Если он будет продолжать в том же духе и не щадить себя, однажды он просто не выдержит. Тогда каждый – несмотря на недостаток сна или кластерные головные боли – будет винить в этом марихуану. А у Хесса появится причина, чтобы окончательно убрать его из БКА. А это будет означать конец для Снейдера – для человека, который умел только одно и хотел лишь этого: ловить убийц.
Сабина осознала, что докопалась до причины бесконечного соперничества между Хессом и Снейдером, которого она никогда по-настоящему не понимала. Оба мужчины, пусть Снейдер и платонически, любили одну и ту же женщину – Диану Хесс.
Сабина представила высокую и сильную женщину, которой она была обязана тем, что ей разрешили доучиться, после того как Хесс вышвырнул ее из академии. Как отреагирует Диана, когда узнает, что ее сын сбежал из тюрьмы, чтобы продолжить убивать? И что Снейдер будет до последнего охотиться за ним? Расскажет ли ей Снейдер, что Пит в своей квартире подготовил для него смертельную ловушку?
Она наблюдала за Снейдером, как он стоял у транспортера и смотрел на выезжающие чемоданы.
«Вообще-то любой мог зайти в ванную комнату», – подумала Сабина. Врач, санитар, голландский следователь. Как только Пит мог быть уверен, что в ловушку попадет его отец? Она нахмурилась. Единственный правильный ответ: да никак!
Она выпустила ручку сумки и хрустнула пальцами. Зачем Питу вообще устраивать ловушку для отца, если он просто хотел его внимания? Возможно, Пит ненавидел своего отца, так как чувствовал себя покинутым в детстве. Но, вместе с тем, он его любил. Иначе вряд ли бы стал тратить столько энергии на то, чтобы отец полностью посвятил себя его планам мести.
И того, кого любят, не убивают. Пит мог бы устроить это гораздо проще: визит в дом Снейдера на краю леса, ночной налет, две пули в голову. Все! Готово! Но он этого не сделал.
Вместо этого подготовил ловушку с током. Но для кого, черт возьми? Такой человек, как Пит, не полагался на случай, а планировал все до мельчайшей детали. Так кто же должен был зайти в ванную и попасть в ловушку?
Существовал только один ответ: Ханна Норланд.
Если бы ей как-то удалось выбраться из-под матрасов, она попыталась бы покинуть дом. Сначала поискала бы на кухне нож, чтобы разрезать кабельные стяжки на руках и ногах. Затем, наверное, попила, оделась и попыталась бы позвонить. Но телефон в гостиной уже давно не работал.
Входная дверь была заперта. Поэтому Ханна стала бы искать окно, чтобы вылезти наружу. Но все окна были зарешечены – кроме одного: в ванной комнате!
Следовательно, Ханна Норланд пошла бы в ванную… и умерла, потому что разомкнуть электрическую цепь было бы некому.
Пит ван Лун не сразу убил Ханну, как все свои жертвы до и после, а оставил ей шанс выжить. Правда, фальшивый шанс! Ложную надежду! На самом деле он хотел, чтобы она умерла, как и все остальные. Так должно было быть! Он определенно запланировал ее смерть. Уже хотя бы потому, что это было первое преступление после его побега. Начало новой серии убийств. А такой, как Пит, не допустил бы позорной оплошности.
А если бы и этот его план провалился?
А он провалился, потому что в ловушку попал Снейдер. Вопрос в том, подстраховался ли Пит на этот случай?
– Что случилось? Похоже, в голове у вас вертятся ужасные мысли.
Сабина подняла глаза. Сфокусировала взгляд. Она лишь сейчас заметила, насколько глубоко погрузилась в свои мысли. Снейдер стоял рядом со своим чемоданом-шкафом и озабоченно смотрел на нее.
– Ханна Норланд в смертельной опасности.
– У нее все хорошо, – возразил Снейдер.
– Вы не понимаете! – воскликнула Сабина. – Ее жизни угрожает опасность. Удар током предназначался не вам, а Ханне.
Снейдер подумал и кивнул.
– Но Пит не настолько сумасшедший, чтобы вернуться в Нидерланды второй раз и убить Ханну.
– Я знаю, – пробормотала Ханна. – И поэтому он мог устроить еще одну ловушку.
– Где?
– Я не знаю. Я должна позвонить в больницу. У вас есть номер?
Снейдер достал мобильник и набрал номер. Спустя полминуты ответили, и Сабина услышала, как он потребовал врача, который говорит по-немецки. Затем передал ей телефон.
– Алло, это доктор Гроен, – услышала Сабина мужской голос с сильным голландским акцентом.
Сабина представилась и объяснила врачу, кто она и что это она нашла Ханну Норланд.
– Я хочу попросить вас следить за Ханной, потому что у меня есть обоснованные подозрения, что с ней может что-то случиться.
– Что вы имеете в виду?
– Нельзя слишком рано выписывать Ханну. Возможно, ее поджидает смертельная ловушка. По дороге домой, в подземном гараже, в ее машине или квартире – я не знаю. Лучше всего, если вы поговорите с уголовной полицией, чтобы к Ханне приставили охрану.
– Перед дверью ее палаты дежурит полицейский.
– Хорошо. Его коллеги должны следить за обстановкой.
– Но что мне им сказать?
– Мою фамилию и что я опасаюсь покушения на ее жизнь.
– Хорошо. – Гроен сглотнул. – Я позабочусь об этом. Подождите секунду… не кладите трубку.
Сабина услышала возбужденные крики и шум. Наконец врач снова подошел к аппарату. Он тяжело дышал.
– У пациентки стремительно падает давление. Мы не знаем причины, но можем потерять ее в любой момент.
54
Проклятье! Гроен отложил телефон в сторону. Сердечно-сосудистая система Ханны Норланд отказывала. Хотя они ввели ей все необходимые препараты. Черт возьми, что они сделали не так?
Команда из ассистентов, санитаров и медсестер с ожиданием смотрели на Гроена.
– О’кей, всем внимание! – воскликнул Гроен. – Мы введем ее в искусственную кому. Подготовьте все для наркоза.
Врачи зашевелились. Сначала Ханне поставили опиат от боли и рвоты, который дозировался и подавался автоматическим насосом в вену. А через второй насос – снотворное, чтобы ввести ее в искусственную кому.
В конце добавили релаксант, который расслабил мускулатуру, и челюсть Ханны расслабилась и обвисла. Через две минуты средство начало действовать. Ханна перестала дышать самостоятельно. В обычных условиях это означало смерть в течение нескольких секунд.
– О’кей – интубируйте. Немедленно! – Гроен поторопил свою команду нетерпеливым жестом.
Его ассистентка ввела Ханне в рот интубационный шпатель до самого зева. Затем осторожно, чтобы не повредить голосовые связки, просунула интубационную трубку в рот и трахею, закрепила трубку пластырем у рта. Теперь Ханна была подключена к аппарату искусственного дыхания.
Гроен подождал минуту, внимательно наблюдая за показаниями на дисплеях. Давление по-прежнему было очень низким. Им нужно было простимулировать ее сердечнососудистую систему. Иначе… Гроен уставился на монитор. «Черт, мы ее теряем!»
– Подготовьте третий перфузор, – пробормотал он.
– Что мы ей введем?
– Норадреналин.
Врач уставилась на него.
– Скорее! – крикнул он. Они должны были повысить ее давление адреналином.
Пациентку подключили к третьей капельнице, но ее состояние не улучшилось.
«Вот черт!» – выругался про себя Гроен. Ее пульс практически пропал. За ним упадет давление, а потом наступит остановка сердца.
– Что будем делать? – спросила одна из ассистенток.
– Я… – Он выдохнул: – Не знаю. – Гроен почувствовал, что его команда запаниковала, и это состояние передалось ему. Он никогда не был в подобной ситуации. Врач заметил, что кто-то открыл дверь.
На пороге стоял полицейский и заглядывал в комнату.
– Вон! – закричал Гроен.
Давление не должно упасть! Этого просто не может быть. Оно должно подняться! Но этого не происходило. И объяснения тому не было.
Или все-таки…
– О боже, – вырвалось у Гроена. Он взглянул на стол, куда положил сотовый. Быстро подбежал к нему и прижал телефон к уху. – Вы еще там? – спросил он по-немецки.
– Да, где вы так долго были? – ответила женщина, которая представилась Сабиной Немез. – Что с Ханной?
– Вы сказали, что… – Он поднял руку, призывая коллег к тишине. – Что вы нашли Ханну Норланд?
– Да.
– Послушайте меня внимательно! Мы потеряем Ханну Норланд в ближайшие минуты. Поэтому важно, чтобы вы сконцентрировались.
– Что случилось?
Гроен проигнорировал вопрос.
– Пациентка что-нибудь принимала после того, как вы ее нашли?
– Только глоток апельсинового сока.
– Больше ничего? Вы при этом присутствовали?
– Да, и упаковка была запечатана, – подтвердила Сабина.
– Но у пациентки не было полного обезвоживания. Она должна была что-то пить эти четыре дня.
– Это невозможно. Она лежала под горой матрасов с одной лишь дыхательной трубкой…
– Не может быть. Подумайте! – требовал Гроен.
– Момент… Вы правы, там было две трубки. Одна находилась в пустой пластиковой емкости.
– Внутри была какая-то жидкость?
– Когда мы ее нашли, нет. Возможно, до этого.
– Там должна была находиться какая-то жидкость. Попытайтесь сконцентрироваться! Вы видели в квартире какие-нибудь медикаменты?
Тишина.
Гроен посмотрел на больничную койку. Пульса практически не было. Если он ничего сейчас не придумает, она умрет.
– Да, на кухне лежало много упаковок из-под лекарств.
– Что на них было написано?
– О боже… я… – Сабина Немез сделала паузу. – Аспирин, сильные болеутоляющие средства, антибиотики, таблетки для желудка и что-то под названием «Етрозом»… «Етрозан»… или как-то так.
– «Ятрозом»! – воскликнул Гроен. – Черт возьми. Почему вы не сказали это врачу скорой помощи?
– Откуда я могла знать, что это важно? На что он влияет?
– «Ятрозом» – антидепрессант, который понижает давление. Сколько миллиграмм стояло на упаковке?
– Мне кажется, двадцать. И упаковка была пуста!
– Еще и это. – Видимо, таблетки растворили в воде и дали пациентке. – Медикаменты, которые Ханна Норланд получила в клинике, ей противопоказаны.