Твою мать!
Раздумываю ровно секунду. Боднув её шею носом, втягиваю в рот кожу, посасывая и лаская.
- Ммм… ааааааа... - стонет в потолок, повисая на мне.
- А так… тоже не делать? - хриплю, жадно лизнув идеальный засос, который на её светлой коже выглядит, как яблочко в дартсе.
Замирает.
- Блин! - реву, получив шпилькой прямо по среднему пальцу ноги.
Разжимаю руки, морщась от второго залпа. Отскакивает от меня, схватившись за шею рукой. На лице шок и неверие.
Тряся ногой, смотрю на её грудь, потому что чувствовал её соски даже через футболку.
Приоткрыв рот, громко дышит, становясь на глазах бешеной.
Пах скручивает так, что хватаюсь за ширинку.
- Ты совсем охренел?! - орёт, срывая со стола сумку и продолжая прикрывать засос ладонью, будто это чем-то поможет.
В следующее мгновение щеку обжигает хлесткий удар. Продолжаю прикрывать пах, боясь за своих будущих потомков.
- Козёл! - швыряет в меня салфетницей. - Придурок!
Уворачиваюсь, прикрыв голову.
Уносится из кафе, зло впечатывая острые шпильки в линолеум.
- Не повезло, братан, - резюмирует голос с кавказским акцентом.
- Не то слово… - хриплю я, глядя ей вслед.
Глава 11. Аля
Телефон вибрирует в заднем кармане джинсов именно в тот момент, когда ступаю на первую ступеньку эскалатора метро.
- Да, мам?
Вариантов того, кто может набрать мне в семь утра пятницы - два.
Это моя мать и мой кретин-босс.
- Всё нормально? Я в метро… - говорю, поправляя висящую на плече дорожную сумку.
Я опять спала отвратительно.
Мои смарт-часы говорят о том, что я не спала вообще.
Настроение у меня - дерьмо, дерьмо, дерьмо.
У меня дома закончился кофе, а купить его не было времени. У меня дома и еды нет. Своего дома у меня тоже нет. Я могла бы развивать эту мысль до бесконечности в соответствии с выше озвученным настроением, но сейчас мне нужно направить свои мысленные потоки в другое русло!
Вчера я забыла ответить на сообщения Тыковки, и сознательно не ответила на звонок от Марка.
Я не брала трубку от Марка, потому что была в бешенстве.
В таком, что меня на куски разрывало.
А когда пришла в себя более-менее, позвонила ему сама. Чтобы каким-нибудь образом узнать, когда он возвращается. Он в Таиланде. Там у него друг, у которого день рождения. И он не предложил поехать с ним, потому что… ах, да! Из-за моей работы!
Он не взял трубку и не перезвонил.
Находясь в предерьмовейшем настроении, я решила не обрывать его телефон.
Не помню, когда в последний раз испытывала злость и возбуждение одновременно. Ах, нет. Помню. Никогда до вчерашнего вечера! И это шокирующе-чокнутый эффект! Настолько, что я всю ночь мучалась им. Долбаным возбуждением!
В пять утра, забив на сон, взялась за работу. С такой ясной головой, как никогда.
Потираю шею в том месте, где вчера орудовал наглый, беспринципный рот Орлова. Мне потребовалась семь минут драгоценного времени и половина карандаша-консилера, чтобы замазать этот рот на своей шее. Там у меня «кричащий». Нет, «орущий» засос!
Идиот! Кретин!
- Алевтина, ТЫ меня вообще слушаешь? - возмущенно спрашивает мама.
- Слушаю…
Пытаясь не словить лицом дверь на выходе из метро, выбираюсь на прохладный утренний воздух.
- Опять в облаках витаешь? - делает она свои выводы. - Я говорю - у Поповых дочь замуж за голландца вышла!
- Поздравляю Катю, - произношу на автомате, надевая на нос солнечные очки.
- Да уж. Повезло, - хмыкает она. - А у Зайцевых за голодранца девятнадцати лет, куда только родители смотрели?!
Восстанавливая в голове всех известных мне Зайцевых, вздыхаю:
- У них любовь, мам...
Дочь Зайцевых… вышла замуж за Макса Немцева. Из всего, что я знаю об этом парне - он умный и прошаренный настолько, что я себя чувствую неполноценной. Если он и голодранец, то это ненадолго. Из всех известных мне людей умнее его только Орлов, этот кретин недоделанный!
- Любовь! Ой, я тебя умоляю, - иронизирует она. - В браке главное - чтобы тебя любили. И чтобы деньги были, а то любовь быстро уйдёт.
Подобные рассуждения из её уст всегда пробуждают во мне неконтролируемый агрессивный протест. А слушаю я их с тех пор, как, блин, научилась слышать.
- Что-то ты своей философией жизненной не пользовалась, - говорю, прикладывая пропуск на КПП.
Мама родила меня в двадцать один. У них с моим отцом была любовь до моего трёхлетия, а потом да, закончилась. Сейчас у него трое детей от другого брака, я его уже пару лет не видела и не слышала. Видимо, всё не так просто, раз она костерит его спустя двадцать один год. Я понимаю мамину обиду, но в последнее время не попадаю в её логику, хотя она вбивает её в меня неустанно.
- Дура была, - цокает она. - Учись на моих ошибках, а не на своих! И помни, мать тебе плохого не посоветует. Будь умнее! В жизни только так и нужно.
Мой внутренний протест ширится. Каждый раз, когда она включает эту шарманку, мне хочется заткнуть уши. Потому что я не верю в то, что так должно быть. Это не нормально. Уродливо. Разве это семья? Я не знаю. Не знаю, как у других. Может она права, а я нет...
- Я тебе вчера звонила. Где ты была? Аля, не вздумай изменять Марку. Будешь потом локти кусать!
Меня бесит! Бесит её циничное отношение ко всему подряд. К людям и их поступкам. У неё все изменяют. Все с гнилыми мотивами, и я в том числе.
- Я работала, - злюсь, выходя из лифта.
О том как я вчера «работала», не расскажу ей никогда и ни за что. Снова трогаю кончиками пальцев свою шею.
- Работала ты, смотри мне, - грозит она.
- Дома поговорим, - отрезаю, начиная психовать. - Приеду в десять.
На свете нет второго человека, который выводил бы меня из себя так, как моя мать. Прежде всего потому, что она не слышит никого кроме себя. Просто не в состоянии постичь отличную от своей логику. Каждый раз, когда я пыталась спорить, это заканчивается скандалом, после которого я долго прихожу в себя, а она спокойно идёт мыть посуду.
Войдя в пустой офис, швыряю на пол сумку, запихивая её ногой под стол.
Упав в кресло, быстро гружу комп и захожу в почту.
На часах половина восьмого утра, но я знаю, как быстро сжирается время, когда у тебя поджимают сроки.
Надев очки, запускаю тестирование своего кода, который пришёл мне сегодня в пять утра, как озарение. Плетусь на корпоративную кухню и включаю кофейную машину. Кроме меня и уборщиц пока никого нет, и это то, что мне сегодня нужно.
К половине десятого утра я так ушла в процесс, что не заметила прихода Орлова. А когда вижу его в прозрачном кабинете, поджимаю пальцы в кроссовках.
Мудак сидит, развалившись в своём кресле. В больших красных наушниках, футболке и джинсах. Внимательно слушая своё долбаное видео-конференц совещание, тогда когда я должна думать о том, как объясню Марку грёбаный засос в половину моей шеи!
Если бы он не уехал…
Я даже не знаю, когда он возвращается!
Что, если завтра?
Как, как я это объясню?! Я шла и случайно наткнулась на рот своего безмозглого босса?
Не хочу его видеть. Безответственная скотина, вот он кто. Думает только о себе и своих похотливых желаниях.
Отвернувшись, снова принимаюсь за работу.
Станислав М Орлов:“В офисе только работа. Мне нужна твоя статистика за прошлый месяц и сертификат с курсов по программированию. Прямо сейчас.”
- Прямо сейчас, - цежу себе под нос, открывая папку с документами.
Отправляю всё, что нужно, никак не комментируя эту “рабочую” хренотень, и иду на кухню сделать ещё кофе.
Дверь за моей спиной хлопает. Не реагируя, достаю из волос карандаш, быстро записывая на салфетке решение последней ошибки.
- Успеваешь?
Не хочу его видеть.
Странно, что он не влез и не посмотрел сам. Хотя я благодарна ему за эти вмешательства, чтоб он провалился.
- Да, - говорю, не поворачивая головы. - Сегодня закончу. Либо в офисе, либо в поезде.
- Хорошо. Крайний срок - понедельник до обеда.
- Я поняла.
Дверь хлопает, оповещая о том что Орлов оставил меня одну.
Вернувшись на своё место, проверяю телефон. В мессенджере меня ждёт фотография обедающей арбузом Тони. У неё на макушке пальма из разноцветных резинок, лицо чумазое и счастливое.
Она счастливая…
Я её неделями не вижу…
Это оказалось сложнее, чем я думала.
Закинув фотку себе на почту, меняю заставку, понимая - все, чего я хочу сейчас - это увидеть и обнять свою дочь, хотя бы на два дня забыв обо всех мужиках мира!
Глава 12. Аля
- Да! Я кругом плохая! - переходя на слёзы, причитает над моей головой. - Плохая мать! Потому что не хочу, чтобы ты застряла тут до старости одна с ребёнком!
- Я говорила, что ты плохая мать?! - не выдерживаю, переходя на истеричный крик.
Пытаюсь вдеть дрожащими пальцами кожаный язычок в застёжку сандалии, упёршись коленом в линолеум.
Не слыша меня, продолжает извергать свои бесконечные, сводящие с ума мысли.
- Я тебя всю жизнь одна тянула, знаешь как тяжело одной с ребёнком? Мне сорок шесть, а я уже как старуха! Я для тебя лучшего хочу! Думаешь, тебя с руками и ногами заберут? С ребёнком?
Вцепившаяся в свой розовый рюкзак Тоня, смотрит на нас округлившимся паническим взглядом.
- Куртку возьми… - хриплю я ей, потому что не знаю, когда мы вернёмся.
Она быстро хватает с тумбочки свою куртку, запихивая её в рюкзак.
Хватаюсь за вторую сандалию, сгорая от потребности вырваться из квартиры.
- Убегай, конечно, - заходится в новом приступе слёз мама. - С тобой никогда поговорить не возможно. Чуть что, сразу в позу встаёшь! О дочери подумай, раз такая самостоятельная. Чем тебе Марк плох? Что у тебя отвращение к нему что ли? Такой мужик! С ним будете, как за каменной стеной!
- Я не готова с ним жить! - кричу, вскакивая на ноги. - Понимаешь ты это или нет?!