Уловив тревожный скрип с потолка — что-то готовилось рухнуть вниз, намереваясь отнять последние капли жизни — гном шустро перекатился в сторону, поднялся, помогая себе руками и переместился поближе к стене, приваливаясь к ней и с облегченным выдохом доставая флакон с эликсиром жизни. Появилось время осмотреться — судя по отсутствию окон, массивной окованной двери у стены напротив и множеству запыленных полок-стеллажей у смежных стен, его занесло в какое-то складское помещение, освещенное лишь светом из провала в крыше. Рядом с Эбером вдоль стены разместился длинный — во всю стену — деревянный стол, заставленный кубками, небольшими посеребрёнными сундучками, ветхими на вид книгами, перстнями с крупными камнями, тиарами и еще десятком различных вещей, вызвавших в душе Эбера только одну мысль, мгновенно перекрывавшую все эмоции от недавнего полета.
— Это я удачно зашел!
Алые каблучки были небрежно отложены на стол в сторону, освобождая руки для весьма приятной работы по переносу явно забытых и никому не нужных вещей в кошелек нового хозяина.
Идиллия продолжалась секунд двадцать, пока за спиной гнома кто-то басовито не откашлялся.
— Занято! — Проворчал Эбер, перемещая очередной кубок в собственные закрома.
На плечо легла тяжелая рука, придавив гнома, а затем и развернув лицом к гостю. Эбер сглотнул, снизу вверх рассматривая мощного мужика в черной сутане, с черной, как смоль бородой и столь же мрачным видом дородного лица.
-Зд..Здравствуйте...
Тот черными глазами посмотрел на лоб Эбера, медленно перевел взгляд на его пояс, потом левое плечо, завершив на правом и, словно сочувствуя, вздохнул.
Руки гнома в этот момент пытались нащупать что-нибудь увесистое на столе, вцепились — к счастью — в что-то острое и гладкое, на проверку — и к великой тоске — оказавшееся правой туфлей. Блин!
— Золушка, ты ли это? — Рухнул на колени Эбер, выудившись из удерживающей его сверху руки, и выдвинув красную туфельку перед собой.
Гном взглядом прикинул размер немалой туфли (все-таки, его размер) и по-медвежьи огромных берцов черного великана.
— Не ты, — констатировал бородатый, поднимаясь. — Ну ладно, поищу в другом месте.
С невинным видом он обошел великана и ступил было к открытой двери, как железная длань вновь опустилась на плечо.
— Стоять! — Рявкнуло над ухом. — А ну верни добро!
— Ах, вы про кубки? — Улыбнулся, как лучшему другу, Эбер, вновь возвращаясь к стене, — А я, знаете ли, как раз искал их хозяев! Упал, понимаешь ли, а тут они лежат. Сразу подумал — вдруг кто в эту самую дыру проникнет и украдет? Это ж какое горе!
Хмурый взгляд гиганта отражал крайне низкий процент доверия к речам гнома.
— Хм, в общем, раз хозяин вернулся — то все возвращаю в ценности и сохранности, — погрустнел Эбер, передавая из рук и со стола красные каблучки в руки человека-медведя, — Подержите пока.
Из кошелька появился первый кубок, за ним второй, затем сундучок, потом древний фолиант и еще один кубок и... — вещи ритмично перемещались на стол, сопровождающие тоскливым взглядом гнома и внимательным — охранника. Вскоре процесс окончился — на самом краю плотно уместились около тридцати предметов.
— Пакет нужен?
— Нет, — привычно мотнул головой гигант, тут же получив в руки поверх туфель пару сундучков — еле успел прижать к груди, чтобы не упали.
— Ах, у вас же моя обувь в руках, давайте подержу, — спохватился гном, вручая вместо туфель кубки, одновременно укладывая в горсть еще пару вещей.
Теперь гном работал гораздо быстрее, перекладывая вещи со стола в руки к опешившему стражу, который и хотел бы что-то сказать — например, что вещи можно просто оставить на столе, в конце-то концов! Но то и дело сбивался, потому как бесценные реликвии, небрежно набрасываемые сверху, норовили упасть на пол!
— Нет, так мы никогда не завершим, — категорично приговорил гном, вновь забирая из рук мужика предметы.
Страж невольно выдохнул — ибо начал тот с особо хрупких и шатко лежащих вещей.
— Мы сделаем та-ак, — азартно комментировал гном, что-то вкладывая, выкладывая, с непостижимой скоростью, будто наперсточник, перемещая предметы то в руки, то из рук гиганта. — И вот так!
С последним аккордом страж испытал истинное облегчение — наконец-то все! Позади отчетливо стукнула закрываемая дверь, оставляя гиганта наедине с оберегаемыми сокровищами. Мужчина не торопился бежать за воришкой — хранилище храма блокировалось десятью линиями храмовых воинов, через которых не пробиться даже лучшим из лучших! Вот только охрана сокровищницы никак не рассчитывалась на атаку с воздуха — но уже сегодня он, старший инквизитор Родриг, предпримет все усилия для устранения этого недостатка.
Страж поймал себя на мысли, что уже две минуты бездумно смотрит на свои руки. Усилием воли сбросив неведомо почему накатившую оторопь, инквизитор внимательно вгляделся в вещи, надежно удерживаемые в ладонях — а именно в две одинаковые красные туфельки на шпильках. Ошарашенно перевел взгляд на пустой стол возле стены, затем вновь на туфли и вновь на стол.
— Трево-о-ога! — Кличем раненного медведя прогремело под потолком храма.
Рев настиг Эбера посреди второй по счету комнаты, заставив резко сменить курс в сторону неприметных двустворчатых шкафов, с равными интервалами подпиравших одну из стен. Внутри шкафа оказалось неожиданно комфортно: обнаружилась откидная полочка с мягкой подушкой, а прорези в дверце, замаскированные под декоративную резьбу, отлично пропускали воздух, звуки и позволяли следить за происходящим в зале — чем гном, собственно, и занялся, напряженно всматриваясь в пространство зала, прикидывая, как бежать дальше.
— Простите меня, падре, ибо я согрешил, — донеслось из-за перегородки, заставив Эбера подпрыгнуть на месте.
— Десять золотых, — тут же успокоившись и распознав в помещении исповедальню, деловито поведал гном.
— Но я только кота соседского пнул..., — робко возразил мужской голос.
Тем не менее весь десяток монет дисциплинированно переместился в специальный выдвижной ящик, на манер банковского, под внимательный и любящий взгляд гнома.
— Догрешишь на сдачу. — Категорично заявил Эбер, перегружая неожиданную добычу в кошелек.
— Н-но как? — совсем потерянно уточнили с той стороны.
— Сейчас выходишь, и в левую дверь. Там будет человек в черном, дашь ему в морду — и ты в полном расчете с миром!
— А вы точно отец? — С сомнением уточнил тот же голос.
— Дважды, — заверил его Эбер. — А с некоторых пор еще и фея. Так что не сомневайся и действуй. У нас сегодня еще и акция — отпевание бесплатно!
— Х-хорошо... — Раздался скрип смежной створки — длинный и протяжный, в тон сомнениям прихожанина.
— Кота он пнул, — тихо проворчал Эбер. — Кота каждый обидеть может! Пусть теперь медведя пнет.
Выждав пару минут и один громкий вскрик, гном выглянул из-за створки, воровато оглянулся и перебежал к двери в соседнее помещение, осторожно за нее заглянув. Перед его глазами оказался кабинет в темно-алых цветах настенной обивки, с дубовыми паркетными досками на полу, длинным столом посреди комнаты, позолоченными люстрами, нависавшими на цепях над залом. Свет, проходя через разноцветные витражи, раскрашивал зал в сочные оттенки алого и бирюзового, разбавляя строгий церемониал мрачноватого — но к счастью пустого — помещения. А еще там был камин! Сердце Эбера зашлось от восторга — настоящая громада печной кладки расположилась в центре дальней от входа стены! Труба у него должна быть подстать остальным габаритам — как помнил он из своего богатого жизненного опыта. Кометой гном пронесся в сторону спасения, отодвинул в сторону заслонку, забрался прямо внутрь, не стесняясь сажи — платья ему было совершенно не жаль! 'Параметр скрытности увеличен на один пункт' — отреагировала система на сажевые пятна на шелке изрядно потрепанного одеяния. Воспрянув духом, гном тут же суетливо обмазался сажей с головы до ног, подняв значение скрытности до возможного максимума. Заслонка вернулась на свое место, а сам Эбер на мгновение притих, не решаясь начать восхождения — потому как чуткий слух уловил приближающиеся шаги и голоса.
— Блин! — Тихо чертыхнулся бородатый.
О подъеме не было и речи — звук движения и дыхания труба увеличит многократно. А попадаться сейчас, в каком-то шаге от свободы, совершенно не хотелось.
Раздался скрип двери, зал наполнился голосами людей, бряцаньем доспехов и оружия, топотом окованных подошв по дереву. Гном притих, не решаясь вздохнуть — как на зло группа людей остановилась прямо перед камином.
— Здание и прилегающие кварталы оцепить! — Пролаял командный голос. — Никого не выпускать!
— Господин, а как же женщины?
— Преступник был переодет в женское.
— А дети?
— И он был маленького роста.
— Но старики?!
— И у него была борода. Так что никаких послаблений до особого распоряжения!
— Господин, но как мы распознаем вора? — Слегка обескураженно уточнил подчиненный.
— Вот вам туфельки. Примеряйте каждому — если кому подойдет, тащите в подвал.
— Да, господин! — Слитно рявкнул десяток голосов.
— Выполнять!
Под звук отдаляющихся шагов Эбер смог отдышаться и сменить позу на более удачную. К сожалению, ни о чем другом мечтать не приходилось — потому как главный, уходя, оставил в кабинете постового. И ладно бы тот стоял у входа или ходил по залу — так ведь замер в том самом месте, где его настиг приказ — то есть, прямо возле камина. Эбер имел неудовольствие наблюдать его ноги в каком-то метре от себя и пребывал в глубоком расстройстве чувств — вскоре кто-то додумается до планомерного обыска, тут-то сказке конец и придет.
Где-то вдали раздавались крики и возмущенные фразы, доносившиеся до зала — видимо, дверь оставили открытой.