е могу его найти. Просто не знаю, что мне и делать. Но кто ты такой? – спросил Хико-Хоходеми, рассказав с печалью всю свою историю.
– Я называюсь Сёдзуци-но-окина [9], а живу я в этих местах. Печальную историю рассказал ты мне, и, конечно, ты должен чувствовать себя в затруднительном положении. Однако я думаю, что крючок этот если не на дне моря, то, наверное, в желудке у какой-нибудь рыбы, и сколько бы ты ни искал, не найти тебе его, видно, в этих местах.
– Что же делать в таком случае?
– Одно только остается – это отправиться во дворец Дракона и, рассказав всю историю Дракону, богу морей, повелителю этого океана, просить, чтобы он изволил приказать произвести розыски. Это наилучшее, что можно придумать.
– Конечно, это хороший план, но если говорить о дворце Дракона, то ведь он находится, как я слышал, далеко на краю океана. Нелегко, ох как нелегко добраться до него.
– Если только дело стало за этим, то не изволь беспокоиться. С твоего позволения я сделаю одну хорошую вещицу и почтительно преподнесу ее тебе.
– Неловко мне затруднять тебя, но, пожалуйста, очень прошу.
– Ладно, – ответил старик и тотчас же, принявшись за работу, сделал менасикаго – «безглазую корзину», называемую так потому, что в ней нет ни одной дырочки. Он сделал ее в форме маленького ялика и преподнес Хико-Хоходеми, который чрезвычайно был обрадован этим.
– Ну, теперь я скоро добуду этот крючок, а тебя я непременно награжу, как только вернусь благополучно обратно.
Вслед за тем Хико-Хоходеми, как был, вошел в менасикаго.
Описав местоположение дворца Дракона, старец дал ему подробное указание относительно дороги и вдруг скрылся из глаз, как будто его совсем и не было.
Стоя в менасикаго, преподнесенной ему Сёдзуци-ноокиной, быстро поплыл Хико-Хоходеми через беспредельный океан ко дворцу Дракона. Скоро, как и не ожидал, совершил он свой путь, и вот неожиданно показался перед глазами его дворец Дракона. По виду он нисколько не отличался от того, что слышал о нем Хико-Хоходеми. С переднего фасада видны были главные ворота, крытые хрустальной черепицей. Перед воротами стояло громадное дерево, кацура [10], а под его разветвлением находился прозрачнейший колодец, который носит название Таманои [11]. Увидев это, Хико-Хоходеми сейчас же вспомнил все наставления, полученные им от Сёдзуци-но-окины, но, к несчастью, ворота дворца оказались запертыми, и кругом не видно было ни души. Хико-Хоходеми был в нерешительности, что ему делать, но вдруг ему пришла в голову мысль. Вскарабкавшись осторожно на стоявшую около колодца кацуру, он уселся на развилине, образованной стволом и веткой, и с облегчением перевел дыхание.
Вдруг с визгом растворились ворота дворца, и оттуда показались две писаные красавицы. Он слышал, что дворец Дракона – это тот зáмок, в котором обитает Дракон, и потому думал, что все его обитатели, подданные Дракона, нечто вроде зеленых змиев, но эти изящные, медленно, с достоинством выходящие из ворот девушки оказались такими красавицами, каких и на суше не часто встретишь… Хико-Хоходеми был поражен. Не говоря им ни слова, начал он наблюдать с высоты дерева, что они будут делать.
Девушки, ничего не подозревая, подошли к колодцу и заглянули в него, собираясь почерпнуть воды золотым черпаком. Что за неожиданность! На зеркальной поверхности воды отражалось красивое благородное лицо, каких они не привыкли здесь видеть.
Девушки были поражены. Отступив назад, взглянули они вверх, на стоящую тут кацуру. На ветви ее сидел благородной осанки, словно с неба спустившийся мужчина. Молча, ни слова не говоря, поглядывали одна на другую пораженные неожиданностью девушки.
Сообразив, что он замечен, Хико-Хоходеми спустился с дерева и, обращаясь к обеим девушкам, сказал:
– Я странник, давно уже хочется мне пить, в горле совсем пересохло, за этим и пришел я сюда, но, на мое несчастье, нигде не мог найти черпака, и вот как раз на эту мою беду пришли вы. Простите мою невежливость, но не откажите мне в глотке воды, – так с благородством и достоинством говорил Хико-Хоходеми.
На девушек подействовала его величавость, они, кажется, оробели. Не говоря ни слова в ответ, почерпнули они воды и, наполнив нефритовую чашку, поднесли ее Хико-Хоходеми, который взял ее и, не успев даже докончить своей благодарности, осушил ее одним духом.
Затем он отделил одну из жемчужин от висевшего у него на шее драгоценного ожерелья и, не раздумывая, опустил ее в чашку, которую возвратил девушкам со словами:
– Это в знак моей благодарности.
Когда девушки, получив обратно чашку, заглянули в нее и увидели положенную туда красивую жемчужину из ожерелья, они опять изумились и подумали про себя, что не из обыкновенных, должно быть, он людей, если с таким легким сердцем дарит дорогую жемчужину из драгоценного ожерелья.
– Если нет для тебя ничего тяжелого в этом, то удостой нас знать твое имя, – самым вежливым образом сказали они ему.
Хико-Хоходеми улыбнулся в сторону и сказал:
– Теперь я скажу все без утайки. Я божественный властитель, Хико-Хоходеми, из четвертого поколения земных богов.
– Так ты изволишь быть Хоходеми-но-Микото, божественный потомок небесных богов? А я Тоётама-химе [12].
– А мое имя Тамаёри-химе [13], я младшая сестра ее.
– Вот как! Вы обе дочери князя Дракона. Какое счастье, что я встретился с вами! Не скрою от вас ничего. Я обронил в море рыболовный крючок своего старшего брата. Что я ни делал, никак не мог найти его, и совсем потерял было голову. На мое счастье, нашелся такой старик, Сёдзуци, он научил меня, как найти дорогу во дворец Дракона; и вот я специально прибыл сюда, чтобы повидаться с Драконом и просить его разыскать, где находится этот крючок. Если можно, проведите меня, пожалуйста, к вашему отцу. – Так он рассказал дело во всех его подробностях.
Внимательно слушала его Тоётама-химе, а потом сказала:
– Нет ничего легче этого. Ты, божественный потомок небесных богов, соизволил снизойти сюда, на дно моря, – счастье, о котором мы не смеем даже просить, и отец наш, вне сомнений, будет несказанно рад. Не так ли, Тамаёри-химе?
– Я могу только подтвердить слова принцессы, моей сестры. Это небывалое счастье для всех нас, начиная с отца и кончая нами.
– В таком случае попрошу проводить меня.
– Соблаговоли следовать с нами.
И вот, точно в театре, став впереди, обе сестры-принцессы повели Хико-Хоходеми во дворец. Тамаёри-химе пошла вперед и рассказала отцу, Дракону, все происшествие. Дракон был необычайно поражен.
– Какая честь! Сам божественный потомок небесных богов. Надо получше принять его. – Он отдал приказания своим придворным, рыбам, всем выйти навстречу в сени, а сам, надев парадное платье, оправив головной убор, тоже пошел вместе с женой и домочадцами встретить Хико-Хоходеми; взяв за божественную руку, он провел его на почетное место, а затем, сделав глубоко почтительный поклон по этикету, сказал: – Впервые имею честь встречаться с тобою. Я владыка этого дворца Дракон, а это моя жена. Покорнейше прошу вперед любить и жаловать.
Хико-Хоходеми вежливо отдал ему церемонный поклон и отвечал:
– Так ты могущественный Дракон, о котором я слышал? Извини, что я так нежданно-негаданно нагрянул сюда и причинил тебе этим хлопоты.
– Помилуй! Что ты говоришь! Грязна и убога моя хижина, и стыжусь я предлагать тебе, но если не противна она тебе, то почтительно прошу, располагайся здесь, живи, как у себя дома.
Так рассыпáлся в любезностях Дракон, и от души были слова его. А в то же время, пока шли еще взаимные приветствия, самые красивые и осанистые из подвластных разных рыб, исполняя заранее полученное ими приказание, оделись в придворные женские платья и принесли на треножнике большой ковш и маленькие глиняные чашечки для саке [14]. Затем положили они на большой столик блюдо отборных, морских и горных, хотелось бы сказать, но так как это был дворец Дракона, то, значит, морских только отборных яств целые груды и поставили все это перед Хико-Хоходеми. Затем Дракон заставил обеих своих дочерей играть на кото [15] и танцевать.
Одним словом, пир пошел на славу.
Хико-Хоходеми был чрезвычайно доволен, и на душе у него стало легче, но вдруг он вспомнил свое дело. Обратившись к Дракону, он переменил разговор и сказал:
– Вот что, хозяин! От дочерей своих ты слышал уже, вероятно, что я спустился сюда теперь, чтобы отыскать удочный крючок своего брата. Поэтому, как ни неловко мне затруднять тебя, соблаговоли сделать расследование между твоими подданными.
Почтительно сложив руки, отвечал ему Дракон:
– О! Не изволь утруждать себя заботой об этом деле. Сейчас же отдам я приказания и произведу расследование. – Вслед за тем собрал он своих подданных и приступил к следствию по поводу крючка.
Собрались покорные зову Дракона, повелителя своего, подвластные ему рыбы. Явился Осьминог, важный титулованный буддийский монах с бритой головой; Каракатица, недавно удостоенная монашеского сана, член государственного совета и верховный судья Окунь; Бонит [16], губернатор провинции Тоса [17]; член верховного суда Двузубка [18]; Коци [19], управляющий уделами; хранитель левых ворот дворца Угорь; Медуза, бонза; дворцовый конвоир Морской рак; вплоть до низшего служки, Камбалы. Явились все они в разнообразных одеждах и расположились рядами, оправляя свои плавники.