Где-то там, на горизонте, можно было рассмотреть огромное зеленое пятно — так выглядел город Норт, захваченный неведомо откуда взявшимся огромным хищным деревом. Шутка ли — многотысячное поселение оказалось в заточении! И некуда было бежать невольным пленникам, не выбраться из-под сени Древа, разросшегося за каких-то нескольких дней до размеров городских стен — ни самим, ни с помощью внешнего мира. Невероятную награду предлагали за избавление от монстра! Да вот пока не нашлось пока такого счастливчика — главным образом потому, что защищать хищника стали тоже игроки, договорившись с Древом и обожествив его. И ладно бы десяток или даже сотня — на сторону лесного монстра встали тысячи, породив настоящее противостояние с остальным миром.
Лазутчики, поддерживающие Древо, всеми силами пытались прорастить его Ростки в других городах. Города сопротивлялись, усиливая бдительность стражи, блокируя портальные плиты и проверяя каждого въезжающего. Храбрые герои задумчиво изучали посулы противоборствующих сторон и становились за Древо или против Древа, включаясь в бесконечный круговорот войны — потому как в игровой реальности Вселенной гибель означала лишь день ожидания до возрождения.
Печальнее всего приходилось расе лесных эльфов — те никак не могли разобраться, надо ли им бороться против древесного монстра или упасть на колени перед корнями Величайшего. Все таки — Древо, да еще разумное, а если подредактировать пару древних текстов — то получалось, что предсказанное десятком пророчеств. Но с другой стороны — ни разу не Меллорн, да еще одинаково привечает и людей и гномов с орками под своей сенью. Процесс обсуждения сей дилеммы был столь нелегок, что неделю тому назад вынуждено приостановился из-за полной ликвидации Верховного Совета Эльфов, полёгшего в ходе ожесточенных дискуссий. Этим немедленно воспользовались давние и естественные враги — орки и темные эльфы, сходу вторгшиеся в заповедные чащобы. Надо сказать, эльфы такому повороту даже обрадовались — старый враг был привычен и вновь сплотил разобщенный народ, позволив выбить неприятеля за рубежи вечных крон и набрать новый созыв Верховного совета — куда более осторожный и сговорчивый. В итоге, приз за поимку виновника появления Древа эльфы все-таки назначили — вернее, добавили солидную сумму в общий фонд, в который уже вложились все без исключения расы, гильдии, храмы и города Вселенной (кроме администрации самого Норта — те как-то прижились и при новом владыке).
Администрация игры спешно выпускала новые обновления, чертыхаясь и кляня все на свете — особенно тех, кто был виновником появления деревянного чудища, день за днем прибавляя награду, как за уничтожение монстра, так и за достоверные сведения о злодеях, протащивших редкое семечко хищного древа из смертельно опасных лесов Атеки в мирный город и вскормившего его там.
Сам виновник пребывал в довольно смешанных чувствах — еще никогда Эберу за чистосердечное признание не предлагали такую кучу золота. Пока что инстинкт самосохранения побеждал, но с каждым днем сдерживаться от вопля 'Это был я!' было все сложнее. Вернее, виновников появления Древа было трое, но гном готов был благородно принять на себя полную меру ответственности — за соразмерное увеличение награды.
Тем временем, рядом с Нортом разместилось новое поселение — НьюНорт, выстроенное в рекордные сроки в каком-то километре от захваченного города. Изначально на удобном холме разместились палатки гильдий и официальных лиц, прибывших для борьбы с лесным чудовищем, однако вскоре наплыв героев стал настолько большим, сопровождаясь хаосом расселения, беспорядочными конфликтами и даже парочкой пожаров, что администрация выдала разрешение на основание нового городка.
Из двух десятков вариантов планировки города за одну ночь выбрали наиболее оптимальный, а уже утром на месте палаточного поселения обнаружились ровные линии мостовых и дорог, декоративные фонтаны и небольшие парки, здание ратуши и городской стражи. На этом застройка заканчивалась — все остальное должны были возвести сами игроки на сотнях прямоугольных пустырей-площадок, протянувшихся вдоль дорог будущего города. Площадки под постройку домов, особняков, кланхоллов, храмов, башен и всего остального разумно выставили на аукционные торги — рядом с каждым из участков появилась табличка, на которой каждый мог написать цифру, за которую был готов приобрести землю. Другой участник мог написать ценник выше — и старая надпись пропадала. В первый же день цены взлетели до небес — новый город обещал быть очень популярным, и иметь в нем свой дом для могущественных кланов становилось делом чести. Разумеется, чем ближе к центру — тем престижней была земля, а значит и стоимость в десятки раз превосходила цену участков на окраине. Но желающие все равно выстраивались у табличек толпами, а номинал ставок шел уже на десятки миллионов золотом.
Исключением из общего ажиотажа аукциона в те дни выглядел пятачок в самом-самом центре. Там, разумеется, были площадки — и перед ними, разумеется, были таблички для ставок. А еще на табличках был черный дракон, возле которого расположился гном в наряде коренных американских индейцев, с красными полосами боевой раскраски на щеках. На все просьбы убрать дракона гном отказывал фразой 'Это земля нашего племени, бледнолицый, она не продается', что порядком смущало темных эльфов и зеленых представителей орочьего племени... Да, собственно, других гномов тоже.
Желающие подкупить 'коренного жителя' за свое золото получали пиалу с 'огненной водой'. Игроки, привыкшие к слабости игровых напитков, отползали после полулитрового штофа, исполненного из полого рога буйвола, не совсем понимая, где они, кто они и что они тут делают — и вообще почему эти глупые люди ходят на двух конечностях, ведь на четырех гораздо удобнее.
Особо крикливые недовольные исчезали естественным путем — в конце концов, дракон тоже часть природы и нет ничего более естественного, чем процесс его кормления.
По завершению аукциона, четыре смежных участка у центральной площади оказались в собственности клана 'Тени'. Сумма выкупа еще долго была причиной пересудов и воплей на игровых форумах — многие хотели бы получить лакомые кусочки города за четыре медяка, но ни у кого из них не было в друзьях харизматичного и обаятельного гнома... Не говоря уж о драконе.
На выкупленных участках за какую-то неделю вознеслись ввысь двухэтажные дворцы: для Тасьи и Лео, отдельное для Джонатана, третье для Эбера и одно здание поскромнее, в черных с серебром цветах — кланхолл гильдии. На заднем дворе построек отлично умещался Арчибальд, но сам он предпочитал городскую площадь, искренне полагая ее своей — та была просторней и светлее, с удобным фонтаном для питья. Жители воспринимали дракона вполне радушно и даже с гордостью — такой достопримечательности не было ни в одном городе. Дракон тоже полюбил жителей и даже слегка набрал в весе.
Словом, воспоминания, навеваемые красивыми видами с высоты, принято грели душу Эбера — еще минута, и он будет в любимом кресле кланхолла, возле камина. Пускай виртуальный огонь и не настоящий — но зато тепло, излучаемое им и передаваемое телу высокотехнологичным коконом полного погружения, вполне реальное.
Во всяком случае, уж лучше думать о чем-то приятном, когда находишься в пасти дракона, руки держатся за острые клыки, а твои ноги уже второй раз задумчиво ощупывает язык рептилии.
— Арчи, прекрати, — Эбер отвел кончик раздвоенного языка от плеч. — Арчибальд!
Позади донесся отзвук бурчания желудка крылатого монстра.
— Я пошутил про 'сожри меня', это был тактический маневр! — Выкрикнул гном, перебираясь в сторону.
Дракон резко приподнял голову, закладывая вираж. С одной стороны, он никоим образом не собирался есть гнома — ему это строго-настрого запретил хозяин. Но с другой — если гном, совершенно самостоятельно и по своей воле оказавшийся в пасти, совершенно случайно сорвется чуть глубже по организму... Он — дракон — будет совершенно не виноват! Во всяком случае, второго такого шанса может и не быть.
— Арчиба-альд! — Орал Эбер, кое-как цепляясь за скользкую эмаль и осознавая некую тщетность уговоров из своей позиции.
Верх и низ вновь заняли положенные места, давая легкую передышку до нового виража — и этот шанс Эбер терять не собирался. В руках моментально оказались снятые с ног алые каблучки, гном приподнялся вверх и еле-нажимая, защекотал острыми шпильками драконье нёбо, отчаянно надеясь на успех.
Дракон на секунду замер, продолжая лететь в полном молчании, а затем разразился могучим чихом, волной пронесшейся от самого хвоста до пасти, выдав целое облако алых лепестков, в центре которого вылетел к земле невероятно счастливый и довольный гном. Впрочем, был он таким недолго — достаточно было оценить расстояние до земли и шансы на выживание, как тревожный облик вновь к нему вернулся. Под ногами проносился НьюНорт, неминуемо приближаясь сотнями черепичных крыш и острых шпилей. Усилием воли гном погасил панику, зацепил шпильками края просторного платья, расправив его, и лег на воздух всем телом, изобразив планериста.
Образ героя, парящего на складках-крыльях платья в облаке алых лепестков оценили не только многочисленные горожане, тыкающие в небо пальцем, но и игровая система.
'Поздравляем! Вы получили достижение: Фея. Репутация в подлунном мире +10'.
Достижение напомнило о нереальности происходящего, позволив унять панику. Город неумолимо приближался, уже были различимы вывески и уличные указатели, а прямо по курсу, финальной точкой полета, высился гордый католический храм. Можно было сманеврировать в сторону, однако крыша его правого крыла смотрелась куда предпочтительнее малоэтажной застройки поблизости — длинная, под подходящим углом, она спускалась с самой вершины храма до уровня второго этажа на солидном протяжении, и зайдя на нее под правильным углом, можно было попытаться затормозить до разумной скорости. Приняв решение, Эбер чуть сдвинул ноги и на полном ходу, буруном ледокола ввинтился под углом в поверхность посадочной площадки, с тревогой рассматривая, как несется вниз полоска здоровья. Что-то лязгнуло, хрустнуло под телом! И целый пласт кровли под ним, не выдержав удара, внезапно рухнул внутрь помещения, забирая свою ношу внутрь. Мир вновь крутнулся вокруг него, ударил пролетевшей доской, и, наконец, замер, чувствительно стукнув по груди полом — в игре не было боли, но до определенной границы ощущения все-таки были. Не верящим взглядом Эбер уставился на тревожно мигающий индикатор здоровья — от смерти его отделяли какие-то два-три пункта.