ым" вспомнилась старая поговорка. "Жизнь орка может быть длинна, но даже в длинной жизни можно не успеть понять, что такое Счастье" - орк выцарапал это "изречение" на массивном столе, и вновь погрузился в ожидание. Самочка ровно дышала, иногда поскуливая во сне. Глазастое существо тихо шурша носилось по срубленному из огромных стволов жилищу, щелкая зубами и стараясь поймать за голый, извивающийся хвост, какого-то заблудившегося мышонка. Орк неподвижно сидел за столом и ждал.
И все же он пропустил момент её пробуждения. Он почувствовал чужой взгляд на своем лице и лишь потом поднял глаза на пробудившуюся самку человека. "Самку Йокерита" - ехидно поправил его внутренний голос предков. "Ух ты, как она напугана!" - Йоки давно знал как себя вести правильно, так чтобы снова выиграть. Но почему-то не учел, что ему станет жалко это существо. Голос предков сегодня тоже был особенно разговорчив: "Совсем ещё детеныш. Да напуганное эльфийскими страшилками. Небось, думает, что ты её есть собрался". Но Йоки и без подсказок предков вспомнил, как он сам первый раз увидел хилых, страшных существ, обвешанных обжигающим железом, с отвратительными длинными носами и маленькими, злыми глазами - человеков. "Вот-вот" - бушевал внутри голос предков - "Сколько тебе потребовалось времени, чтобы привыкнуть к внешности этих уродов? А этот детеныш и орка-то раньше не видела". Йокерит стараясь, чтобы голос звучал, как можно мягче поприветствовал гостью: "Доброго рассвета". От его слов самка постаралась забиться в угол широкого ложа и, прикрываясь плащом, глядела на него темными, круглыми глазами. Из них опять сочились капельки влаги. Йоки вспомнил, что на берегу глаза самочки тоже все время были мокры. "Может заболела?" - подумалось Йоки, он вспоминал рассказы Борхе о том, что человеческие существа слабы. "Но это единственное существо в этом мире, что может дать полноценное, способное к саморазмножению потомство орков" - голос ушедшего учителя отчетливо помнился орку. "Йоки, ты балбес" - заорал голос предков - "человеки почти слепые!". Йоки судорожно протянул руку к заранее приготовленной плошке с кровью растений и судорожно стал творить заклятие огня. Как он мог забыть? Для людей же не существует Света Тьмы, а это значит, она сейчас видит лишь бархатную темноту, из которой раздается голос ужасного чудища. "А ты и есть чудище" - злобно ехидничал внутренний голос - "зачем-то веревкой её вязал, пугал..." Заклинание никак не составлялось. "Цыть! Не свяжи её, потом за ней вокруг леса носиться?" - Йоки щелкнул пальцами, но снова безуспешно. "Ага, убежала такая доходяга от воина" - голос не унимался, и как всегда был прав, предков не обманешь - "Просто тебе стало противно, что придется переплести ноги с таким существом!!! Ты МСТИЛ!". Йоки знал, что предков не обмануть, частенько они знали то, о чем сам орк лишь догадывался. И сейчас голос снова был прав. Зачем себя обманывать? Ему была по началу противна это ощипанная птица с густой порослью на голове. Но ведь сейчас-то он уже смирился с мыслью, что Мать-Возродительница клана будет человеком. Борхе прав - главное чтобы жил клан. Выбора нет. Моргнув зажегся огонек на кончике когтя... И от него затеплился фитиль на плошке. Неприятный мерцающий огонь залил комнату. На стенах зашевелились тени похожие на больших, мохнатых пауков. Человек мигала глазами, по-прежнему набухшими влагой. Но теперь она уже смотрела ему в глаза. Йоки повторил приветствие. Самка молчала. Вдруг Йоки услышал мелкий стук, что издавала человек. Борхе ничего не говорил про то, что люди стучат зубами. Нет говорил! От холода. Орк подошел к камину, на этот раз заклинание огня сработало сразу. И огромные поленья расцвели широкими лепестками огня, наполняя жилище струящимися потоками тепла. Самка прерывисто дышала. Йоки постарался поймать её взгляд, и мягко сказал: "Сейчас станет тепло".
Человек, хлюпнув носом, спросила:
--Почему ты меня не убил?
Орк непонимающе уставился на неё:
--За что?
--А за что ты меня терзаешь? - голос самки как-то странно звенел. Орк почувствовал чужую магию, что-то заставляло его быть ласковым к этому существу. Что это? Орк творил все известные ему заклинания защиты. Но ощущение, что он сделал что-то не так, не проходило. Может, она имела в виду веревки, которыми он вязал её на озере. Но от них не осталось даже следа. Что же...
--Я не терзаю тебя - потом, гордо оглядев залу, похвастался, - смотри, я сделал для тебя человеческое жилье. Такое как вы любите.
--Для меня? - в носу у самки хлюпала влага, но запах изменился. Орк почувствовал, что запах страха чуть ослабел.
--Конечно - "надо увести её словами" Йоки приходил в себя, и старый план снова вступил в свою силу.
--Мы живем в шатрах, но тебе бы там не понравилось, а тут я всё сделал как у людей. "И даже лучше" подумалось ему. Он вспоминал, как перед тем, как строить дом он врывался в жилища людей. Грязные, закопченные, где витали запахи болезней... Этот дом он строил не так. Похоже, но не так. Древние, как обитаемый мир, домашние заклятия делали жилье чистым, почти таким же как орочьи шатры...
--Мне и здесь не нравится.
Так, что-то такое он предполагал. Человек существо капризное. Ему не нравится ничего и никогда... Выжигают леса, рубят деревья. Даже отмороженные эльфы не могут этого понять. Куда уж детям Фроса! Но есть одна вещь, что делает человеков мягкими, как пчелиный воск. Недавно он убедился в этом. Какой орк отдал бы свою самку за горстку блестящих камней? Даже последний эльф и тот бы не обменял сородича, на бездушный камень, а эти... Йокерит запустил руку в карман куртки и вытащил давно приготовленную горсть "каменных цветов". Высыпав их на стол, где они засветились зеленым цветом в бликах огня, он сказал:
--Это будет твоим.
Странно, самка лишь мельком глянула на камни. Так не должно быть.
--Слушай, не мучай меня, я больше не могу!!! - человек закричала эти слова, а потом лишь издавала хрипящие, булькающие звуки.
Орк растеряно глядел на неё. Фрос, что делать? Почему-то вспомнилось детство. Когда пойманный Борхе на запретных землях хилый эльфенок, в шуточном поединке, вышвырнул его за круг. Подлым, нечестным приемом. Вспомнил, как от бессильной злобы, выл в своем шатре, грызя себе пальцы... А потом его дед подошел к нему и просто положил крепкую, шершавую ладонь на плечо. То самое ощущение - ощущение того, что ты не один, пришло откуда-то теплой волной. Неожиданно для самого себя орк присел на край ложа, и провел рукой по мягкой, пушистой шерстке на голове человека. "Надо чего-то сказать" - родилось понимание. Но слова почему-то не шли... Самочка судорожно вздрагивала, издавая хлюпы, а орк все так же молча поглаживал её по волосам.
Внезапно не отрывая лица от намокшей медвежьей шкуры, она хрипло спросила:
--Насильничать меня будешь?
"Если бы все было так просто" - грустно подумал орк. Только как объяснить это полуразумному существу. "Они разумные" - забрюзжал голос предков - "только младшие". "Да заткнись ты! И так тошно" - мысленно рявкнул орк. И осторожно, как бы пробуя слова на вкус, постарался объяснить:
--Не буду я тебя насильничать. Сила на силу даст слабость. Так не нужно... Не можно... Нельзя.
--Чего? - она повернула мокрое лицо к орку.
"Фрос, как же ей объяснить-то".
--Я не знаю как тебе это объяснить - орк чуть помолчал - просто так нельзя. Не получится, то, что должно.
--А что должно? - какие-то новые нотки появились у неё в голосе.
Как же жаль, что он совсем не знает людей. Тех, кого он ловил для ознакомления, пожирало только одно чувство - страх. Вот как её понять? А это сейчас самое важное. Чтобы обыграть противника, надо понять его. "Какой она тебе противник?" - занудил голос предков - "Вон птица щуплая, дунь и уйдет на Луну". "Я не про то!" - отмахнулся орк.
Глубоко вздохнув он выговорил главное:
--Ты должна родить мне ребенка!
У неё приоткрылся рот, а глаза стали круглыми как у домашлика. Боясь, что она опять не поймет, он торопливо продолжил:
--А потом я тебе дам ещё много таких камней. Ты станешь очень богатой. - чуть запнувшись он продолжил - и если захочешь ничего не будешь помнить о...
Договорить ему не удалось.
--Да я лучше своими руками убью этого урода! Задушу!!! Убью себя... - в глазах самки мелькали огоньки безумия. А тоненькие пальцы сжались в кулачки. Запах злобы ударил по ноздрям орка.
--А ребенок-то чем виноват? - почему-то орк чувствовал обиду. Странное ощущение, последний раз ему было обидно тогда... Когда мерзкий эльфенок вопреки традициям чести выкинул его за пределы круга не силой, а хитростью. Вот знаешь, что нет большей мерзости в мире, чем эльфы, но ребенку трудно это понять... Но это тогда он был ребенком, а теперь...
--Он же не виноват, что его мать не хочет его - продолжил он.
--А кто виноват? - прерывающимся голосом закричала человек -- Я виновата? Чем?
--О чем мы говорим? - в голосе орка прорезался металл. -- Ты согласна родить мне сына?
--Да пошел ты к Хафу! - выкрикнула она самое грязное ругательство что знала.
Орк выглядел ошарашенным:
--Спасибо, конечно! Я надеюсь стать достойным этого.
Теперь удивилась она.
--Ты о чем?
--Хафф был великим вождем, он возродил уцелевшие в Смутной Войне племена. Спасибо, что, даже ненавидя меня, ты желаешь мне стать равным Великому. Это достойно воина. Прости, я не ожидал этого от человека.
Человек смотрела на орка с непонятным выражением. Потом закусила губу, чуть поерзала и неожиданно тихо сказала:
--Мне очень надо... - и замолчала.
--Чего? - орк был все ещё ошарашен подобным пожеланием, достойным воина, из уст этого человечьего недоразумения.
--Ну это... - даже в неприятном свете горящего огня, орк заметил как её лицо и уши изменили свой цвет. Что люди могут немного менять цвет своей кожи, орк уже знал. Если долго держать человека под солнцем, то он темнеет. А если неожиданно выйти перед людиком из леса, то белеет... Но эта почему-то краснела. "Что за нелепые существа" - сердился орк.