Адгам проснулся и увидел волшебную книгу, которую Гриша неосмотрительно оставил на полу.
– Как ты посмел? – раздался громогласный голос Адгама.
При виде воинственного двухметрового мужчины, одетого в грубую холщовую одежду, Снежок прижалась к Деду Морозу. Снегохвост от неожиданности зазвенел будильником. Гриша взял огонь на себя.
– Дядя Адгам, я взял твою книгу без разрешения, прости…
Но Адгам не смотрел на мальчишку. Глаза его встретились с уставшими глазами Мороза.
– Ну здравствуй, Адам. Сколько лет мы не виделись с тобой!
– Моё имя Адгам. Я получил его от могущественного волшебника, который стал моим учителем. Когда я ушёл из дома, не хотел использовать магию, доставшуюся мне по наследству. Но учитель стал мне вторым отцом и убедил сменить имя. Адгам означает «тёмный, живущий в лесной чаще».
– И всё же ты очень похож на отца, Адам, если бы не гладкий подбородок, – прошептал обессиленный Мороз.
– В то время как ты растил бороду и раздавал подарки чужим детям, я обучался тёмным заклинаниям. Они давались мне тяжело, особенно когда на моих щеках появлялась щетина… Учитель подарил мне бритву и велел держать свою слабость под контролем. Даже перед тем, как послать тебе снегохвоста, я как следует побрился…
– Твоя задумка удалась, Адам. Я не удержался от гнева и тяжело заболел… В этом году у меня нет ни сил, ни желания дарить подарки…Но я просто обязан подарить один.
Великан подошёл вплотную к брату и сел перед ним на корточки, сверля колючим взглядом.
– Мне не нужны подарки! Не нужно твоё волшебство!
– Это подарок не от меня, Адам. Дело в том, что в ту ночь, когда ты ушёл из дома, один из свёртков, лежавших под нашей ёлкой, был предназначен тебе. Я обещал отцу передать его.
Дед Мороз достал из-за пазухи маленький свёрток, перевязанный алой ленточкой, и протянул Адаму. Чёрные глаза заслезились, словно на сильном ветру. Однако Адам взял в себя в руки, вскочил и заметался по комнате.
– Мне нужно побриться!
С воплем раненого кабана Адам помчался в ванную. Открывая ящик за ящиком, он искал бритву. Но не находил. Слёзы полились по небритым щекам великана нескончаемым потоком. Умывшись холодной водой, Адам вернулся в комнату и схватил за грудки Гришу.
– Куда спрятал, говори!
Гриша лишь помотал головой. Исступленный Адам отпустил его и упал навзничь.
Мороз, наблюдавший за изменениями, происходившими с братом, собрался с силами и подошёл к нему. Опустившись на колени, протянул свёрток.
– Просто открой его, – тихо сказал он.
Непослушными пальцами Адам дёрнул за кончик ленты. Бумага раскрылась перед великаном, словно цветок с мягким свечением. В середине лежал гребень.
– Расчёска? Зачем? – спросил изрядно обросший Адам.
– Так уж случилось, что волшебная сила мужчин в нашем роду кроется в бороде, – объяснил Мороз. – Когда ты стал подростком, папа решил подарить тебе его, чтобы ты научился управлять своей силой.
– Я не хотел быть похожим на него, не понимал, как можно жертвовать своими детьми ради спасения других, – шевелил пересохшими губами Адам.
– Но если бы ты не был похож на отца, ты никогда бы не пожалел сироту, замерзавшего на улице… – поставил шах и мат Мороз.
Гриша тихонько подошёл к деду, взял в руки волшебный гребень и медленно провёл им сверху вниз по густой чёрной бороде Адама. Великан положил руку на голову мальчика и нежно провёл пальцами по непослушным русым вихрам.
– Быть добрым – не значит быть слабым! – чуть слышно произнёс Гриша.
– Вылечи его, пожалуйста, – прошептал Мороз, баюкая крохотного снегохвоста в тёплых ладонях. – Я уверен, тебе передался дар отца.
– Увы, наш отец лечил только людей.
Дед Мороз поджал губы, посмотрел на малыша Снегохвоста и прошептал: «Прости!»
– Это не твоя вина, – утешил брата Адам. – Снегохвосты – удивительные существа. Они рождаются в день зимнего солнцестояния и живут всего десять дней до Нового года.
– Какая короткая жизнь! – воскликнула Снежок.
– Не такая уж и короткая, если ему удалось помирить двух родных людей! – заметил Гриша.
Адам закрыл глаза, поднял перед собой ладони и начертил в воздухе несколько расширяющихся кругов в районе солнечного сплетения деда. Через мгновение Мороз вскочил на ноги и с резвостью восемнадцатилетнего юноши заключил брата в объятия. С трудом отбившись от благодарного пациента, Адам пожал руку Снежку и шепнул что-то на ухо Грише.
***
Примерно через год в дверь Деда Мороза трижды постучали. Снежок распахнула дверь и увидела дядю Адама и Гришу, который с лучезарной улыбкой придерживал за ствол пушистую ёлочку.
– Дедуля, к нам гости пожаловали! – закричала обрадованная девочка.
– Николай, у нас для тебя сюрприз, – улыбнулся Адам, поправляя шикарную бороду, заменявшую ему шарф.
– Что, уже? – выпучила глаза Снежок.
Мальчик подмигнул ей и, схватив за руку, потянул к большому сугробу.
– Никола-а-ай, надевай тулуп и принимай подарок! – крикнул через порог Адам.
Когда дед вышел на улицу, то увидел растущий из сугроба тонкий стебелёк с увесистым снежным плодом на конце.
– Это что же…
– Мы сделали всё, как велел дядя Адам! – начал было Гриша.
– Закопали его рог в самом большом сугробе! – перебила мальчика Снежок.
Со влажными глазами дед отделил от стебелька снежное яйцо и крепко прижал к сердцу.
– Снежок, Гриша, ну чего вы стоите? А ну-ка живо лепить пельмени! Он же вылупится голо-о-одным… И Пушкина в морозилку положите! Я так люблю стихи!
– Говорят, характер у снегохвостов становится мягче с каждым разморождением! – расхохотался Адам, обнимая брата и добавил: – Но это не точно!
Дед Мороз из прошлого
Ксения Суетова
Женя очень хотела устроить детям особенный праздник, сделать его таким же волшебным, как для нее создавали родители. Может, и ей частичка новогоднего настроения достанется.
Она открыла свою коробку с сокровищами.
– Привет, Морозики! – Женя прижала к груди видавших виды дедушек.
Сколько восторга они подарили ей в детстве! Женя искренне верила, что в маленьком узелке младшего дедушки умещаются все подарки, а старший может утащить тяжеленные санки.
Ей всегда очень хотелось с ними поиграть, но мама не разрешала – Морозики-то волшебные, проделали долгий путь из сказки под ёлку. Они появлялись за несколько дней до Нового года, а 31 декабря исчезали. Обнаруживались после боя курантов то на лестничной площадке, то на балконе. И если оказаться за входной дверью и позвонить в звонок им мог помочь, например, сосед. Ну а вдруг ему больше нечем заняться в первые пять минут наступившего года? То стук в балконную дверь оставался для Жени тайной до сих пор.
Она была готова поклясться коллекцией Барби, что в ту новогоднюю ночь мама с папой сидели за столом, когда на балконе обнаружились Морозики с санками, полными подарков. Ей было двенадцать. А в санках прятался Кен с гнущимися ногами.
Женя улыбнулась и потянулась к следующему сокровищу. Взяла в руки потрескавшуюся пластиковую маску Деда Мороза и вспомнила, как в ней к ним домой пришёл самый несуразный и трогательный дедушка. Ей было шесть. Он кутался в голубое стеганое пальто, так похожее на мамино, на голове носил меховую шапку, как у папы, и эту забавную маску, которая постоянно сползала на глаза. Принёс загадочную коробку конфет, в которой было двадцать четыре окошка и что-то написано по-немецки. Женя тогда ещё этот язык не учила.
Дед Мороз, а может, это был Санта Клаус, усадил Женю на колени и одобрительно похахатывал, пока она читала стихотворение. Жаль, что Дед Клаус с папой буквально на несколько минут разминулись. Папа ведь совсем недавно из Германии вернулся – нашли бы, о чём поговорить.
А ходил папа в магазин за ингредиентами для маминого торта. Готовые коржи и растворимый шоколадный крем – вкуснее десерта Женя в жизни не ела! Видимо, секрет в щепотке шоколадной стружки и щедрой горсти маминой любви.
Женя взяла в руки следующее сокровище – смешную шапку с косичками. Сложно объяснить сейчас детям, как тяжело было в «нулевых» найти карнавальные костюмы. Вот и эта шапка то ли от наряда Деда Мороза, то ли его внучки.
Мама на празднике была самой эффектной Снегурочкой – в чёрном коктейльном платье и этой забавной шапке. В тот год Жене исполнилось восемнадцать, а маме – в два раза больше. Столько навсегда и останется…
Следующий Новый год они уже встречали без Снегурочки. Она осталась мерцающим воспоминанием, словно дождик на ёлке.
У Жени защемило в груди.
Она добралась до игрушек. В детстве ёлочку ставили только с папой. Доставали с антресолей огромную коробку с такой дефицитной искусственной елью. Сначала папа раскладывал ветки, внимательно собирал их на каркас строго по инструкции. Потом развешивал игрушки, да так, чтобы всё было симметрично, чтобы рядом не было похожих и цвета не повторялись. Жене доверяли привязывать верёвочки к ушкам, но только над ковром. Огромная ответственность – не дай бог уронить и разбить!
Женя открыла коробку с припыленными снегом шишками и удивлёнными совятами – сколько же им лет! А вот шары помоложе – их мама в Гостином дворе купила, в огромном новогоднем отделе. Они туда, как в музей, ходили любоваться. Но особенно им нравился небольшой магазинчик, в котором заморские Санты в очках пели Jingle Bells и пританцовывали.
Потом Женя уже сама из путешествий по разным странам игрушки привозила. Вот эту синюю резную художник в Самарканде при ней расписывал. Эти голубые с белым она на распродаже в Амстердаме урвала. Вот этот лимончик в жару в Амальфи купила – очень тогда мысли о зиме освежали. А эту танцующую баварскую парочку в Ротенбурге – в музее Рождества, несколько часов тогда по лабиринтам, казалось бы, крошечного магазина бродила, будто в мастерскую Санты попала.
Женя самую особенную игрушку искала – для папы. Он ведь так любит Германию. Только вот вручить не успела.