ак было бы хорошо, если б вообще никогда не было дождя. И вдруг!..
— Без дождя нельзя, — это сказала ёлочка, — трава не вырастет, я засохну. Пусть дождь гуляет — проливается. Но ночью. Только ночью.
— Пусть! Пусть! Пусть так!
— Если вы очень хотите, чтобы было так, — продолжала ёлочка, — я открою вам тайну исполнения желаний.
Это была очень старая и очень простая тайна. Нужно поздним вечером, когда в небе зажгутся звёзды, выйти в сад. И посмотреть в небо. До тех пор смотреть, пока не упадёт звезда. А пока звезда будет лететь, нужно очень-очень сильно пожелать своё желание. Золотистая бабочка и Брысь-ка договорились встретиться в нужный звёздный час исполнения желаний в лопухах за густым кустарником. Там никто им не помешает. Брыська явилась в лопушки вовремя. Но бабочки там не было. Был только маленький зелёный лягушонок.
— Ты никого здесь не видел? — спросила его Брыся.
— Нет, — ответил лягушонок очень серьёзно.
«Она уснула», — решила Брыська. Маленькая кошка пробежала по тёмному саду, зоркими глазами разыскала спящую под листочком подружку.
— Ах, — оправдывалась бабочка, — я уснула совсем нечаянно!
И вот подружки — в самом тихом, заброшенном, лопушковом уголке сада. А там… Всё тот же маленький лягушонок.
— Слушай, лягушонок, — сказала Брыська, — что ты спать не идёшь? Тебе пора, ты маленький. Иди. А у нас дела.
— Спокойной ночи, — вежливо сказала зелёному малышу золотистая бабочка.
— Спокойной ночи, — ответил серьёзный лягушонок, — но уйти я не могу. У меня тоже дело.
— Дело? Ночью? Какое дело? И почему здесь?
Лягушонок внимательно посмотрел на подружек и поправил очки. Вернее, он поправил бы очки, если бы они у него были. Но очков у лягушонка не было, поэтому он просто медленно моргнул.
— У меня очень важное дело. И делать его нужно именно здесь, потому, — терпеливо объяснял лягушонок, — что отсюда видны все звёзды вообще, а главное — вон та, голубоватая звёздочка в четырёх звёздных шагах от луны.
— Ах, как это мило! — Золотистая бабочка захлопала крылышками, — Тебя тоже привела сюда тайна исполнения желаний!
— Да, но, простите, я не могу открыть вам моё заветное желание. Это, — вздохнул лягушонок, — очень серьёзно.
— Ничего, не волнуйся, — успокоила его Брыська, — звёздочек на всех хватит.
— Я не волнуюсь. Мне нужна только одна звёздочка, — тихо сказал лягушонок.
И вот падает, падает, падает звёздочка.
— Пусть! Дождь! Идёт! Только! Ночью! — очень старательно пожелали Брыся и золотистая бабочка.
— Я поздравляю вас от всей души, — серьёзно сказал вежливый лягушонок. — Ведь ваша звёздочка будто ждала вас. А я уже семь дней жду свою.
— Неужели звёздочки падают так редко? — удивились подружки.
— Наверное, кому как повёзет, — снова вздохнул лягушонок. — Ваша ждала вас, а моя…
— Что-то я не понимаю, — замотала головой Брыська, — твоя, моя, наша…
— Все звёздочки одинаковые, — подхватила бабочка, — мы специально не выбирали. Та, что упала первой, — та и наша.
Серьёзный лягушонок удивлённо моргнул, огорчённо посмотрел на подружек и сказал:
— Вы не правы. И ваше желание не сбудется. Простите.
— Нет, сбудется! — распушилась Брыська. — Мы очень-очень желали.
— Звёздочка не могла отказать нам, — добавила золотистая бабочка.
— Звезда не услышала вас, — объяснил лягушонок, — Звезду нельзя выбирать просто так. Если звезда упала первой, это вовсе не значит, что она упала для вас. Это чужая звезда, — Лягушонок снова медленно моргнул и снова сказал: — Простите.
— Так что же делать?! — сказала сердито Брыська, а золотистая бабочка печально опустила крылышки.
— Наверное, ждать, — Лягушонок был очень серьёзен. — Я жду свою звёздочку…
— …Семь дней! — договорила за него нетерпеливая Брыська, — А если она вообще никогда не упадёт?
Лягушонок промолчал.
Брыська подняла мордочку, посмотрела на звёздочку лягушонка и сказала:
— Высоковато… Ну, ладно, удачи тебе. А мы пойдём. Я уверена — с дождём всё будет в порядке.
— Удачи тебе, — повторила почти уснувшая золотистая бабочка.
…А назавтра с самого утра пошёл дождь. Серый, холодный. Будто назло. Только вечером, когда красноватое уже солнце подсушило мокрую траву и листву, смогли наконец встретиться Брыся и золотистая бабочка. Подружки, не сговариваясь, отправились в лопушки.
Звёзды в небе ещё не зажглись, но серьёзный лягушонок был уже на месте. Лягушонок — он вежливый — о дожде ничего не сказал. Нетерпеливая Брыська заговорила сама.
— Вот так… — сказала она лягушонку и неопределенно мяукнула.
Серьёзный лягушонок моргнул как-то виновато.
Стали зажигаться звёздочки. Было очень тихо. И вдруг:
— Моя звёздочка! — Это бабочка увидела, как в самом дальнем краю неба, очень далеко от звёздочки лягушонка, зажглась совсем маленькая, чуть розоватая звёздочка.
— Почему ты решила, что она твоя? — подозрительно спросила Брыська и тут же подпрыгнула на всех четырёх лапках, — Моя!!! Зажглась!!!
В этот миг прямо над Брыськиной макушкой ярко вспыхнула большая серебряная звезда.
— Нельзя не узнать свою звёздочку, — почему-то шёпотом отозвался лягушонок.
И снова все замолчали. Таким звёздным было небо, так часто падали чужие звёзды, что просто не о чем было говорить. А потом-потом? Ты представляешь, оказалось, что уже утро. И Брыська проснулась дома. И золотистая бабочка проснулась дома — под своим листочком. А когда же они ушли из лопушкового уголка сада, что и не заметили, что ушли? Так бывает.
А утро было!.. А день!.. Солнечный, весёлый, яркий! Брыська и бабочка столько играли, что даже устали.
И следующий день был замечательным. Правда, на третий день пролился дождик. Так, небольшой. А лето шло, расцветало, зеленело, желтело постепенно. И дожди были. И даже ливни. Брыська и золотистая бабочка уже не так на них сердились: всё равно после дождя будет солнце, будет весело.
…Однажды в конце лета, заигравшись до позднего вечера, до звёзд, подружки оказались в дальнем, лопушковом уголке сада. И даже немного удивились, не встретив там маленького серьёзного лягушонка. А потом они удивились, не увидев в небе маленькой голубоватой звёздочки… Брыська и золотистая бабочка были очень рады за лягушонка. И им было очень грустно. Не из-за дождя, конечно. Пусть гуляет. Просто, выходит, не было у них того, что было у лягушонка: обыкновенного заветного желания.
А зайцы паавают?
В лес пришла ночь. Уснули грибы и цветы, зайцы, белки, ежи и даже сороки. Но разве можно спать всему лесу? Мало ли что может случиться. Вот и придумал лес на всякий случай птиц, у которых день и ночь местами поменялись. Это совы. Днём они спят, а как только стемнеет — просыпаются: всё видят, всё замечают.
В эту ночь, как обычно, совёнок Шууфка летел по знакомому лесу. Тихо летел он и вдруг слышит: кто-то воет. Волк, наверное. Кто же ещё в лесу выть может? Но совёнку показалось — странно воет волк. Не кровожадно, как ему положено, а скорее обиженно, растерянно. И тихо полетел разузнать, в чём дело. Вот крохотная лесная речушка. А возле неё-тот, который воет. Ну и волк!.. Просто заяц.
Заяц, а никакой не волк, сидел, печально свесив уши чуть не до самого хвостика, и выл. От удивления совёнок так и повис в воздухе, не шевелясь. И как же тут не удивиться? Зайцы не воют — всем известно. А этот!..
Шууфка хлопнул жёлтыми глазищами, сел на гибкую ветку кустарника, что рос над самой водой, и очень вежливо сказал:
— Уважаемый Заяц, извините, пожалуйста, но почему вы… воете?
А тот и не смотрит на совёнка. И вообще, грустный совсем.
— Ответьте же мне, Заяц!
Грустный Заяц вздохнул:
— Ах, совёнок, я вою от горя. Но ты меня не поймёшь.
— Подождите, — разволновался Шууфка, — не войте, пожалуйста! Может быть, я всё-таки пойму и смогу вам помочь?
— А ты не станешь смеяться? — Заяц недоверчиво скосил и без того раскосые глаза.
Шууфка так решительно замотал головой, что тоненькая веточка, на которой он сидел, запрыгала под его лапками и подбросила совёнка в воздух.
— Если так, я тебе скажу. Видишь ли, Шууфка, мне очень хочется научиться плавать. Смешно, да?
— Смешно? Почему же смешно? Просто немножко непонятно.
Заяц согласно закивал:
— Конечно, конечно. Я же говорил: ты не поймёшь.
— Простите, Заяц, — возмутился совёнок, — но это не я не понимаю, а вы не умеете объяснять. Скажите, почему вам хочется плавать ночью, когда спят все, кто может научить, — и лягушки, и рыбы?
Усевшись на толстой и прочной ветке старой ели, совёнок задумчиво посмотрел на спящую воду.
— Потому что днём… Понимаешь ли… — Заяц смущённо оглянулся, — Неудобно днём: смеяться будут… — Заяц передразнил того, кто будет смеяться: — «Ой-ой-ой! Заяц плывёт! Ха-ха-ха!»
— Вон оно что, — вздохнул Шууфка. — Раз вы такой стеснительный, будем плавать сначала ночью, а потом посмотрим.
— Неужели ты меня научишь?
— Видите ли, — засмеялся совёнок и поднял пёрышки на макушке, — я совёнок. А совята и даже взрослые совы никогда не плавают. Мы летаем. Но у меня есть приятель — лягушонок Лашка. Лашка вас научит. Правда, придётся его разбудить.
Сонный лягушонок сначала никак не мог понять, почему среди ночи он должен учить плавать незнакомого ему Зайца.
— Да потому, что он хороший Заяц! И потому, что он хочет плавать! И не умеет! А ты умеешь! И потому, что я!.. И потому, что ты!.. — Совёнок захлопал глазами, крыльями, завертел головой, запутался в словах.
— Ну что ты! Что ты! — Лашка выпрыгнул из своего домика под старой корягой, — Я не против. Просто я не сразу проснулся. Где твой Заяц?
Заяц ждал. И уже боялся, что совёнок не вернётся, и лягушонка не приведёт, и плавать его никто не научит… И ему снова захотелось выть.
— Добрый день! В смысле — ночь! В смысле — здравствуйте! — проквакал, выскочив из травы, лягушонок, — Я — Лашка.
— Да, это он, — подтвердил совёнок, устраиваясь на старой ёлке.