Или же, как амастрийский Леней[615], покинув отчизну,
330 Голый, голодный умрешь там, где владычит Ахилл;
Или, как Евридамант вокруг Фрасиллова праха[616],
Трижды будешь влеком вслед ларисейским коням;
Или даже как тот, кто им защищенные стены,
Павши, объехал не раз — в знак, что невдолге им пасть;
335 Или как тот, кому новую казнь Гиппомен предназначил, —
Прелюбодея влача по эрехтейской земле;
Чтобы и после того, как жизнь покинула тело,
Кони, мстя, волокли грязью испятнанный труп.
Так твои потроха прилипнут к морскому утесу,
340 Как под евбейской скалой[617] давних останки пловцов,
И, как насильник погиб от молнии и от пучины,
Так и тебя сокрушат сразу вода и огонь.
Фурии душу твою помутят, как душу того, кто
Телом израненным был ране подобен сплошной;[618]
345 Будешь, как Дриантид, владетель Родопского царства,
Парой ступать по земле неодинаковых ног;
Будешь, как зять двух змей, как смертник Этейской вершины,
Как Тисамена отец, как Каллирои супруг!
Будет супруга твоя ничем не стыдливей невестки
350 Той, за которую встарь краской покрылся Тидей[619],
Или же той, что в любви сочеталася с мужниным братом,
Хитростью вместо себя выдав служанку на казнь.
Боги тебе да пошлют такую же верность супруги,
Как Тиндарей и Талай в дар завещали зятьям!
355 Так, принесшие смерть своим двоюродным братьям,
Ныне Белиды бредут с вечною ношей воды.
Будет сестра у тебя — как Библида и как Эолида[620],
Только ради того, чтоб преступленье свершить;
Будет и дочь — но будет любить она, как Пелопея,
360 Как Никтимена и как Мирра любили отцов:
Жизнь отцовская ей дорога не более будет,
Чем Птерелаева жизнь или чем Нисова жизнь,[621]
Или чем жизнь того, кого дочь, колесницей поправши,
Память об этом грехе улице передала.
365 Сам же погибни, как те женихи, черепами которых
Был изукрашен вход в доме писейских царей,
Или, напротив, как тот женихов неустанный гонитель[622],
Что обагрил, наконец, собственной кровью песок;
Или как тот колесничий, который, сгубив господина,
370 Морю Миртойскому дал новое имя носить;
Или как те, что хотели нагнать быстроногую деву —
Тщетно, пока не легло яблоко под ноги ей;
Или как те, что входили в безвыходный дом Минотавра[623],
Чтобы вслепую искать с диким чудовищем встреч;
375 Или как те четырежды три троянца, которых
На погребальный костер властно послал Эакид;
Или как те, кого завлекал двусмысленной речью
Сфинкс, чтобы после обречь на несказанную смерть;
Или как те, что погибли во храме бистонской Минервы,
380 Из-за чего и досель лик у богини закрыт;
Или как те, кто в старинные дни кровавою снедью
Были фракийским коням в стойле у злого царя;
Или как те, что Фоантом заколоты в жертву богине
Или питали собой Феродамантовых львов;
385 Или как те, кого сорвала с корабля дулихийцев[624]
Жадная Скилла, и те, коих Харибда впила;
Или кого Полифем в огромном сокрыл своем чреве,
Или кого Антифат съел в лестригонском дому;
Или кого пунический вождь[625] в колодезной глуби
390 В воду велел погрузить и схоронить под песком;
Или же как женихи Икариды и с ними служанки,
И на хозяйскую жизнь давший оружье гостям;
Или как дальний Антей[626], аонийским борцом побежденный,
Тот, что, касаясь земли, вмиг становился сильней,
395 Или как те, кого дальний Антей побеждал своеручно,
Или как все, кто погиб в женском лемносском грехе,
Или как тот, кто, подав недобрый совет властелину,
Первою жертвой стал, павшей во имя дождя;
Иль как Антеев же брат, что окрасил свой жертвенник кровью
400 И научил убивать, сам показавши пример;
Или как тот нечестивец, который коням своим страшным
Вместо сена с овсом мясо людское давал;
Или как двое погибших от рук одного и того же,
Но от несхожих ран — зять Дексамена и Несс;
405 Или как правнук Сатурна[627], которого гибнущим видел
Сын Корониды, чей храм — на эпидаврской земле;
Или как Синид, Скирон и тот, чей отец — Полипемон,
Или получеловек, получудовищный бык;
Или же тот, кто сосны сгибал и опять отпускал их,
410 Глядя с двуморья в моря с той и другой стороны;
Или же тот, которого смерть наблюдала Церера,
Радуясь, что Керкион пал от Тесеевых рук, —
Все эти беды, моим заслуженно званные гневом,
Или не меньшие их — да не минуют тебя!
415 Будь, как Ахеменид[628], у подножья оставленный Этны
В час, когда увидал парус троянской ладьи!
Будь, как Ир двуименный, всегда подаянья просивший,
Будь и хуже, чем Ир, в нищей толпе на мосту!
К сыну Цереры любовь да будет твоя безответна,
420 Пусть на просьбы твои он не дает, а берет!
Как на прибрежье морском то приходит волна, то уходит,
И исчезает с песка оттиск ступавшей ноги,
Так достоянье твое да будет таять и таять,
Между пальцев твоих вновь ускользая и вновь!
425 Словно родитель[629], чья дочь вновь и вновь изменяла обличья,
Мучься голодной тоской, не угасимой ничем!
Чтобы гнушаться тебе не пришлось человеческим мясом,
Чтобы явился в тебе нынешний, новый Тидей,
Чтобы за черное дело твое от заката к востоку
430 Солнце направило вспять бег колесничных коней!
Ликаонидову снедь вкушай на гнусных застольях,
Тщись коварной едой вышних богов обмануть!
Пусть и тобою самим пытают всеведенье божье —
Жди Танталидовых мук и Телеидовых мук!
435 Тело твое, изрубив, по полям размыкают дальним —
Словно дорогам отцов было помехой оно.
Ты из Перилловой меди[630] склепаешь подобие бычье —
Видом и звуком оно будет, как вылитый бык;
И как злодей Фаларид, язык под мечом потерявший,
440 Бычьим мычанием сам будешь из меди стенать.
Если захочешь вернуть себя в свои лучшие годы —
Будешь наказан, как царь, взявший Адмета в зятья.
Если, как конный герой[631], ты бросишься в топкий колодец —
Имя его промолчит о дерзновенье твоем.
445 Гибель такую прими, как драконовы приняли севы,
Тирским поражены камнем средь эллинских нив.
Как у Пенфида сбылось проклятье над братом Медузы,[632]
Так над твоей головой пусть оно сбудется вновь!
Будь, как пернатая тварь, предмет заклинаний поэта,
450 Та, что сама себе срам моет прыскучей водой.
Столько ран получи, сколько тот, говорят, получивший,
Коему в жертвенный дар не допускается нож[633].
Так себя изувечь, как те, которых Кибела
Учит увечить себя пенью фригийскому в лад.
455 Стань ни мужчиной, ни женщиной, стань холощеным, как Аттис,
Мягкой рукой ударяй в резко звучащий тимпан,
Зверем внезапно явись к Великой Матери в стадо,
Как победитель-бегун[634] и побежденная с ним;
Пусть не одна эту казнь на себе испытает Лимона,
460 Пусть и твои потроха конский размыкает зуб!
Ты, как тот некроткий тиран, что в Кассандрии правил[635],
Раненый, будешь лежать под насыпною землей;
Или как Абантиад или Кикна лирнесский потомок,[636]
Ты, заточенный в ларец, в волны морские скользнешь;
465 Или как жертва падешь на святом алтаре Аполлона —
Жертва, которою встарь пал от врага Феодот[637];
Или в положенный день принесет тебя в жертву Абдера,
Градом казнящих камней на обреченного пав;
Или падешь, поражен, под триострым копьем громовержца,
470 Как Гиппоноя дитя, как Дексионы отец,[638]
Как Автонои сестра, как Майи лукавый племянник,
Как неумелый ездок на поднебесных конях,
Как обезумевший царь Эолид, как кровный сородич
Той, что в ночных небесах незаходяще блестит,
475 Как Макело, пораженная вмиг и вместе с супругом, —
Так я молю небеса сжечь тебя мстящим огнем!
Стань добычею тех, кого не пускают на Делос
После того, как погиб ими растерзанный Фас[639],
Тех, кем не пощажен увидавший купанье Дианы
480 И от кого не ушел отпрыск Кротопия — Лин.
Ты не минуй и змеи, ядовитое жало которой
В царство теней низвело старца Эагра сноху[640],
Или которой убит Архемор, иль которой задушен
Тот, кто ударил копьем в полое чрево коня.
485 Ты на крутой высоте, под бременем винного хмеля,
Так потеряешь себя, как потерял Эльпенор[641]