утылка с какой-то жидкостью – это, скорее всего, живчик. У муров тут «ферма», не иначе, а иммунным для восстановления нужен живчик, вряд ли муры станут на нём экономить – в их же интересах, чтобы у иммунных, содержащихся здесь, быстрее отрастали изъятые органы и их снова можно было резать. Вот ведь твари!
Прутья решётки толстые, надёжные, дверь, само собой, заперта, да ещё на два замка – один, похоже, электронный, другой – навесной, пол клетки бетонный – подкоп не сделаешь. Тьфу! Да какой, нахрен, подкоп?! Руки-то у меня свободны – выбить дверь моего дара вполне хватит. Мысли путаются, вот и пытаюсь рассуждать последовательно и обстоятельно. И колбасит меня не по-детски – холодно, замёрз весь, и голова раскалывается.
Надо было ещё потрясти доктора насчёт информации, но с потерей крови мне стало как-то не до того. Сейчас получше себя чувствую, но на подвиги меня пока не тянет. Может, местные обитатели чего расскажут.
– Эй, есть кто живой? – На мой окрик послышался только слабый стон.
Похоже, облом! Взгляд упал на руку, которой я обхватил колени, пытаясь хоть немного согреться – часы муры с меня снимать не стали, как и штаны и ботинки, только на костюм позарились, и сейчас часы показывали первый час ночи. Надо что-то решать.
Попил любезно предоставленного мурами живчика, выставил на часах будильник на пять утра и постарался зарыться в сено – надо поспать и хоть немного восстановиться. До пяти утра вряд ли кто-то за мной придёт; если бы не помощь доктора, я бы ещё долго был «в ауте», а в пять – самый сон, проснусь, вышибу двери клетки, а там посмотрим, как оно пойдёт – Стикс даст, может, и вырвусь, но живым я больше точно не дамся.
Выбивать дверь было ошибкой: из-за двери в каземат тут же донесся истеричный визг сирены – видимо, электронный замок был под сигнализацией, надо было прутья решётки повыбивать, хотя шуму бы и так наверняка наделал изрядно. Дар неплохо усилился, а я как-то не оценил этот момент, в результате удара решетчатую дверь моей клетки не просто выбило – все место, где были замки, разорвало в куски, и те шрапнелью разлетелись в стороны. Надеюсь, никого из здешних узников ими не убило.
Послышались встревоженные голоса. И ладно бы мои коллеги по несчастью всполошились – всполошилась, похоже, наша охрана. Я коротко выругался и бросился к выходу, не забыв подхватить бутылку с живчиком: если мне удастся отсюда очень быстро смыться, без этого зелья начнутся дополнительные проблемы.
Дверь оказалась не заперта, но как только я выбежал за неё в узкий коридорчик, в меня тут же упёрлись три автоматных ствола – похоже, быстро смыться не получилось. Ну, да ещё не вечер! Ещё только раннее утро. Агась!
– Стоять, падла! Руки поднял! – Трое муров с заспанными, злыми и, похоже, похмельными лицами держали меня на прицеле. Ну и мерзкие, надо сказать, у них морды, причём у всех, как на подбор! Такое впечатление, что рожи им вместе со статусом муров выдают.
Четвёртый, державшийся чуть сзади, и державшиий автомат стволом в сторону, при виде меня лишь усмехнулся. Выглядел он поприличнее: и одет получше, и держится как-то по-особому – увереннее что ли.
– Стою, стою! Не вопрос! – с преувеличенным энтузиазмом проговорил я, поднимая руки на уровень груди и показывая открытые ладони. – Вы только вот этого уберите! – Движением подбородка указываю им за спину, на пустой коридор.
Старая как мир уловка вообще срабатывает с завидным постоянством, а в Улье люди привыкли жить в обстановке почти постоянной опасности – здесь те, кто не привык оглядываться на любой подозрительный шорох, долго не живут. Вот и сейчас трое целившихся в меня муров повернули головы, и я, чуть расфокусировав взгляд и охватывая весь объём коридора, задействовал своё умение.
Муров снесло, как кегли – можно сказать, выбил «страйк»: вот только уловка моя сработала не на всех – тот урод, которого я определил как командира этих недоумков, оглядываться не стал, успел среагировать на движение и выстрелить. Стрелял навскидку, да и я, активируя дар Улья, сместился к стене, стараясь уйти с предполагаемой линии огня. Но все же выстрел не прошёл совсем впустую – бок обожгло, пуля прошла вскользь, лишь оставив глубокую борозду, но это не все неприятности, которые оставил выстрел. Просто сработавшая сигнализация – это ещё полбеды, но вот ещё и выстрел – теперь на базе муров поднимется настоящая тревога, в этом сомневаться не приходится.
Долго сожалеть о случившемся и рассматривать поцарапанный и кровоточащий бок я не стал – не до того. Подбежал к валявшимся в коридоре мурам, пинком в голову успокоил стрелявшего в меня командира, подававшего какие-то признаки жизни, выдернул из ножен на его поясе нож и вскрыл всем четверым глотки – произвёл, так сказать, контроль. Теперь быстро обшарить тела на предмет чего полезного – вот, скажем, бинт – и пострелять чего-нибудь мне явно не помешают.
Нашлось и «пострелять», и даже «повзрывать» – «эфка», две РГД и ещё одна непонятная граната, похожая на баллончик с краской, но кольцо чеки и рычаг предохранителя присутствуют; может, дымовая. Бинты в карманах убитых тоже нашлись, но вот перевязываться я не стал: опять же, не до того. Я уже слышал голоса, и они приближались, кто-то что – то кому-то объясняет, причём криком и на матах. Однако, ко мне гости!
Топот уже за углом, совсем рядом. Швыряю туда «эфку» и прижимаюсь спиной к стене – мат, крики, взрыв, по ушам ударило неслабо. Подождать пять секунд, и следом летит РГД, только чеку я выдёргивать не стал – так, пугнуть, если есть кого. Следом выбегаю сам, пугать тут уже некого: семь посеченных осколками трупов, крови натекло как на бойне… Взрыв шестисотграммовой осколочной гранаты в закрытом помещении – это вам не шубу в плавки заправлять!
Здесь задерживаться не стал – атмосфера как-то не располагает. Подхватил свой «пугач» и рванул дальше – не сломя голову, конечно, прислушиваясь и притормаживая перед углами, но и особо не мешкая: внезапность – моя единственная надежда.
Вверх по лестнице – вот он, выход из подвала, тишина – не полная, конечно, тревога на базе всё-таки, но рядом никого не слышно. Вправо и влево ведут одинаковые коридоры, прямо – дверь; открыл, сразу же уйдя в сторону, – всё спокойно, заглянул внутрь – темно и тихо, пусто, в смысле, людей нет, осматривать не будем, дальше. Так! Куда? Направо или налево? Пойдём направо – чем не направление?
В ответвлении коридора слышу шаги; похоже, бежит несколько человек – гранату туда, РГД – 5. Это, конечно, не Ф – 1, но такой сюрприз под ноги из-за угла – тоже мало приятного. Снова удар по ушам, куда скромнее первого, пара коротких очередей. Два выстрела для контроля – нашумел я уже неслабо, теперь можно хоть зашуметься, хуже не будет. Патроны тоже экономить не надо – время для меня сейчас гораздо более ценный ресурс. Я прямо физически ощущаю, как оно утекает, словно песок сквозь пальцы, и с каждой песчинкой-секундой сокращаются мои шансы выбраться из этой переделки живым.
Ещё четыре трупа. Обшаривать не стал – эти, похоже, только одеться успели да оружие похватать, один вон даже в одном носке, второй кроссовок на босу ногу обут; ни подсумков, ни разгрузок на них нет. Точно, дальше по коридору – комната с незаправленными кроватями; наверняка тут они и отдыхали. Напротив – ещё одна пустая, и всё – тупик. Так, назад. Дальше по коридору – ещё две пустые комнаты и снова тупик. Чёрт! Обратно к спуску в подвал, надо в левый проход, теряю время!
А на базе тем временем уже не тревога, а просто форменный бардак! Крики, маты, вот зашёлся в длинной очереди пулемет где-то в стороне, несколько коротких очередей, в другой стороне приглушенно грохнул взрыв. Они там что, решили друг друга поубивать, чтобы мне не достаться?! Было бы неплохо, но скорее всего на них кто-то нападает – тоже хорошо. Но враг моего врага не обязательно мой друг – надо выбраться из этого здания и линять отсюда как можно быстрее!
Развилка, ещё одна, тупик – твою же мать! Лабиринт Миноса какой-то! Радует, что в роли Минотавра здесь, похоже, я, но это может в любой момент измениться.
Из-за двери рядом доносятся звуки какой-то невнятной возни, кто-то ходит – вроде, один. Заходить я не стал, а просто постучался в дверь: вежливость – вещь хорошая! Ну и, как в том старом анекдоте о чукчах и подводной лодке, «я в дверь постучал – они мне и открыли»! Только дожидаться, когда из-за двери кто-нибудь выглянет, я не стал – когда дверь наполовину открылась, ударил по ней даром. Сдавленные маты, звук падения. Тут же врываюсь в комнату и с ходу пинаю в лицо сидящего на заднице мужика.
– Лежать, тварь! Мордой в пол! Живее! – Пинаю в живот ошеломлённого мура. – Руки на затылок! – Ещё пинок под рёбра. – На затылок руки, сказал! – нехрен тормозить, последние сутки у меня выдались напряжённые.
– Мужик, не надо. – Голос дрожит, тело также бьет мелкая дрожь – неслабо я его напугал, однако, – но жалости к мурам быть не может в принципе. Люди, которых они на органы разбирали, может, тоже просили «не надо» – Я тут… при складе… завхоз, вроде.
– Дёрнешься – мозги вышибу! – Мне, честно говоря, всё равно, кто он тут, главное – дорогу до выхода из здания знать должен.
Я наскоро связал ему руки за спиной оторванным от настольной лампы проводом и скомандовал:
– Подъем! На выход!
Мужик неуклюже поднялся, вышел за дверь и встал. Я тоже остановился – чего это он? Поинтересовался:
– Чё стоим?
– А… дальше к-куда?
– Ты не знаешь, где выход? – Вот такого «расклада» я точно не ожидал.
– З-знаю.
– Ну так иди, баран! – Тычок стволом автомата в затылок. – Перед выходом остановишься.
– Пришли, – сказал «завхоз», остановившись в небольшом холле, куда мы пришли всего после нескольких поворотов. Всего несколько поворотов, но я один бы мог тут долго плутать.
– К стене лицом, на колени! – скомандовал я. – И тихо!
Мужик слушался беспрекословно и, кажется, находился в предобморочном состоянии от страха. Я осмотрел пространство, насколько смог, чуть отодвинув край шторы, которой было занавешено окно рядом с входной дверью, – вроде, никого, хотя тут немудрено чего-нибудь или кого-нибудь не заметить: в предрассветных сумерках что-то горит, кто-то где-то орёт, но стрельбы я больше не слышу, а это плохо!