— И что тут хранится? — спросил Ингвар.
— То, что я натаскал из развалин. Вот, берите раскладушки и пару стульев. Алкоголь у меня в берлоге, держу поближе.
— Драган, копаясь на помойке,
нашёл бутылку коньяка,
потом, ни с кем не поделившись,
всё постепенно выжрал сам… —
продекламировал Ингвар.
— Я не особо компанейский тип, а бутылок мало.
— Хм… Вкус дитакии, — оценил Ингвар. — А и правда, съедобно. Как пирожок с яблоками и помидорами. Непривычно, но не противно. Долго выбирал?
— У меня полно времени, — ответил Драган. — И огромный склад.
— Гнусная мяша! — согласился Деян.
— Держи, Мудень, это твоя миска.
— Гав!
— Почему у него такое странное имя?
— При первом знакомстве он меня укусил. Потом осознал пользу сотрудничества, но переименовывать я уже не стал. Ему, вроде, нравится. Да, Мудень?
— Гав!
— Я включу? — Драган протянул руку к приёмнику.
— Это твой дом, — пожал плечами Ингвар.
— '…Вот такая история, да, — прорвался сквозь треск помех голос из динамика. — О чём это нам говорит, мои гипотетические слушатели? Что даже если сидеть на печи тридцать лет и три года, как делал герой этой сказки, всё равно найдётся тот, кто заставит тебя с ним выпить, и начнутся приключения.
К тебе припрутся гости с сумкой,
достанут из неё бутыль,
нальют стакан с волшебной водкой
и превратят тебя в говно…
А теперь я поставлю вам музыку из конверта номер семь. Она похожа на то, что мог бы сыграть бродящий взад-вперёд по клавишам органа котик. Надеюсь, вам такое нравится, потому что зачем-то же кто-то это записал на виниле?'
Из динамика полилась мрачная, полная неожиданных диссонансов музыка.
— Странно слушать себя в записи, — скривился Ингвар. — Какой-то голос неприятный…
— Голос как голос, — пожал плечами Даган. — Самый известный в пустошах. Когда радиостанция одна, она обречена на популярность. Но музыка и правда не очень.
Он протянул руку и щёлкнул выключателем.
— Чайник сейчас вскипит, а пока по коньячку?
— Ты ещё спрашиваешь! Эй, молодой, ты как к коньяку?
— Дерзаю, короновал, — пожал плечами Деян.
— Скорее всего, он непьющий, — пояснил Драган. — До Катастрофы люди почти не пили, а после тем более. Было как-то непринято. Пиво — да, вино — для праздников, а крепкие — редко, почти никто.
— Странно, я лично в вашем баре водку пил!
— Ну да, в барах крепкое было. Уже потом я узнал, что это один из маркеров ментальной резистентности: если человек регулярно заказывает крепкие напитки, то это потенциальный изолянт. Одного этого факта мало, но уже повод к нему присмотреться. Излучение как-то кодирует от алкоголя, значит, если человек его пьёт, то на него не подействовало.
— Вот оно, значит, как… — задумчиво понюхал разлитый в простые стеклянные стаканы коньяк Ингвар. — Интересное кино. А что там ещё кодируется, кроме агрессии и алкоголя?
— Много всего. Из того, что я слышал: стремление к деторождению, супружеская верность, тяга к труду… Что-то такое. Весь набор, наверное, не знает никто. Ещё один признак резистентности — скука. Остальные не понимали, что такое «скучать». Есть труд. Есть отдых. Каждый получает возможность трудиться и отдыхать. «Скучать? Это как?» Выпьем?
— Давай. За что?
— В смысле?
— Ах, ну да. Культуре тостов у вас взяться неоткуда. У нас принято, выпивая, произносить вслух некое пожелание. Тогда приём алкоголя превращается в своего рода мистерию с жертвенными возлияниями… Впрочем, неважно. За встречу!
— И как на это реагировать?
— Коснуться своим стаканом моего и повторить предложенный тост.
— За встречу!
Глава 7Честность — лучшая политика
— М-да, — хмыкнул Ингвар, опуская стакан на стол, — коньяк, буду честным, весьма посредственный. Что и неудивительно в почти непьющем обществе. А ещё его не глушат стаканами, а наливают по чуть-чуть в специальные… А, неважно. Я всё равно рад выпивке. Тут даже самогонку гнать не из чего, разве что из каши. Твоё здоровье!
— Это тоже тост? — уточнил Драган.
— Да, он самый.
Выпили под осуждающим взглядом Деяна.
— Что ты смотришь, как обкакавшийся пёсик?
— Гав!
— Да не ты! Я тебя, парень, спрашиваю!
— Роже мочу охлопывать!
— Плесни ему, Драган. Оно, конечно, перевод продукта, но не налить просящему у нас считается не по-людски. Не знаю даже, за что выпить… Ну, допустим, за сбычу мечт.
Все аккуратно соприкоснулись стаканами, и Деян отважно влил в себя сразу половину, после чего выпучил глаза и застыл, мучительно дыша ртом и смаргивая слёзы.
— Вот что значит «нет опыта», — прокомментировал насмешливо Ингвар. — Я-то с детства на бабкином самогоне тренировался. Дыши, дыши, болезный, сейчас отпустит, потом догонит… В общем, увидишь. Надеюсь, у тебя не одна бутылка, Драган?
— Не одна, — подтвердил тот.
— Вот и отлично. Но, пока мы не нарезались, хочу кое-что уточнить. Пару буквально моментов.
— Спрашивай, — кивнул Драган, разливая.
— Ты сказал, что пытался скрыть свою резистентность, но неудачно, и тебя сцапали, так?
— Ага. Если попал на карандаш, то уже не сорвёшься.
— Получается, ты был в курсе про излучатели? Я недолго, но весьма активно пообщался с главным контролёром коррекционного центра, и даже он, находясь на не самой малой должности в системе, толком не знал, как она работает. Неман, будучи главным инженером, узнал об этом случайно, уже после Катастрофы. Одна моя знакомая работала в закрытом архиве госаппарата, и то накопала какие-то крохи, выглядящие к тому же не слишком связно и достоверно. А ты, значит, не просто знал, но и разбирался в деталях: что кодируется, как контролируется… При этом заливаешь, что просто обслуживал кабели?
— Разные кабели требуют разного обслуживания, — уклончиво ответил Драган.
— А ещё ты с первого взгляда опознал огнестрельное оружие, знаешь о множественности миров и межсрезовой торговле, вычислил во мне чужака…
— Это было несложно. Ты даже не пытался притворяться местным.
— Тем не менее, кроме тебя это никому в голову не пришло. Кроме того, ты намекал, что связан с контрабандой оружия…
— Я знал о ней, всего лишь.
— Всего лишь? Ты как-то дофига всего знаешь. И мне начинает казаться, что наша встреча не была такой уж случайной. Ну, за откровенность и честность!
Они чокнулись и выпили, причём Деян упрямо затребовал и опрокинул в рот свою долю. Второй раз у него пошло уже легче: глаза заблестели, лицо зарумянилось, плечи расправились. Он пару раз попытался что-то сказать, но сбился на невнятное бормотание и смущённо замолк.
— Так себе из тебя собутыльник, парень, — сочувственно сказал Ингвар. — Даже анекдот не расскажешь, не говоря уж за жизнь перетереть. Только продукту перевод. Впрочем, не жалко, пей. Каждый мужик должен хоть раз в жизни получить этот опыт.
— Да, — признал Драган, выпив, — я и правда искал тебя, а не случайно наткнулся. Но я не скрываю, что ты мне нужен, и не скрываю, зачем. Когда я понял, что ты чужак, то сразу решил, что это шанс. Я хочу свалить отсюда. Внутрь меня ваши параноики не пустили, оставалось дождаться, когда ты вылезешь сам. Давай лучше выпьем! За… ну, например, за взаимопонимание!
— С первым собственным тостом тебя, — они чокнулись стаканами, захватив и Деяна, который выглядит уже заметно опьяневшим и сидит на стуле нетвёрдо. — Но для взаимопонимания требуется именно взаимность. А ты явно понимаешь в происходящим больше меня.
— А что тут не понять? Этот мир накрылся, я хочу из него уйти, ты знаешь как… Знаешь, знаешь, не ври! Всё равно не поверю, как бы ни отпирался. Пей, чего не пьёшь?
Ингвар выпил, закусил печенькой. Хозяин склада подал к чаю целую пачку пересохших и рассыпающихся на кусочки, но всё ещё вкусных кондитерских изделий.
— И откуда же ты знал, что я вылезу именно сейчас? Только не говори, что ты меня тут полгода караулил.
— Информация правит миром! — пьяно засмеялся Драган. — Ты думал, вы с Неманом на другой канал переключились и вас никто не слышит? Это было глупо, друг!
— О, радиоперехват! — понимающе закивал Ингвар. — Это по-взрослому, да. Не думал, что кто-то тут настолько заморочится. В наших переговорах ничего особо секретного и не было… Ты узнал, что меня ждут в Кареграде, так? Я же сам сказал… неважно кому.
— Какой-то тётке! Велел дождаться, никуда не уходить! Я всё слышал! Это твоя баба, да? Тоже чужачка? Жаль, видео я перехватывать не могу… Красивая хоть? А, неважно… Она же за тобой пришла, я уверен! Сам ты, наверное, и правда не знаешь, где выход, иначе уже свалил бы, но она-то в курсе, верно? Не-е-т, друг… — Драган покачал из стороны в сторону поднятым вверх указательным пальцем. — Я от тебя не отстану! Это шанс, который я не упущу! Давай ещё выпьем! Ты же мне расскажешь? Своему другу?
— Да ты что, всерьёз решил, что я напьюсь и всё разболтаю?
— Алкоголь развязывает языки, друг! Это работает!
— Перепить старого пирата? Смелый план. Глупый, но смелый. Там, откуда я родом, эта доза даже за аперитив не катит.
— Давай выпьем ещё!
— Да запросто. Наливай. Да, и молодому поколению плесни, что уж. Давайте за смелость и глупость, которые всегда идут рядом, а также за паршивое планирование, делающее нашу жизнь непредсказуемой.
Чокнулись. Выпили.
— Я много всего знаю! — заявил Драган, запив коньяк горячим чаем.
— А конкретнее?
— Не-е-е! Не скажу! Ишь, хитрый какой! Но вы бы все обалдели, если б узнали, как оно на самом деле всё устроено!
— Да ладно, брешешь, поди. Что ты там можешь знать? Так, слухи какие-нибудь…
— А вот и не слухи! Да я сам, если хочешь знать…
— Что «сам»?
— Ничего. Выпьем?
— Всегда за, наливай… Э, не, я сам, ты мимо льёшь. Нарезался ты, приятель.