– Не поймаешь! – восхищённо сказал Мушонок.
– Не поймаешь, – повторил кузнечик. – А если всё-таки кто-нибудь схватит меня за ногу, она легко отломится. А я и без неё проживу. Вот какие у меня ноги!
А потом Мушонок спросил жука жужелицу. И жужелица сказала, что самые лучшие ноги – у неё. Они длинные и сильные, на этих ногах жужелица может бегать в поисках добычи – гусениц, слизней – всю ночь.
А потом Мушонок спросил пчелу. И пчела сказала, что самые лучшие ноги у неё. На ногах у пчелы есть особые карманчики, куда можно складывать цветочную пыльцу и приносить её в улей.
Загрустил Мушонок. И как тут не грустить: у всех такие замечательные ноги, а у него – самые обыкновенные и ничего в них интересного.
Залез Мушонок в колокольчик, забился в самый дальний угол и заснул. И приснилось ему, что у него длинные и тонкие ноги в волосатых башмачках, как у водомерки. Мчится Мушонок на этих ногах по воде – аж дух захватывает! Катался Мушонок, катался, и захотелось ему есть. А на воде – ни нужных ему цветов, ни травинок. Хочется Мушонку на берег, да не тут-то было: на таких ногах хорошо по воде кататься, а на берег никак не попадёшь. Тут подплывает к Мушонку жук-плавунец.
«Говорил же я, что ни к чему такие ноги! – сказал он. – Бери мои!»
И сразу появились у Мушонка ноги-вёсла. Нырнул Мушонок на дно, заработал ногами. Здорово получается! Только и на дне нет ни цветов, ни травинок, которые нужны ему. Вынырнул Мушонок на поверхность, отдышался и увидел пролетавшую мимо стрекозу.
«Милая стрекоза! – крикнул он. – Одолжи, пожалуйста, мне твои ноги».
«Ну возьми, только ненадолго!»
И сразу у Мушонка появились стрекозиные ноги. Полетел он над полянкой, и скоро в ногах у него запутался маленький комаришка.
«Ой, Мушонок, – запищал комаришка, – отпусти меня, пожалуйста! Зачем я тебе нужен?»
«А ты мне и не нужен вовсе, – ответил Мушонок, – и ноги такие мне тоже не нужны!»
А потом Мушонок поменялся ногами с кузнечиком и чуть не заблудился в высокой траве. Быстро бегал он на длинных и сильных ногах жужелицы, много нашёл гусениц и слизней, но все они были Мушонку ни к чему.
Совсем плохо стало Мушонку. Может быть, и умер бы он от страха и голода, но вовремя проснулся.
Вылез Мушонок из шалашика, расправил крылышки, посмотрел на свои ножки и стал бегать по травинкам, по цветкам.
На одном цветке встретил знакомую бабочку.
– Знаешь, что я понял? – радостно воскликнул Мушонок. – Я понял, что мои ноги – самые лучшие! Разве не так?
Бабочка ничего не ответила. Ведь она считала, что самые лучшие ноги – это у неё, у бабочки.
Незнакомец на полянке
Первым его увидел кузнечик. Кузнечики – они такие: самих в зелёной траве не видно, потому что они зелёные, а что делается вокруг – сразу замечают. Так вот, проснулся кузнечик и видит: сидит в траве серый пушистый комочек – ушки прижал, глазками из стороны в сторону поводит и не шевелится.
Кузнечик застрекотал, закричал на всю полянку:
– Посмотрите скорее! Посмотрите скорее! Посмотрите скорее!
Услыхал его Мушонок, прилетел и удивился. Потом прилетела бабочка. Села на цветок рядом, посмотрела на серый комочек, сложила крылышки над головой и опять посмотрела. Приполз жучок и долго глядел, шевеля усами.
Последним прилетел толстый важный шмель. Он сел на травинку, и травинка под ним закачалась – вверх-вниз, вверх-вниз. Подождал шмель, пока травинка перестанет качаться, и спросил:
– Ты кто?
– Я – зайчишка, – ответил серый комочек. – Я совсем маленький. Только сегодня родился.
– Чего же ты тут сидишь?
– Так мне мама велела. Она накормила меня, потом убежала, потом прибежала, накормила ещё раз и убежала…
– И правильно сделала, – сказал шмель важно. Он был очень умный и почти всё на свете знал. – Правильно, – повторил он. – Если волк или лиса найдут след твоей мамы…
Зайчонок от страха втянул головку в плечи и закрыл глаза.
– Не бойся, – продолжал шмель, – она от них удерёт. А ты-то ведь бегать ещё не умеешь.
– Не умею… – вздохнул зайчишка.
– И прыгать не умеешь? – удивился кузнечик.
– Не умею.
– И летать не умеешь? – спросил Мушонок.
– И летать не умею….
– Плохо тебе.
– Плохо, – согласился зайчишка, закрыл глаза и ещё плотнее прижал ушки.
– Ничего, – прогудел шмель, – дня через три-четыре ты и бегать научишься, и прыгать…
– А летать? – перебил Мушонок.
– Летать зайцам необязательно, – строго посмотрел на него шмель, – но зато обязательно сейчас сидеть тихо и не шевелиться. Тогда волк и лисица не увидят и не учуют зайчонка, даже если близко подойдут. Потому что пахучие следы у зайцев остаются, когда они бегают. А если заяц сидит смирно, запаха нет никакого, – деловито закончил шмель и улетел.
Потом улетела бабочка. За ними ускакал кузнечик. Уполз жучок. Только Мушонок остался на полянке рядом с зайчишкой: очень уж тот ему понравился.
На ночь Мушонок залез в колокольчик и заснул. Наутро вылез и опять увидел серый комочек на том же самом месте.
Так было и на следующее утро. Но через день Мушонок не увидел серого комочка.
И полетел искать шмеля: уж он-то знает, куда делся зайчик.
– Конечно, знаю, – сказал шмель. – Подрос и убежал: у него теперь быстрые ноги.
Спор на старом дубе
На полянке, почти на самой середине, рос большой старый дуб. Он был такой сильный и такой красивый, что ни одна птица не могла пролететь мимо и хоть минутку не посидеть на его ветках. А ветер – тот вообще не расставался с дубом и всё время тихонечко играл его листьями. И бабочки любили посидеть на тёплой коре дуба, и ящерицы забирались на толстые, выступающие из земли корни, чтоб погреться на солнце. Конечно, и Мушонок прилетал к этому дубу. Здесь можно было и поговорить, и узнать лесные новости от жуков. Они тоже любили посидеть на дубе и попить соку, который иногда проступал в трещинах коры.
Но в тот вечер жуки почему-то не пили сок и не разговаривали. Жуки спорили. Неизвестно, кто первый затеял спор, но скоро жуки так разошлись, что все, кто был поблизости, прибежали, приползли, прилетели, чтоб посмотреть, что же происходит на дубе.
В ту минуту, когда Мушонок подлетел к дубу, громче всех кричал жук-носорог. Он поворачивал свою толстую голову с большим рогом то в одну, то в другую сторону и повторял одно и то же:
– У кого ещё есть рог? У кого ещё есть рог?
Рогов больше ни у кого не было, и все молчали. А носорог гудел всё громче и громче. Он, наверное, охрип бы от своего гудения, но тут рядом с ним опустился ещё один жук.
– Я опоздал, – сказал он, складывая крылья, – и поэтому не мог вовремя ответить на вопрос носорога. Теперь отвечаю: у меня есть рог. И даже два рога! – И он гордо выставил свои огромные, со множеством выростов рога. – Я – жук-олень, самый красивый и знатный жук в лесу, – продолжал он. – У меня два рога! У кого ещё есть два рога?
Ему никто не ответил, потому что и правда в лесу ни у одного жука больше не было таких рогов.
– А у меня есть хоботок, – тихонечко пропищал жучок-слоник и пошевелил своим длинным и правда похожим на хоботок носом.
– Подумаешь, – прожужжал майский жук, – хоботок, рога!..
– То есть как это – подумаешь?! – набросились на него сразу и жук-олень и жук-носорог.
– A у меня зато есть воздушный мешок. Вот!
– Покажи! – потребовали жуки.
– Ха-ха! «Покажи»! – засмеялся майский жук. – Это вы привыкли хвастаться и выставляете свои рога напоказ. А у меня мешок внутри. Вот сейчас накачаю в него воздух – посмотрите!
И Мушонок увидел, как он стал двигать брюшком, будто накачивал в него воздух. А потом майский жук поднял жёсткие крылышки-надкрылья, которые прикрывают тоненькие крылышки, расправил их и полетел.
И все теперь поняли, почему этот тяжёлый и неуклюжий майский жук так ловко и легко летает, ведь воздух, который он накачал в свой мешок, ему очень помогает.
Жук облетел несколько раз вокруг дерева и снова уселся на ствол.
– Ну что вы теперь скажете?
И жук-олень, и слоник, и жук-носорог промолчали. И только жук-бронзовка подполз поближе, внимательно осмотрел майского жука и хмыкнул.
– Ты чего это? – удивился майский жук. – Может, у тебя тоже есть воздушный мешок?
– Воздушного мешка нет. Но… Вот сейчас увидите! – И жук-бронзовка вдруг взлетел.
От неожиданности жуки даже попятились немного, а потом все, как по команде, удивлённо зашевелили усами. Действительно, этого никто из них не мог проделать. Не взлететь, нет. Летать они все умели. Но прежде чем полететь, каждый из них должен был подготовиться к полёту: поднять крылышки-надкрылья, расправить крылья. А этот раз! – и взлетел.
И когда жук опустился на ствол дуба, все жуки окружили его. А бронзовка гордо поворачивался к жукам то одним боком, то другим, показывая вырезы в надкрыльях. Да, таких вырезов ни у кого не было – только у него! Благодаря этим вырезам жук и мог взлетать сразу, без всякой подготовки, не поднимая надкрыльев.
Потом жуки ещё долго обсуждали достоинства друг друга. И опять спорили, и опять хвастались.
А в стороне сидел навозный жук и молчал. Посидел он, посидел, послушал, послушал и тихонечко полетел прочь от дуба.
Полетел он над полянкой, полетел над тропинками. Летит и жужжит. Грустно жужжит навозный жук. Ведь ни воздушного мешка, ни рогов у него нет. И вообще нечем ему похвастаться. Но почему же все лесные жители, увидав его или услыхав его жужжание, радуются? Ведь у него же нет ни хоботка, ни вырезов в надкрыльях? Ну и не надо! Зато он – добрый вестник! Если летает над тропинками, над дорожками и полянками, значит, будет хорошая погода. А спрячется в норку – жди дождя.
Узнал об этом Мушонок и подумал: «До чего же интересно жить в лесу!»
Так и живёт Мушонок – уже большой стал, а всё не перестаёт удивляться лесным чудесам.