[15].
Чем на ширме рисовать павлинов,
Право же, умней взлететь к луне
И, подобно всем святым – бессмертным,
Встретиться с прекрасною Чан Э[16].
Итак, мы прервали повествование в тот момент, когда Чжоу Тун спросил Юэ Фэя:
– Почему ты отказываешься участвовать в экзаменах?
– Мои названые братья из богатых семей, им отцы дадут и коней и одежду. А на мне одни лохмотья! И где я возьму денег, чтобы купить коня? Вот почему мне придется ждать следующих экзаменов.
– Все это, конечно, верно, – согласился Чжоу Тун и, подумав, добавил: – Иди-ка за мной.
Юэ Фэй прошел за учителем в его спальню. Чжоу Тун порылся в сундуке и выложил на стол чуть поношенный белый шелковый халат, кусок темно-красной узорчатой парчи и пояс.
– Сын мой, попроси свою мать перешить тебе этот халат. Из обрезков вполне выйдет головная повязка, а из парчи – безрукавка и нарукавники. Пояс переделывать не надо, он тебе и так подойдет. Коня возьмешь моего. Утром пятнадцатого числа мы должны быть в уезде, так что поторопись.
Исполненный благодарности, Юэ Фэй со всех ног бросился домой и передал матери свой разговор с учителем. Не теряя времени, госпожа Юэ принялась снаряжать сына.
На следующее утро, когда Чжоу Тун в классной комнате просматривал сочинения своих учеников, послышались шаги, и на пороге появился Тан Хуай.
– Учитель, отец кланяется вам и просит посмотреть, всё ли у меня в порядке.
Голову Тан Хуая украшала повязка, расшитая пионами. На юноше был белый шелковый халат, ярко-красная плюшевая безрукавка и такого же цвета нарукавники. Серебряный пояс стягивал тонкий стан. На ногах – туфли с толстой черной подошвой.
– Вполне прилично, – одобрительно заметил Чжоу Тун.
– Отец приглашает вас, учитель, завтра на угощение, – добавил Тан Хуай. – Он хочет ехать вместе с вами.
– Угощение ни к чему. И пусть он едет один – встретимся в городе.
Не успел Тан Хуай удалиться, как появился Чжан Сянь в зеленой головной повязке, такого же цвета атласном боевом халате, в розовой безрукавке и в туфлях на зеленой подошве. Пояс его был отделан червонным золотом.
Низко поклонившись Чжоу Туну, юноша сказал:
– Осмотрите мое снаряжение, учитель! Похож я на воина?
– Разумеется. Передай своему отцу, чтоб завтра меня не ждал, – встретимся на экзаменах.
Чжан Сянь скрылся за дверью, и почти тут же в комнату вошел Ван Гуй.
– Учитель, взгляните, так ли я одет, как нужно?
Бордовый боевой халат и головная повязка с вышитыми на ней букетами белых цветов, красная безрукавка и нарукавники, золотой пояс и желтые атласные туфли – все это как нельзя лучше гармонировало с румяным лицом Ван Гуя.
Глядя на юношу, Чжоу Тун невольно воскликнул:
– Великолепно! Завтра на рассвете поезжай с отцом – пусть он меня не дожидается. Завтракать я буду у Юэ Фэя.
Едва Ван Гуй вышел, как явился Юэ Фэй.
– Отец, взгляните на меня!
– Неплохо, – кивнул головой Чжоу Тун. – Братьев твоих я предупредил, что встретимся на месте экзаменов. Позавтракаю у вас, потом поедем.
– Простите, учитель, но нам нечем угостить такого почетного гостя! – расстроился юноша.
– Не беда, я не взыскателен!
Юэ Фэй распрощался и, вернувшись домой, рассказал матери о желании своего наставника.
На следующее утро Чжоу Тун пришел к Юэ Фэю. Они позавтракали вместе и отправились в путь. Учитель ехал верхом впереди, а Юэ Фэй шел пешком следом за ним. Так они добрались до Нэйхуана.
По улицам города сновали прохожие, торговцы бойко предлагали свои товары. На каждом шагу встречались харчевни и чайные. Всюду царили суета и оживление.
Чжоу Тун выбрал чайную, где было поменьше народу, привязал возле входа коня и вошел внутрь. Вместе с Юэ Фэем он занял столик и заказал чай.
Родители остальных учеников Чжоу Туна остановились у друзей, которые наперебой выражали желание их угостить. Поэтому они заняли самую большую чайную и тут же отослали слугу за Юэ Фэем и учителем.
После недолгих поисков у входа в одну из чайных слуга увидел привязанного коня Чжоу Туна и поспешил доложить об этом своим господам. По приказанию родителей молодые люди отправились за учителем.
– Наши отцы собрались в чайной неподалеку отсюда и просят вас с Юэ Фэем составить компанию.
– Передайте им, что сейчас не время пить вино, – сказал Чжоу Тун. – Отправляйтесь к месту экзаменов. Когда начнется перекличка и назовут Юэ Фэя, отвечайте, что он приедет попозже.
– Почему же брат не будет экзаменоваться вместе с нами? – удивился Ван Гуй.
– Ты ничего не понимаешь! Я бы выпустил всех сразу. Только Юэ Фэй стреляет лучше вас, и вы рядом с ним произведете плохое впечатление. Так что экзаменуйтесь отдельно.
Юноши попрощались с учителем и возвратились в чайную, где их дожидались отцы. Старики были довольны ответом Чжоу Туна, хотя в душе и завидовали его приемному сыну.
Вскоре площадь заполнили экзаменующиеся. Это были в основном дети из богатых семей, роскошно и изысканно одетые. Они гордо восседали на холеных конях с дорогими седлами и сбруей. Держались так, будто приехали на экзамены в столицу. Народу собралось великое множество, и описать, как выглядел каждый из присутствующих, просто невозможно.
Вскоре в сопровождении свиты прибыл начальник уезда Ли Чунь. Он поднялся на возвышение, и слуги тотчас же поднесли ему чай. Глядя на толпу, запрудившую площадь, начальник уезда подумал: «Если здесь есть хоть несколько способных, которые добьются успеха на столичных экзаменах, мне тоже будет немалая честь!»
Письмоводитель подал список экзаменующихся. Ли Чунь пробежал его глазами и приказал начинать состязания по стрельбе из лука на скаку.
Перед террасой экзаменационного зала зацокали копыта коней, послышался свист стрел.
Чжоу Тун и Юэ Фэй сидели в чайной и прислушивались. Чжоу Тун лукаво улыбался.
– Что вас веселит, отец? – удивился Юэ Фэй.
– Разве не слышишь? Стреляют и стреляют, а барабаны не бьют! Значит, никто не попал в цель!
Между тем начальник уезда заглянул в список, присланный из деревни Цилиньцунь, и назвал первое попавшееся имя:
– Юэ Фэй!
Ответа не последовало.
– Тан Хуай, Чжан Сянь, Ван Гуй!
Юноши откликнулись и вышли из толпы. Родители остались в чайной и с волнением следили за сыновьями. Каждый из них в душе желал, чтобы именно его сын оказался в числе лучших и получил право участвовать в столичных экзаменах.
Начальник уезда с первого взгляда определил, что все трое обладают незаурядными способностями, и, как только они поклонились ему, спросил:
– Кто такой Юэ Фэй, что значится в вашем списке первым? Он здесь?
– Он хочет экзаменоваться последним, – доложил Тан Хуай.
– Тогда приступаем к экзаменам, – объявил начальник уезда. – Я посмотрю, как вы стреляете из лука.
– Господин начальник уезда, если можно, пусть поставят мишень подальше, – попросил Тан Хуай.
– До мишени шестьдесят шагов. Куда же еще дальше?
– Прикажите отставить мишень подальше, – настаивал Тан Хуай.
– Поставьте мишень на расстоянии восьмидесяти шагов! – распорядился начальник уезда.
– Можно и дальше, – вмешался Чжан Сянь.
– Сто шагов! – приказал Ли Чунь.
– Если можно, еще дальше! – попросил Ван Гуй.
Начальник уезда усмехнулся:
– Хорошо! Мишень поставят на расстоянии в двести шагов!
Служители мгновенно выполнили приказание и подали стрелы. Первым стрелял Тан Хуай, за ним – Чжан Сянь, и последним – Ван Гуй.
Стрелы точно ложились в цель, в толпе то и дело раздавались восхищенные возгласы, Ли Чунь одобрительно кивал головой.
Выполнив задание, трое юношей подошли к террасе и низко поклонились начальнику уезда.
– Кто обучил вас так искусно стрелять? – не скрывая радости, спросил тот.
– Учитель! – за всех ответил Ван Гуй.
– Какой учитель?
– Настоящий.
Ли Чунь рассмеялся:
– Стреляешь ты хорошо, а ума у тебя маловато! Я спрашиваю, как зовут твоего учителя?
– Чжоу Тун из Шаньси! – доложил Тан Хуай.
– Чжоу Тун?! Это же мой лучший друг! – воскликнул пораженный Ли Чунь. – Как давно мы с ним не виделись! Где он?
– Здесь. Сидит в чайной.
Ли Чунь приказал одному из чиновников вести экзамены, а сам послал слугу за Чжоу Туном. Едва завидев друга, Ли Чунь бросился ему навстречу и после традиционного обмена приветствиями пригласил его в зал.
– Брат мой, почему вы ни разу не навестили меня после того, как я стал начальником этого ничтожного уезда? – с укоризной сказал Ли Чунь.
– Не хотел доставлять вам лишних хлопот. Я живу в деревне Цилиньцунь, а там много кляузников. Если бы я вас навестил, пошли бы разговоры о кумовстве. Да и вы по старой дружбе начали бы делать мне всякие поблажки. А я этого не хочу! Ведь этим вы бы нарушили закон, а я терзался бы угрызениями совести. Так что не взыщите!
– Спасибо, что заботитесь о моей чести! – растрогался начальник уезда.
– А я и в самом деле давно у вас не бывал! – вздохнул Чжоу Тун. – Наверное, за это время у вас появились сыновья?
– Жена моя умерла и оставила мне единственную дочь. Недавно ей исполнилось пятнадцать лет.
– Надо бы жениться второй раз, если нет сыновей, – посоветовал Чжоу Тун.
– Не решился – здоровье плоховато… А как поживает ваша супруга?
– Давно покинула этот мир.
– Сыновья у вас есть?
Чжоу Тун подозвал Юэ Фэя:
– Поклонись дяде, сын мой!
Юноша поклонился.
– Вы шутите! Говорите, жена давно умерла, а сын еще совсем молодой!
– Видите ли, у вас дочь родная, а у меня сын приемный, – признался Чжоу Тун. – Его зовут Юэ Фэй. Не хотите ли посмотреть, как он стреляет из лука?
– Зачем? Я и так убедился, что ученики достойны вас!