В общем, сошлись они на почве любви к покатушкам, а царь и не против был. Ежели в стране главный военный подрядчик с властной вертикалью в близком родстве, то это для освоения бюджета очень даже хорошо и удобно. Так что были потом у царя и печные корпуса, и ковер-самолётные эскадрильи, и даже десантный речной плот «Негребучий». А Емеля с царевной так на печи и катались, им-то чего, дело молодое…
Ну что, время позднее. По коньячку и спатеньки?
Глава 11Деятельное раскаяние
— Доброе утро, Лысая Башка! Проснись и пой, или что ты там с утра делаешь? По крайней мере, не воешь ночами, за что тебе большое человеческое спасибо. А теперь… Что? Что это у тебя? Мой нюх меня не обманывает? Лиарна, ты… Ты притащила кофе! Это… У меня нет слов. Я сейчас зарыдаю от счастья, как крокодил. Знаешь, что крокодилы плачут, когда жрут? Не потому, что им жалко антилопку, а потому что жевательные мышцы близко к слёзным каналам. У меня далеко, но я всё равно чуть не прослезился, серьёзно. Это лучший подарок, который я получал лет за шесть… А может, и единственный. Джезвы нет, но мы его в… Что? Ты притащила гейзерную кофеварку? Лысая Башка, ты лучшая! Будь я помоложе, немедленно сделал бы тебе предложение! Давай сюда, я сейчас сварю, и это будет лучшее утро за последние годы!
— В город не пойдёшь?
Отрицательное покачивание головой, постукивание пальцем по металлическому кружку за ухом.
— Мигрень от излучателя?
Кивок.
— Понимаю, мне самому от него не по себе как-то. Тогда посиди тут, я пообщаюсь с Неманом, выясню, что они решили, а потом приведу Деяна и Драгана сюда. Раз мы собираемся в Убежище, то, возможно, стоит идти вместе. Ну, или нет, посмотрим. В любом случае познакомитесь. Не скучай, Лысая Башка, я скоро.
— Итак, — Неман постучал карандашом по чашке чая, — подвожу итоги. Сегодня с утра бригада железнодорожников начала чистить выезд на железку, чинить стрелки. У нас есть старый очиститель путей на базе паровоза, с отвалом и прочим, его сейчас прогревают, так что дело пойдёт быстро. Есть также небольшой паровой локомотив и десяток купейных вагонов, они отапливаемые. Будет временное жильё, пока не отремонтируют жилые корпуса. Для начала этого достаточно, но сперва надо запустить излучатель.
— И что, — скептически спросил Ингвар, — вы уже набрали достаточно добровольцев? Или героических покорителей целины придётся загонять в вагоны пинками?
— К сожалению, — вздохнул Неман, — вне поля излучателя большинство людей впадает в безразличие и пассивность, а те, кто постоянно живёт в городе, не могут его покинуть надолго. Но Драган заверяет, что после того, как мы доставим переселенцев к новому излучателю, они быстро вернутся к норме и начнут трудиться с полной отдачей, как все мы тут. Когда это случится, они осознают вынужденность депортации и, я надеюсь, простят нас.
— Да ты прям херувим с огненным мечом!
— Кто?
— Неважно. Идея понятна, в целом. Счастье не бывает всем даром, кто-нибудь непременно уйдёт обиженным. Главное, чтобы это был не ты. А что насчёт Убежища? Деян уже смирился, что они в пролёте?
— Мне это по-прежнему не нравится, — сказал парень, — но я понял, что так надо.
— Голос из розетки сказал: «Быть по сему?»
— Мне отвратительны ваш циничный сарказм и презрительное обесценивание! Мы пытаемся что-то изменить, а вы только всё высмеиваете.
— Тебя не смущает, что это вообще не твои решения? — уточнил Ингвар. — Что они возникают у тебя в башке не как результат собственной мыслительной деятельности, какая бы она там у тебя ни была, а как готовый блок «ать-два»?
— Я знаю, что так правильно! — упрямо сказал Деян.
— Вчера ты чуть в драку не полез, когда узнал, что ваша община не получит излучатель, а сегодня у тебя «всё правильно»? Ну, дело хозяйское. Интересно, Милана уже в курсе, что ей и Юльче пора на мороз?
— Мы с ней останемся, Убежище имеет свой фон. Сейчас община слишком велика, и он не справляется, но, если все остальные уйдут в новый анклав…
— … То вы останетесь сидеть в бункере втроём. Гениально. Оно и чёрт бы с вами, а ребёнка жалко.
— Вы не понимаете!
— Угу, а вы понятливые.
— Перестаньте! — вмешался Неман. — Это неконструктивно. Ингвар, вы полны предубеждения к системе излучателей, что для бывшего изолянта неудивительно. Драган вон тоже настроен против, и даже готов жить в пустошах, лишь бы не в зоне его действия. Но достаточно сравнить жизнь до Катастрофы и после, чтобы понять, где настоящее зло. Да, внешняя мотивация имеет свои недостатки и уязвимости, но давайте отложим дискуссию на эту тему до момента, когда будет обеспечено элементарное выживание. Излучатели дают людям возможность осмысленной трудовой деятельности, которая критически необходима для восстановления народного хозяйства, значит, будем чинить излучатели.
— И вас вообще не парит, кто ими управляет?
— Нет, — твёрдо ответил мэр. — Кто бы это ни был, он хочет нам добра.
— Люди, — пожал плечами Ингвар, — в основном хотят добра себе. Но, даже если вам, то вы уверены, что ваши понятия о добре и зле совпадают?
— Я думаю, вернувшаяся активность — признак того, что наше правительство пережило Катастрофу и снова берётся за управление обществом.
— Или того, что до вакантного руля добрался кто-то другой. Впрочем, дело ваше.
— Никакое это не правительство, — сказал вдруг Драган. — Оно всегда было исполнительной структурой.
— Ты уверен? — удивился Неман.
— Абсолютно.
— А кто тогда?
— Не знаю. Не мой уровень. Я просто техник.
— Неважно, — отмахнулся мэр, — кто бы это ни был, наши интересы совпадают. По крайней мере сейчас. Мне надо что-то делать с людьми из Пригорода, они деградируют на глазах, скоро превратятся в таких же «овощей», которые догнивают по подвалам в Пустошах, не имея достаточно мотивации даже чтобы добраться сюда. Новый анклав — это шанс, а никаких других вариантов я что-то не вижу. Ингвар, у вас какие планы?
— Для начала в Убежище, надо кое-что уточнить. Далее по обстоятельствам.
— Это хорошо, — кивнул Неман, — хоть кто-то здравомыслящий там будет. Может быть, они к вам прислушаются. А если нет… Насильно никто не погонит, не такова численность общины, чтобы это имело значение. Захотят — присоединятся, не захотят — пусть сидят в своей норе, пока окончательно не окуклятся. Драган?
— Я с Ингваром.
— Деян?
— Я запущу излучатель и вернусь в Убежище, к жене.
— Вот и разобрались. Железку уже практически расчистили, поезд в новый анклав готовят к отправке, так что доедете с комфортом.
— Что по моему вопросу? — спросил у Ингвара Драган, когда они вышли из здания импровизированной мэрии.
В нынешнем Карегараде, представляющем собой небольшой огрызок города до Катастрофы, эту роль выполняет бывшая контора заводоуправления.
— Есть две новости, хорошая и плохая, всё как обычно.
— И какова хорошая?
— Теоретически моя знакомая может вывести отсюда не только меня.
— А плохая?
— Практически она и сама уйти не может. Для этого надо сперва что-то тут сделать, иначе дверка не откроется. В общем, у неё, как у нашего Деяна, настоящая Миссия с большой буквы «Жо». И, пока она не исполнена, хрен нам, а не выход.
— Понятно. Глупо было бы надеяться, что всё будет просто. Если ты не против, я с вами. Миссия, так Миссия, помогу, чем смогу.
— Если у дамы не будет возражений. Но я надеюсь, что не будет…
— Стоп, Лысая Башка! Не надо! Не стреляй! — Ингвар поднял руки в примиряющем жесте. — По крайней мере сразу.
Когда Драган вошёл в домик в Пригороде, Лиарна вдруг окаменела лицом, глаза её загорелись яростью, пожилой мужчина получил мощный удар ногой в грудь и полетел в угол. Девушка выдернула из-под куртки большой автоматический пистолет и деловито направила точно в голову. Явно не для того, чтобы напугать, а собираясь выстрелить. Деян только глазами захлопал испуганно, а вот Ингвар шагнул вперёд осторожно отвёл ствол в сторону.
— Погоди, погоди, это мы всегда успеем, если есть за что. Вы, я вижу, знакомы, вряд ли тебе его рожа так сильно сразу не понравилась, так что верю, повод есть. Но блин, Лысая, если ты ему сейчас мозги вышибешь, то кто мне объяснит, что тут вообще происходит? Ты у нас тот ещё оратор, знаешь ли.
Лиарна упрямо попыталась отодвинуть его левой рукой, держа пистолет в правой, но не вышло.
— Послушай, ну, допустим, даже он последний мудак и пристрелить его дело благое, но зачем в комнате-то? Давай наружу выведем и уже там к стенке поставим, как культурные. «Именем революционного трибунала», как предками завещано. Охота тебе потом пол отмывать?
Девушка нахмурилась, но видно, что засомневалась.
— Не надо! — прохрипел с пола Драган. — Я всё могу объяснить!
— Вот, опять же, посмотри какое красноречие прорезалось! Не особо он рвался что-то объяснять, пока стволом в нос не ткнули.
Лиарна покачала головой.
— Да ладно, это тебе, может, неинтересно, а мне ещё как. Мы же не обязаны ему верить. Просто выслушаем. А потом пристрелим, если надо. Что ты как маленькая: «Пиф-паф, ой-ой-ой». Это, знаешь ли, дело нехитрое. Я тоже не зайчик плюшевый, доводилось в людей стрелять, но даже если были это очень хреновые люди, от пальбы редко когда становилось лучше. Простые решения не работают. Ну, хватит, Лысая Башка, убери ствол. Клянусь, если будет надо, я его сам привалю, рука не дрогнет. А ты у нас девочка, тебе не стоит.
Девушка презрительно фыркнула, но поставила пистолет на предохранитель и убрала под куртку.
— А теперь давайте продолжим знакомство, — как ни в чём не бывало предложил Ингвар. — Этот мутный поц, которого ты отправила в нокаут мощным пенделем, представляется как Драган. Врёт или нет, я не знаю, да и неважно. Если не договоримся, то пофиг что на могиле писать. Вот этот напуганный твоей резвостью молодой человек — Деян, муж Миланы. А там в сенях… Эй, заходи, приятель!