не бывали вы у нас, – говорил Ван Мин. – Как поживают ваша супруга, сын?
– Жена умерла, а сын ходил в поход против Ляо[9] с моим учеником Лу Цзюнь-и и не вернулся, – сказал Чжоу Тун. – Потом клеветники погубили моих учеников, и вот я остался совсем один. А у вас есть сыновья?
– Есть, – отвечали старики. – Да такие сорванцы, что мы не знаем, как с ними справиться! Откровенно признаться, мы и собрались сегодня для того, чтобы поделиться своими горестями.
– Почему вы не пригласите учителя? – поинтересовался Чжоу Тун. – В их возрасте пора учиться.
– Уже приглашали, да с такими сорвиголовами разве кто справится? Мальчишки их бьют!
– Видно, плохие учителя попадались, – улыбнулся Чжоу Тун. – Не хвастаясь, скажу: меня им не удалось бы побить!
– Может, вы останетесь, поучите наших сорванцов? – обрадовались старики.
– Что ж, можно и остаться. И обещаю, что сделаю ваших сыновей настоящими людьми.
Не будем описывать, как Ван Мин потчевал гостя и как потом друзья расходились по домам. Скажем только о том, что, когда Ван Гуй играл во дворе, проходивший мимо работник насмешливо бросил:
– Теперь-то уж не побалуетесь! Говорят, хозяин пригласил вам строгого наставника!
Встревоженный этой новостью, Ван Гуй побежал искать приятелей Чжан Сяня и Тан Хуая. Мальчишки договорились захватить на первый урок железные прутья и как следует проучить нового учителя.
На следующий день старики привели сыновей на занятия. Мальчики приветствовали учителя со всеми положенными церемониями, после чего их родители поднесли Чжоу Туну вина.
– Простите, но сейчас не время пить, мудрые братья, – отказался Чжоу Тун. Он выпроводил стариков и вернулся в комнату для занятий.
– Ван Гуй, начинай читать! – приказал он.
– В этом доме хозяин я, а вы только гость! – дерзко ответил Ван Гуй. – Где это видано, чтобы гость приказывал хозяину?
Он быстро сунул руку в чулок, выхватил железный прут и замахнулся на учителя. Чжоу Тун обладал острым зрением. Он мгновенно отскочил в сторону, одной рукой перехватил прут, другой – рванул Ван Гуя за шиворот, бросил на скамью и так отхлестал тем же прутом, что мальчишка света невзвидел.
Сами понимаете, сын богача побоев не знал. Неудивительно, что после первой трепки он стал как шелковый – выполнял все, что ему приказывали! Чжан Сянь и Тан Хуай тоже присмирели.
Домик Юэ Фэя и его матери стоял по соседству с тем, где Чжоу Тун вел занятия. Мальчик часто забирался на стену и наблюдал, как учитель обучает его приятелей.
Однажды слуга доложил Чжоу Туну:
– Почтенный наставник, вас хочет видеть арендатор Ван из западной деревни.
– Я тоже рад с ним встретиться! – воскликнул Чжоу Тун. – Проси!
Вошел Ван Лао-да, поклонился Чжоу Туну и сказал:
– Господин, я давно арендую у вас землю. Вы уже больше десяти лет не бывали в наших краях, и мне все время приходилось держать деньги дома. Теперь я пришел рассчитаться.
– Весьма тронут вашей честностью! – обрадовался Чжоу Тун и обратился к Ван Гую: – Скажи Ван Аню, чтобы гостя накормили.
– Как в нынешнем году рис уродился? – продолжил разговор Чжоу Тун.
– Нынче я собрал столько, сколько раньше и за два года не собирал! Почти на каждом стебле выросло по два колоса. Разве это не предвещает счастья?
– Разумеется, – подтвердил Чжоу Тун. – Два колоса на одном стебле – явление редкое. Видно, у нас в государстве появится выдающийся человек. Завтра я поеду с тобой, посмотрю на этот рис.
Скоро Ван Лао-да пригласили к столу, и Чжоу Тун уговорил его остаться ночевать.
На следующее утро он сказал ученикам:
– Даю вам три темы, пишите сочинения. Вернусь – проверю.
Он переоделся и вместе с арендатором отправился в деревню.
Юэ Фэй видел, как ушел Чжоу Тун, и подумал: «Пока учителя нет, дай-ка я зайду и посмотрю, что они там делают!»
И мальчик перелез через стену. При виде его Ван Гуй радостно закричал:
– Тан Хуай, Чжан Сянь, смотрите! Юэ Фэй пришел! Отец говорил, он очень умный. Может, он напишет за нас сочинения?
– Верно! – подхватили друзья. – Пусть пишет, а мы сбегаем домой!
– Боюсь, плохо получится, не сумею угодить вашему учителю, – пытался отказаться Юэ Фэй.
– Ничего, сойдет!
Чтобы Юэ Фэй не сбежал, Ван Гуй запер дверь на замок.
– Если проголодаешься, открой ящик и можешь есть все, что там найдешь! – крикнул он, и приятели убежали.
Юэ Фэй внимательно прочитал все, что успели написать мальчишки, а затем, стараясь подделаться под стиль каждого из них, закончил сочинения. После этого он сел за учительский стол, прочитал несколько сочинений самого Чжоу Туна и невольно воскликнул:
– Будь у меня такой учитель, я бы обязательно прославился!
Встав на скамеечку, мальчик на белой стене тушью написал стихотворение:
Не стремясь к чинам высоким,
Взялся я за эту кисть, —
Ведь достоин осмеянья
Тот, кого влечет корысть.
Нет конца моим стремленьям
Даже там, где Млечный Путь,
Нужно смело, целясь в звезды,
Лук упругий натянуть.
Стать героем тот сумеет,
Кто отвагой наделен,
Кто подобен ветру-тигру,
Кто как облако-дракон[10].
Ну а тот, кому по сердцу
Незаслуженный успех,
Вызывает не почтенье,
Вызывает горький смех!
И снизу приписал: «Сочинил экспромтом Юэ Фэй, семи лет от роду».
Едва мальчик убрал кисть, как в дверях щелкнул замок и в комнату вбежали испуганные Ван Гуй, Чжан Сянь и Тан Хуай.
– Уходи, уходи скорее! Иначе плохо будет!
От неожиданности Юэ Фэй вздрогнул.
Если вы хотите знать, что произошло потом, то прочтите следующую главу.
Глава третьяЮные герои вступают в союз в деревне Цилиньцунь. Старая змея дарит копье в гроте Лицюань
Рождена из сердечных глубин,
Дружба древних измены не знала.
Дружба тверже, чем камень, была
И прочнее любого металла.
Тленно все – и металл и гранит, —
Но нетленна душа в человеке.
Дружба древних веками жила
И осталась живою навеки!
Ныне дружба – пустые слова,
Не высокое чувство – притворство,
А источником дружбы такой
Служат праздность, вино и обжорство.
А бывает, ничтожный пустяк
Вызывает обиды большие,
И расходятся в гневе друзья:
Были близкими – стали чужими!
О великие мира сего!
С кем сдружусь я теперь, и надолго ль?
Вас к богатству, к наживе влечет,
А не к верности дружбе и долгу!