– Прости, дедуля! Виновата, проспала дольше обычного в выходной. Да и будильник не сработал почему-то
– Снегохвостик, ну где же ты? – оглядывая помещение, запричитал дед.
– Снего… кто? – переспросила Снежок.
– Сне-го-хвост! – по слогам произнёс дед.
В комнате повисла тишина. Казалось, даже дрова в печке боялись трескануть лишнего.
– Давай рассуждать логически. Он вылупился и должен был чем-то подкрепиться.
Дед шмыгнул к холодильнику и начал выкладывать на пол замороженные продукты. Снежок заметила, что с верхней части отсека свисают сосульки.
– Де! – спохватилась Снежок. – Вот скорлупки, я боялась, ты рассердишься, и бросила в раковину.
Мороз обернулся к внучке и тщательно осмотрел круглое отверстие в кусочке льда.
– Занятно. Похоже, первым, что он увидел, была сосулька! У него есть рог, Снежок! Или бивень… Или зуб?
Ошарашенная девочка плюхнулась на голубой пуфик. Дед Мороз с видом Шерлока Холмса придирчиво осматривал морозильный отсек.
– Клюква замороженная! Ну это вряд ли… – кисло поморщился дед, продолжая перебирать съестные припасы, – Масло… Бр-р-р…Брокколи…О! Вареники с картошкой!
Дед с торжествующим видом помахал перед внучкиным носом пустой упаковкой. Пачка с двух сторон была украшена картонной бахромой.
– Отвари-ка картошечки, Снежок! Будем ловить на живца!
Девочка, с детства приученная к помощи по хозяйству, наполнила ковшик водой из-под крана. Достала из нижнего ящика плетёную корзину и ловко сняла ножиком картофельные мундирчики. Один за другим. Через полчаса комнату наполнил аромат картофельного пюре, сдобренного сливочным маслом и щепоткой укропа.
– Ну, зубастик, кушать подано. – Деревянной ложкой Мороз наложил добрую порцию угощения в блюдце, расписанное под гжель, и поставил на середину стола.
Не успели дед с внучкой присесть на стулья с резными спинками, как крышка пузатого чайника нетерпеливо запрыгала. Дед опасливо приоткрыл её и увидел ледяной рог, который, словно мачта корабля, медленно поднимался на поверхность. Затем показалась белоснежная мордочка с глазами, похожими на пельмешки. Плюшевая, будто сотканная из свежего снега, ящерка выползла, ловко присасываясь лапками к поверхности фарфора. Из носика чайника показался кончик хвоста с шишечками, похожими на лампочки ёлочной гирлянды.
– Не сюда! – Мороз пощекотал холоднокровного питомца за кончик хвоста, и тот тут же выпрыгнул из чайника. – Лепота! – восхитился Мороз и легонько толкнул в бок внучку. – А ведь некоторые снегохвосты даже разговаривать умеют!
– Мороз и солнце, день чудесный! Я рад вас видеть, дед прелестный! – отозвался ящер мультяшным голосом.
Снежок растерянно рассматривала говорящее чудо. Дед, напротив, развеселился не на шутку.
– Ты смотри! Александра Сергеевича начитался. Рифмами говорит. Я был прав, Снежок, он впитал всё, что увидел в первые минуты после разморождения!
***
Проливной дождь лил как из ведра. Ливень превращал землю, скованную декабрьским морозом, в один большой каток. Круглолицый великан с гладко выбритым волевым подбородком и тёмными глазами склонился над вчерашней лужей и усмехнулся. Сквозь тонкую плёнку льда он видел Мороза, который нежно гладил снегохвоста по спинке.
– П’елесть! Всё идет по плану! – произнёс здоровяк.
– Дядя, вот вы где! – раздался мальчишеский голос из-за широкого плеча Адгама.
Вместо приветствия великан лишь ухнул. Заметив, что Гришка смотрел как заворожённый на изображение в луже, Адгам топнул по тонкому льду, забрызгав парнишке брюки. Изображение разбилось на маленькие льдинки и растворилось в коричневой жиже.
– Дядя Адгам, а что за дерево такое диковинное в доме у того бородатого деда?
– Picea abies!
– Я латынь-то не знаю… А по-нашенскому-то как?
– Ель обыкновенная!
– А по-моему, необыкновенная, – мечтательно произнёс Гришка, – вся в разноцветных огоньках да витых сосульках…Почему у нас дома такой никогда не было?
– Потому что е’унда всё это, Г’ишка! Пустое волшебство, не п’иносящее людям счастья, – отрезал Адгам.
Мальчик обдумал услышанное и ничего не ответил. Он забрался с ногами на обшарпанную софу и, разглядывая царапины на руках, размышлял вслух:
– Этот снегохвост такой же дикий, как предыдущий?
– Угу…
– Ох и намучается он с ним…
– Не всё Мо’озу п’аздник! – рявкнул Адгам.
Оглядев скромную избушку, он заметил паутинку в углу кухни и, сам того не желая, увяз в воспоминаниях.
***
Адам был первенцем в необычной семье. Когда ему исполнилось шесть лет, родился младший брат: светлокожий и добродушный. Мама, папа и черноволосый Адам склонились над плетёной люлькой, подвешенной к деревянному потолку.
– В твою породу пошёл, Изольда! Снежный мальчик, сын северных народов.
– Давай назовем его Николай? – воскликнула изящная женщина с белыми, словно мел волосами. – «Лаос» означает народ, а «ника» – победа!
– Как скажешь, дорогая! – ответил смуглый мужчина и нежно обнял жену за плечи.
– Эти выходные ты проведёшь с нами? – женщина с робкой надеждой подняла на него сине-голубые льдинки глаз.
В дверь торопливо постучали. На пороге стоял растерянный сосед.
– Пантелеймон, помоги, дед совсем плох… Не откажи! Только ты в силах…
Хозяин дома виновато обернулся, кивнул жене и вышел вслед за соседом. Маленький Адам приник к окну. В сыром воздухе назло календарному ноябрю летел пушистый снег. Тягуче и медленно. Снизу вверх. Малютка Николай заворочался в колыбели и заплакал. По смуглой щеке Адама, уткнувшегося носом в холодное стекло, покатилась крупная слеза.
***
В это время в тереме Деда Мороза царил настоящий переполох.
– Ну и характер у него! – сказала Снежок, озадаченно глядя на потолок.
– Ничего, внучка, любовь и терпение – вот главное оружие настоящих волшебников.
– Он насадил на рог баранки, которые я испекла к Новому году! – посетовала девочка.
– Ну что ты поднимаешь крик, то был баранистый шашлык! – парировал ящер с люстры.
Снежок фыркнула, сдула непослушную пружинку со лба и вопросительно посмотрела на Мороза.
– Что с ним делать? Пять минут назад снегохвост слопал половину хвои с ёлки!
– Говорят, вегетарианцы дольше живут, – пошутил дед.
– Когда ругаю, снегохвост начинает звенеть точь-в-точь как будильник! – продолжила режим жалобной книги Снежок.
– Ну это как раз объяснимо, этот звук он перенял после разморождения, прыгнув на твой будильник.
– Я удивляюсь твоему спокойствию, де! Новый год через десять дней, он нам весь праздник испортит! Его же ни на минуту нельзя оставить одного!
В этот момент снегохвост, который всё это время самозабвенно качался на люстре вниз головой, раскрыл потайные перепонки по бокам туловища и плавно спустился на голову Морозу.
– Маленькой ящерке холодно зимой! Переезжаю я в полушубок твой! – пропел неугомонный питомец и через пару секунд реализовал задуманное.
Дед Мороз закатил глаза, тяжело вздохнул и стёр пот с лица рукавом модной пижамы.
– Знаешь что, внученька, мне сердиться категорически нельзя. Пойду-ка я подышу свежим воздухом.
Мороз надел шапку задом наперёд и обмотался тёплым шарфом. Строго посмотрел на снегохвоста, который боязливо выглядывал из кармана повседневной укороченной шубы, и вышел на улицу без верхней одежды.
Белые мухи, летящие к тусклому декабрьскому солнцу, напомнили Морозу о детстве.
***
В праздничные дни мама всегда готовила холодец. Для обычной женщины это занятие было чересчур хлопотным, но только не для волшебницы.
Мама закрывала глаза, губы её расплывались в таинственной улыбке. Она проводила изящной рукой над поверхностью праздничного блюда и холодец застывал как по волшебству. Но Морозу запомнился тот единственный раз, когда чудо не удалось.
Накануне Нового года в дверь постучали. Тяжко заболела роженица из соседнего села. Муж со старшим сыном пришли за Пантелеймоном, который считался лучшим лекарем на деревне. В тот день маленький Коля впервые видел слёзы на глазах у мамы.
– Прости, дорогая, такой уж у меня дар, – виновато сказал отец и хлопнул дверью.
Мама склонилась над холодцом, пытаясь его заморозить, но у неё ничего не выходило.
Старший брат Коли спрыгнул с печки и крикнул вслед отцу:
– Хороший дар, ничего не скажешь! Помогать другим, когда мы тебя совсем не видим. Зачем нужно такое волшебство, если оно не может сделать твоих родных счастливыми?
Маленький Николай подбежал к маме и обнял её пухлыми ручонками. Папа в тот день вернулся за полночь, когда свечи на ёлке уже потухли. Мама давно убрала со стола угощения и уложила детей спать. Папа замер на пороге с двумя свёртками в руках. Положив их под ёлку, он на цыпочках прокрался в комнату и лёг спать.
Коля притворялся спящим. «Когда я вырасту, стану волшебником, таким, как папа!» – прошептал он брату, но ему никто не ответил.
***
– Хотел бы я знать, что стало с Адамом. Столько лет прошло с тех пор, как он ушёл из дома, – прошептал дед.
Мороз наматывал круги вокруг терема и бормотал себе под нос:
– Интересно, каким он вырос, этот чернобровый мальчик с родинкой на правом виске?
Мороз перешёл на прыжки, нос его заметно покраснел. Деду ничего не оставалось, как вернуться в терем. Хорошенько отряхнув белоснежные валенки на коврике, он вошёл в дом. Снежок, вытянувшаяся в струнку с голубоватой мишурой в руке, напомнила Морозу дрессировщицу тигров.
– Где наш хищник? – осмотрелся по сторонам дед.
– Продолжает хищения, – вздохнула Снежок, собирая конверты с пола, – проделал дыру в ящике с детскими письмами, высыпал их на пол и купался, как в бассейне!
Дед подошёл поближе к внучке и заметил свежую царапину на веснушчатом носу.
– Ногти бы ему подпилить… А пока я его заперла в шкафу, – сказала строго внучка.
Дед обернулся. На верхней полке, за стеклянными дверцами, сидел обиженный ящер. Увидев деда, он показательно отвернулся и обнюхал свёрток, который лежал неподалеку.