шла к нему весть, что идет на него некий царь с Востока, из Синей Орды* — Тохтамыш. Мамай же с той ратью, которую он приготовил на нас, пошел против него, и встретились они на Калке.* Мамаевы же князья, сойдя с коней своих, билк челом царю Тохтамышу и поклялись ему по законам своей веры, и составили в том клятвенную запись, и подчинились ему, а Мамая оставили поруганным.
Мамай же, увидев это, бежал без промедления со своими советниками и с единомышленниками. Царь же Тохтамыш послал за ним в погоню воинов своих, и они убили Мамая. А сам Тохтамыш пошел и захватил орду Мамаеву, и царпц его, и казну его, и улус* его весь взял, и богатство Мамаево раздал дружине своей. И оттуда послов своих отправил на Русскую землю к князю великому Дмитрию Ивановичу и ка всем — князьям русским, извещая их о своем приходе и рассказывая, как он воцарился, как супротивника своего и их врага Мамая победил, а сам пошел и сел на царстве Волжском. Князья же русские послов его отпустили с честью и с дарами, а сами той же зимой и весной, вслед за послами, отправили каждый своих килпчеев* со многими дарами к царю Тохтамышу.
О побоище, которое было на Дону, и о том, как князь великий бился с Ордою
Той же осенью пришел ордынский князь Мамай* с единомышленниками своими и со всеми другими князьями ордынскими и со всей силой татарской и половецкой, и кроме того еще рати нанял: басурман, и армян, и фрягов, черкесов, и ясов, и буртасов.* А с Мамаем вместе, в союзе с ним, и литовский князь Ягайло* со всею силой литовской и ляшской, и с ними же заодно и Олег Иванович, князь рязанский,* с этими своими сообщниками, пошел на великого князя Дмитрия Ивановича* и на брата его, Владимира Андреевича.* Но человеколюбивый бог хотел спасти и освободить род христианский молитвами пречистой своей матери от рабства измаильтян,* от поганого Мамая и от союзников его — нечестивого Ягайла и льстивого и лживого Олега Рязанского, который не соблюл своего христианства. Ожидает его ад и дьявол в день великого суда господнего.
Окаянный же Мамай, возгордившись и возомнив себя царем,* начал собирать совет нечестивый, призвав к себе темников* своих, князей поганых. И сказал он им: «Пойдем на русского князя и на всю силу русскую, как при Батые* было, — христианство искореним и церкви божии спалим, и кровь их прольем, и обычаи их уничтожим». Нечестивый люто гневался из-за того, что были убиты его друзья, любимцы и князья на реке на Воже.* И начал решительно и поспешно силы свои собирать и в ярости пошел с многочисленным войском, чтобы пленить христиан. И двинулись тогда все племена татарские.
И начал Мамай посылать в Литву, к поганому Ягайлу, и к льстивому слуге сатаны, сообщнику дьявола, отлученному от сына божия, омраченному тьмою греховною и не желающему слышать голоса разума, Олегу Рязанскому, прислужнику басурманскому, лукавому сыну. Как сказал Христос: «От нас отошли и на нас ополчились».* И заключил старый злодей Мамай нечестивый уговор с поганой Литвой и с душегубцем Олегом, чтобы соединиться им против благоверного князя у реки Оки на Семенов в день.* Душегубец же Олег начал зло к злу присовокуплять: стал посылать к Мамаю и к Ягайлу своего боярина единомыш-.ленника Енифана Кореева, антихристова предтечу, призывая их прийти точно в назначенный срок и, как договорились, стать у Оки с трехглавыми зверями сыроядцами,* чтобы кровь пролить.
Враг и изменник Олег! Надеешься выгоду получить, а не ведаешь того, что меч божий острится на тебя! Как сказал пророк: «Оружие извлекли грешники и натянули лук, чтобы во мраке застрелить праведников, и оружие их вонзится в их же сердца, и луки их сломаются».*
И наступил месяц август, дошли пз Орды известия и до христолюбивого князя, что поднимаются на христиан измаильтянские племена. Олег же, совсем отступивший от христианской веры из-за союза с погаными, послал к князю Дмитрию весть обманную: «Мамай идет со всем своим царством в мою землю Рязанскую на меня и на тебя. Да будет тебе известно и то, что идет на тебя литовский Ягайло со всею силою своею». Князь же Дмитрий, услышав в невеселое это время, что идут на него все царства, творящие беззаконие, сказал: «Еще наша рука высока!». Пошел он в соборную церковь матери божьей, Богородицы, и, проливая слезы, начал молиться: «О господи, ты — всемогущий и всесильный, крепкий в битвах, воистину ты царь славы, сотворивший небо и землю, помилуй нас молитвами пресвятой твоей матери, не оставь нас в беде. Ты ведь бог наш, а мы люди твои, простри руку свою свыше и помилуй нас, посрами врагов наших и оружие их притупи. Велик ты, господи, кто может противиться тебе? Помяни, господи, милость свою, которую ты от века изливаешь на род христиан.* О, многоименитая дева, госпожа, царица небесных чинов, вечная повелительница всей вселенной и кормительница всей жизни человеческой, простри, госпожа, руки свои пречистые, которыми ты носпла бога, воплотившегося от тебя, не отвергай христиан сих, избавь нас от сыроядцев этих и помилуй меня!».
Восстав от молитвы, вышел он из церкви и послал за братом своим Владимиром и за всеми князьями русскими и за воеводами великими. И сказал он брату своему Владимиру и всем князьям русским и воеводам: «Пойдем против этого окаянного и безбожного, нечестивого и мрачного сыроядца Мамая за православную веру христианскую, за святые церкви, и за всех младенцев и старцев, и за всех христиан нынешних и будущих; возьмем с собою скипетр царя небесного, непобедимую победу, и восприимем тем Авраамову доблесть». И призвал он бога и сказал: «Господи, услышь мольбу мою о помощи! Боже, на помощь приди мне! Пусть покроются враги наши стыдом и срамом* и узнают, что имя твое — господь, что ты един вышний во всей земле».
И, соединившись со всеми князьями русскими и собрав всю силу, без промедления пошел он из Москвы против врагов, желая защитить свою вотчину, и пришел в Коломну* и собрал воинов своих сто тысяч и пятьдесят тысяч, и то без полков княжеского и воевод поместных. И от начала мира не бывало такой силы русских князей и воевод поместных, как при этом князе. Было всей силы и всех' ратей числом с полтораста тысяч или с двести. И к этому еще приспели издалека в ту смутную годину великие князья Ольгердовичи* поклониться и послужить: князь
Андрей Полоцкий с псковичами да брат его князь Дмитрий Брянский со всеми своими мужами.
В это время Мамай стал за Доном, возносясь и гордясь и гневаясь, и стоял так со всем царством своим три недели. И вот пришла к князю. Дмитрию новая весть. Поведали ему, что Мамай за Доном, собрав силы* и стоит в поле, ожидая к себе на помощь Ягайла с литовцами, чтобы, когда соберутся вместе, одержать общую победу.
И начал Мамай посылать к князю Дмитрию и дань просить, как было при Чанибеке царе,* а не по своему соглашению. Христолюбивый же князь, не желая кровопролития, согласился Мамаю дань дать по христианской силе и по своему соглашению, как с ним договорился. Мамай же не захотел этого в своей гордыне, ожидая своего нечестивого сообщника литовского. Олег же, изменник наш, присоединившийся к зловерному и поганому Мамаю и нечестивому Ягайлу, начал Мамаю дань давать и силу свою посылать к нему на князя Дмитрия.
И когда узнал князь Дмитрий об обмане лукавого Олега, кровопийцы христианского, нового Иуды-предателя, поднявшегося на своего владыку* вздохнул он из глубины сердца своего и сказал: «Господи, замыслы неправедных разрушь, а зачинающих войны погуби. Не я начал кровь проливать христианскую, но он, Святополк новый. Воздай же ему, господи, в семижды семь раз больше, ибо во тьме он пребывает и забыл благодать твою. Заострю, как молнию, меч мой, и пусть свершит суд рука моя, отомщу врагам и ненавидящим меня отомщу и напою стрелу мою кровью их, чтобы не говорили неверные: „Где же бог их?“.* Отврати* господи, лицо свое от них и покажи им, господи, весь гнев свой наконец, так как род их развращен и нет в них веры в тебя, господи, и пролей на них гнев свой, господи, на народы, которые не признают тебя, господи* и имени твоего святого не призывают. Какой бог более велик, чем бог наш? Ты бог, творящий чудеса, — един!».*
И, окончив молитву, пошел он в церковь Пречистой к епископу Герасиму* и сказал ему: «Благослови меня, отче, пойти против окаянного этого сыроядца Мамая, и нечестивого Ягайла, и изменника нашего Олега, отступившего от света во тьму». Святитель же Герасим благословил князя и всех воинов его на поход против нечестивых агарян.
И пошел князь Дмитрий из Коломны с великой силой против безбожных татар 20 августа, уповая на милосердие божие и на пречистую его матерь богородицу, на приснодеву Марию, призывая на помощь честной крест. И, пройдя свою вотчину и великое свое княжество, стал на Оке около устья реки Лопасни,* перехватывая вести о поганых. Тут догнали князя Дмитрия Владимир, брат его, и великий его воевода Тимофей Васильевич* и все остальные воины, что были оставлены в Москве.
И начали переправляться через Оку за неделю до Семенова дня,* в день воскресный. Переехав за реку, вошли в землю Рязанскую. А сам князь в понедельник переправился со своим двором, а в Москве оставил воевод своих у великой княгини у Евдокии,* а у сыновей своих, у Василия, и у Юрия, и у Ивана,* — Федора Андреевича.*
И когда услыхали в городе Москве, и в Переяславле, и в Костроме, и во Владимире, и во всех городах великого князя и всех князей русских, что пошел за Оку князь великий, то была в городе Москве печаль великая, и во всех концах города поднялся плач горький и вопли и рыдания, и казалось, будто Рахиль рыдает горько:* оплакивали жены русские детей своих, рыдая в голос и захлебываясь слезами, не в силах сдержаться, потому что пошли те с великим князем за всю землю Русскую на острые копья. Да и кто не погорюет из-за рыдания женщин этих и горького их плача? Каждая в душе своей говорила: «Увы мне, бедные наши дети! Лучше бы нам было, если бы мы вас не родили, тогда не страдали и не печаловались бы мы из-за гибели вашей. Почему виноваты мы в погибели вашей?».
Великий же князь пришел к реке к Дону за два дня до Рождества святой богородицы.* И тогда подоспела грамота от преподобного игумена Сергия* — от святого старца благословение. В ней же написано благословение, призывающее великого князя биться с татарами: «Господин, иди на врага, да поможет тебе бог и святая богородица». Князь же сказал: «Эти на колесницах, а эти на конях, мы же во имя господа бога нашего призовем:* даруй мне, господи, победу над супостатами и помоги мне, оружием креста низложи врагов наших, ведь, уповая на тебя, побеждаем мы, прилежно молясь пречистой матери твоей». И, сказав так, начал полки расставлять и велел всем облачиться в одежды праздничные, как подобает великим ратникам, а воеводы вооружили свои полки. И подошли к Дону, и стали тут, и долго совещались, ибо одни говорили: «Иди, князь, за Дон», а другие советовали: «Не ходи, потому что умножились враги наши — не только татары, но и литовцы и рязанцы».