Взял Эчан котомку, что собрала ему мать, и отправился в путь. Добрался до той старушки, что помогла ему найти драгоценный камень.
Поведал старушке о задании лужавуя.
Загрустила старушка:
— Непростая это задача, Эчан. Хозяин послал тебя на смерть. Но попробую тебе помочь. Тебе понадобятся сорок свечей. Когда найдешь мастера, будешь ему светить. Если уснешь, он тебя убьет. Но тебя спасет подарок твоей любимой. Положи его на колени и гляди на него не отрываясь. Тогда и сон тебя не сморит, и гусли-самогуды тебе достанутся. Ну а уж когда их получишь, тут и лужавуй тебе будет не страшен. Надо только сказать: «Играйте, гусельки». А когда захочешь их остановить — скажи: «Хватит!»
Взял Эчан сорок свечей, что дала ему старушка, и отправился в путь. Сколько он шел, то никому неведомо, а пришел к дому мастера. Тот принял его как гостя и принялся за работу. Сел Эчан рядом, зажег свечу, а сам смотрит на подарок Пампалче. И десять свечей сгорело, и двадцать, а Эчан смотрит и смотрит на чудесную вышивку. Мастер тем временем работу закончил, стал настраивать чудесные гусельки. Тут Эчан заслушался, забылся и начал засыпать. Мастер достал саблю, что была припасена под рукой, и только приготовился отсечь Эчану голову, как увидел вышитый солык. Разглядел и речку вышитую, и березовую рощу над ней. Отложил он саблю и разбудил гостя:
— Счастье твое, Эчан. Обычно те, кто засыпает, пока я работаю, не выходят отсюда живыми. Но я не могу поднять руку на того, кто владеет такой красотой. Где ты взял эту чудесную вышивку?
— Это подарок от моей любимой. Нет вышивальщиц лучше марийских девушек. Приходи в гости, убедись в этом сам.
Мастер отдал Эчану чудесные гусли-самогуды и отпустил его с миром. Эчан вернулся домой. А дома он узнал о новой беде: лужавуй взял Пампалче в наложницы. Но она отказалась стать одной из жен лужавуя, и ее заперли в темницу.
Тогда Эчан пришел к лужавую в дом и достал гусельки. Затем он скомандовал: «Играйте, гусельки!» Тут лужавуй, и все слуги лужавуя, и его воины, и советники пустились в пляс, и никто из них не мог остановиться.
Наконец лужавуй взмолился:
— Эчан! Забирай три руэма земли, забирай свою Пампалче, только останови свои гусли, прикажи им больше не играть!
— Что ж, я исполню твою просьбу, — ответил Эчан, — если ты отпустишь всех наложниц и дашь слово не брать больше с наших людей подать-ясак.
— Обещаю! — ответил лужавуй и дал слово.
Тогда Эчан скомандовал: «Хватит!» Чудесные гусли-самогуды тут же смолкли.
Вышла из темницы Пампалче, и они с Эчаном вместе вернулись домой, а вскоре сыграли свадьбу.
Говорят, на той свадьбе чудесные гусли играли веселей волынок и громче барабанов. Еще говорят, что мастер тоже был на той свадьбе, нашел себе марийку, красавицу да мастерицу, и с тех пор живет в наших краях.
А марийские гусли по всей земле славятся.
Волшебный меч
Эта история случилась так давно, что даже самые древние старики и старухи не помнят, сколько лет с тех пор миновало. Одни говорят, триста, другие — что пятьсот, а третьи утверждают, что не меньше тысячи. В те времена марийцы мирно жили на берегах лесной реки Ветлуги. Они охотились, рыбачили, растили хлеб. Но однажды в прибрежных болотах появился Турни — злой змей-людоед. Он портил посевы, губил речную рыбу, сдувал стрелы охотников. Но самое страшное случалось в новолуние. В ночи нарождения новой луны Турни налетал на хуторы-илемы, похищал девушек и уносил их в свое болотное царство. И никто не мог их спасти. Змей был невидим, ни догнать его, ни поймать. И спрятать девушек не получалось, ведь не узнаешь, не угадаешь, где появится злодей в следующее новолуние.
Раз на реке собрались марийцы на весенний праздник — день сохи. Был меж них Юанай — молодой охотник, который славился храбростью и удачей. Белке он попадал стрелой точно в глаз и на медведя ходил один с рогатиной.
Но не только рогатиной да луком управлялся Юанай. На волынке играл он так, что птицы смолкали от зависти, а если брался за гусли, то и безногие пошли бы в пляс. И собой был Юанай хорош: и статен, и пригож. Не было на берегах Ветлуги девушки, что не заглядывалась бы на него, однако свободно было его сердце.
И вот на празднике сохи Юанай впервые увидел синеглазую Юкчи. Плыла она по кругу, как лебедь по реке. Отложил Юанай волынку и гусли отдал другу, сам же подошел к Юкчи, и рука об руку ушли они на солнечную поляну. Там и сказал Юанай девушке заветное слово.
— Всем сердцем, — прошептал Юанай, — хочу я взять тебя в жены. Моя невеста достойна лучшей свадьбы на свете! Завтра, едва встанет солнце, я уйду на охоту и через две недели вернусь, и мы справим богатую свадьбу.
— Возьми меня с собой, — попросила его Юкчи. — Буду снимать шкурки и поддерживать огонь, не стану тебе обузой.
— Видано ли, чтобы невеста на охоту ходила! Готовься к свадьбе да выбирай наряд.
— Боюсь змея лютого, Турни. Унесет он меня.
— Не бывать тому. Я медведя на рогатину поднимал и Турни подниму; белке в глаз попадал и мимо злодея не промахнусь!
Не утешили Юкчи эти слова. Проводила она любимого до лесной опушки. А следующим утром ушел Юанай на охоту.
Удача сопутствовала ему как никогда. В первый же день наполнил он охотничий шалаш шкурками белок, да лис, да горностаев, и с каждым днем добычи становилось все больше.
И Юкчи не сидела сложа руки. Успела и меду-пива наварить, и фартуки-полотенца расшить. И остался до свадьбы один день.
Рано утром, когда солнце позолотило листья и согрело землю, отправилась Юкчи по воду на родник. А вода-то в нем чистая, как хрусталь. Наклонилась Юкчи, залюбовалась своим отражением, задумалась, как милого встретит, как свадьбу сыграют. Вдруг все померкло, солнце скрылось в тучах, в листьях засвистел ветер. Что-то схватило девушку, подняло выше деревьев и унесло ее вдаль.
А Юанай вернулся домой с богатой добычей. Но не вышла любимая навстречу. Пошел тогда Юанай к ней домой, а там старики в тревоге: ушла утром Юкчи к роднику, да так и не вернулась.
Бросился Юанай к роднику. Видит — ведра пустые стоят и коромысло возле них, только невесты его нигде нет. Тут понял он, что беда приключилась, Турни-злодей унес его любимую.
Напрасно он кричал и грозил злодею. Только злобный хохот был ему ответом. Тогда Юанай взял верный лук со стрелами, острый нож и отправился в болотное царство Турни.
Только встал на первую кочку, как поднялся ветер, схватил его и перебросил через лес обратно к лесному роднику.
Взял тогда Юанай белолапую собаку и снова пошел на болото. Впереди себя собаку пустил, а сам за ней. Прыгнула собака Белолапка на болотную кочку, ветер ее поднял и понес обратно, а хитрый Юанай тем временем перебрался через трясину прямо на остров посередине болота, где жил злодей Турни.
Стал тогда Юанай звать свою любимую, не откликнется ли Юкчи? Но вместо голоса девушки снова услышал он злобный хохот, поднял его ветер, как пушинку, и снова перебросил через болото, через лес к роднику.
В печали вернулся Юанай к отцу своей невесты, все ему рассказал.
— Нам не победить Турни, — сказал ему старик.
— Почему, отец?
— Никто не может сладить с Турни, ибо он силен, хитер и невидим. Однако если взять силу всех, кто пострадал от него, можно одолеть Турни. Но ты не догадался об этом, потому что любовь сделала тебя слепым.
— Как же мне собрать эту силу?
— Предание гласит, что погубить Турни можно только волшебным мечом. Много девушек унес этот злодей, безутешны их родители. Навести каждого из них, и пусть они дадут тебе украшения, которые хранят в память о дочерях, и слезы, которыми оплакивают их. А затем я научу тебя, как выковать меч.
Тут же последовал Юанай совету. Украшений различных собрал он сорок пудов да слезами горькими наполнил большую кадку. Так много девушек похитил Турни, так сильно их родители горевали!
Взяли все это Юанай и отец Юкчи и принесли к кузнецу. Тот им наказал разделить украшения на две части. Из медных да железных кузнец выковал клинок, а из серебряных — рукоятку. Затем он охладил этот меч, снова раскалил докрасна и опустил в кадку с материнскими слезами.
Стал клинок таким острым да крепким, что легко перерубал любой другой, а рукоятка столь тяжела, что не мог ее пошевелить никакой ветер.
Снова отправился Юанай в болотное царство Турни, и весь народ вышел провожать его на битву.
Тут прознал Турни о том, что выкован на него волшебный меч. Разгневался он, взлетел над болотом, ураганом налетел на людей, разметал их по речным берегам. Только Юанай остался стоять на месте, ведь в его руках был волшебный меч, с рукояткой, что сильнее любого ветра.
Тогда Юанай взмахнул мечом над головой — и стих ураган. А прямо перед Юанаем возник, словно из ниоткуда, трехголовый змей. Одна голова жгла огнем, вторая источала зловонную воду, третья извергала дым, который ел глаза, а огромный хвост бил по земле с такой силой, что сама земля дрожала.
Крепко взялся Юанай за волшебный меч. Раз взмахнул — и слетела та голова, что извергала дым. Взвыл Турни и опалил богатыря горячим пламенем. Другой раз взмахнул Юанай волшебным мечом — и огненную голову отсек, словно и не бывало ее. Турни плюнул в богатыря зловонной водой, но она лишь потушила на нем горящую одежду. А Юанай третий раз взмахнул волшебным мечом, и осталась от Турни безглавая туша.
Тут земля заколыхалась, затряслась, расступилась, и провалилась та туша в глубины подземные. А болото забурлило, вышло из берегов, и его воды потекли прямо в реку Ветлугу. А на его месте осталась поляна, а на поляне, одна за другой, проявились тропинки, и вдруг на одной из этих тропинок все увидели Юкчи. Вслед за ней появились и другие девушки, которых унес злодей Турни.
Юанай на руках вынес свою невесту на светлый речной берег, и скоро они сыграли славную свадьбу.
Среброгривый скакун
Девушка-красавица легко найдет жениха, если только она не княжеская дочь. А если и красива, и умна, и богата, и в играх умела, и в речах искусна, то и вовсе не просто найти себе ровню. Не на княжьем же дворе искать? Советники, что при князе состоят, — все как один надменные бездельники. Стражники да воины — люди грубые, недалекие. Подручные — те и вовсе подхалимы, да и на руку нечисты. Только и остается княжеской дочери, что скучать в тереме да женихов отваживать. И отца своего, князя могучего, тем огорчать: давно пора дочь-красавицу замуж выдать, а за кого? Всех гонит, да еще и смеется вслед.