– Еще одна повелительница! – радостно заорал он и потащил удивленную демонессу к провалу, из которого вырывались дым с запахом серы и проблески огня. Подтащив ее к краю, швырнул вниз.
Как он смог это сделать, она не поняла, но в ту же риску закричала от боли. Ее поглотил огонь, и она почувствовала что стала медленно растворяться в нем. Она кричала, но из горла не вырывалось ни звука. Рядом проплыли еще две демонессы, так же раскрывающие рот в беззвучном крике. А дальше она перестала что-либо видеть и слышать, ее наполнила боль и немилосердная жажда. Ужасные муки терзали ее существо. И только одна мысль пришла к ней: что эти муки она будет испытывать вечность.
Прокс сидел в тишине подвала и смотрел на замерших демонов из группы приманки. Они стали оживать и удивленно оглядываться.
«Значит, получилось», – удовлетворенно и не без радости подумал он. Алеш беспокоился только по поводу демонесс, которые ходили по астралу и могли беспрепятственно нападать оттуда. Но по договоренности с новыми братьями они эту проблему взяли на себя. Он поднялся на поверхность и увидел в бинокль отступающие отряды оставшихся в живых демонов. Это было даже не отступление, а скорее беспорядочное бегство. Знающему было понятно, что войско князя осталось без руководства. Прокс победил в первой битве и был доволен.
Провинция Азанар. Город Азанар
Договорившись с ректором о том, что он прикроет мою спину у короля, я перешел к следующему этапу. Они думали, что я откланяюсь и уйду. Как бы не так! В моих планах эти двое ушлых стариков играли существенную роль.
– Мне нужна еще ваша помощь, господа.
Мессир поморщился. А Гронд, наоборот, изобразил на лице заинтересованность.
– Мне нужно будет два круга для того, чтобы я вышел на истинных устроителей покушения на снежного эльфара. И тогда я вам их преподнесу на блюдечке с голубой каемочкой. А вы уже сами решите, как с ними поступить. – Я улыбнулся, а мессир вперил в меня сразу потяжелевший взгляд.
– Вы действительно сможете до них добраться, барон? – после недолгого молчания спросил он.
– Я постараюсь, господин ректор.
Архимаг указал рукой на стул.
– Садитесь и расскажите мне, о чем вы просите. Мне начинает нравиться ваша краткость и уверенность, тан Тох Рангор.
Я улыбнулся. Все! Я купил их с потрохами. Эти два прожженных интригана мгновенно оценили мое предложение и прокрутили в уме десятки вариантов, как воспользоваться моим подарком. Кроме того, ректор от имени гильдии магов признал мое баронство. И он понял, что я это понял. Как иногда пара слов, сказанная облеченным большой властью человеком, меняет судьбу. Так и мессир Кронвальд признал меня избранным Творцом и уже положил на полочку в своих будущих планах. Ну да бог с ними, мне сейчас не до их интриг. Жить в обществе и быть свободным от него по определению невозможно, это я хорошо усвоил еще по прошлой жизни. Поэтому не парился по поводу интереса к моей персоне ректора, Гронда и разных тайных служб. Тем более что настоящие мои противники стояли неизмеримо выше.
– Я думаю, что у моих недоброжелателей есть здесь осведомители. Надо, во-первых, чтобы информация о выздоровлении Аре-ила в течение двух кругов не вышла за стены лечебницы. Во-вторых, Эрна пусть посидит под арестом. И последнее: пустите слух, что я тоже арестован. Ну а вычислить глаза и уши моих врагов здесь, в академии, вам не составит труда.
Слушая меня, ректор согласно кивал.
– Это все, что от нас требуется? – спросил он, когда я закончил перечислять свои просьбы.
– Все!
Когда нехеец покинул кабинет, мессир достал из шкафа бутылку и два бокала. Они выпили, и архимаг, улыбаясь в бороду, сказал:
– Это подарок судьбы.
– Ты так уверен, что наш избранный притащит нам лесных эльфаров на блюдечке с голубой каемочкой? – спросил Гронд.
– Уверен? – усмехнулся ректор. И твердо ответил: – Уверен. По-другому быть не может. Коли нехеец взялся за дело, он его доведет до конца.
– Или до тюрьмы, – рассмеялся Гронд и исчез. Его нетронутый бокал остался на столе.
Через час после того, как покинул кабинет ректора, я был в трактире. В уголке, облюбованном Гангой, сидела сама новая хозяйка трактира. Одежда неброская, но подобранная с большим вкусом, подчеркивала ее диковатую красоту и энергию, рвущуюся наружу и сдерживаемую усилием воли. Вот такое впечатление произвела на меня моя невеста. Я подошел и, взяв ее руку, поцеловал. Сам не знаю, что меня на это толкнуло. Чтение приключенческих романов в детстве, где кавалеры поступали именно так, или желание показать очаровательной смеске мое отношение к ней? Она удивленно захлопала большими черными ресницами и попыталась выдернуть свою руку. Я же, не отпуская ее, но при этом удерживая осторожно, проговорил, почти мурлыкая:
– Душа моя, ты очаровательна!
– Ах, хозяин, как вы галантны! – тут же подлизалась Рабэ.
А орчанка перешла в наступление:
– Я тебе в самом деле нравлюсь?
– Нравишься, – ответил я. А чего скрывать?
– Тогда женись!
Этими двумя словами она сбила мне весь романтический настрой. Отпустив ее руку, я сел напротив Ганги.
– Женитьба – шаг очень серьезный, это, знаешь ли, на всю жизнь. А у нас она может быть очень короткой, несмотря на твое первородство. – Мой взгляд теперь выражал не восхищение, а суровость.
Если бы я женился на всех, кто мне нравится, я бы обогнал царя Соломона. Но ничего подобного я не сказал, потому что догадывался, как отреагирует Ганга.
Орчанка прищурилась и попыталась задать вопрос всех жен и невест во всех вселенных: «Где ты»… Но я поднял ладонь и остановил ее.
– Потом! Рабэ, мухой полетела и быстро нашла Марка по прозвищу Уж, – перевел я взгляд на демоницу.
– А чего его искать, он сидит и ждет вашу милость с каким-то важным известием. – И Рабэ на весь зал заорала: – Марк! Бездельник! Спускайся! Его милость пришел!
Я оглянулся и увидел, что зал почти пуст и только Изя стоял за стойкой и жалобно на меня смотрел. Я улыбнулся ему и отвернулся, подумав: «Отрабатывай, старина, свои промахи». Посмотрел на демоницу и спросил:
– Тебе язык вырвать? Чего ты орешь?
– Так он сам просил позвать его, как только вы появитесь! – изумленно ответила демоница и уставилась на меня, не понимая, что она сделала не так. Просили позвать, вот она и позвала, читалось на ее маленьком наивном личике.
«Умеет же притворяться стерва», – подумал я, но вступать в долгие объяснения не стал. Объяснять ей, как надо правильно исполнять мои распоряжения, было так же бесполезно, как учить осла читать. Тут либо осел сдохнет, либо я. Поэтому я действовал проверенным способом.
– Если не умеешь пользоваться головой на благо хозяина, я ее отрежу. – Мой тон не давал ей усомниться, что именно так я и поступлю. Без головы она не сможет возродиться в чистилище преисподней.
– Все поняла, сахгиб, – задрожала девушка.
Подошел Уж, поклонился и застыл у стола.
– Присаживайся, Марк, – показал я глазами на свободный стул, – и расскажи, что узнал по поводу Эрны.
Марк сел и замялся. Я понимал его трудности и помог ему.
– Не тяни, здесь только те, кто может это знать. От них у меня тайн нет.
Рабэ была связана заклятием крови. А Ганга вскинула на меня благодарный взгляд. Я дал понять девушке, что считаю ее самым близким к себе человеком. Она была далеко не дура и сразу смогла разобраться, что, посвящая в тайны, я ввожу ее в свою жизнь. А тайн у меня, как она считала, было бесчисленное множество.
– Значит, так, босс. Студентка несколько раз выходила в город и каждый раз садилась в один и тот же экипаж. Конкретно она никуда не ездила. Коляска крутилась по городу, по малолюдным улицам, и через час возвращалась. Босс, оттуда были слышны такие звуки… – Он помолчал, не зная, как их описать. – В общем, она громко охала и стонала. Ее подвозили к академии, и она выходила. После нее в коляску подсаживался один и тот же человек. Но в конечной точке маршрута из экипажа выходили два лесных эльфара. В доме, где живут эти двое, есть два охранника, которые поочередно дежурят у ворот, тоже эльфары, и служанка, которая приходит утром и уходит вечером после шести.
– Я так и думал, – покивал я своим мыслям. – Спасибо, Уж, хорошая работа. Дело в том, что Эрна позавчера ранила ножом снежного эльфара и сказала, что это приказал сделать я. Но на ноже было проклятие, с которым я уже сталкивался, когда ранили стрелой небесную невесту и еще раньше Вирону, а позже великого хана. И все это было дело рук лесных эльфаров. – Я увидел, как широко раскрылись глаза орчанки.
– Так это мне не показалось? – тихо спросила она. И неожиданно продолжила: – Какая же ты сволочь! Все это время ты это от меня скрывал!
Я удивился непостижимой женской логике. Но чего нельзя понять, о том лучше не задумываться, и я отмахнулся от ее вопроса и одновременно утверждения: скрывал – значит, сволочь.
– Задача у нас такая: захватить эльфаров и добиться от них признания.
– Я знаю, как это сделать! – хищно улыбнулась Ганга.
– А вот ты как раз в операции не участвуешь, – охладил я ее пыл.
– Это почему? – Ее возмущение готово было вырваться наружу и поглотить всех нас в огне ее гнева.
– Потому что я так сказал! – произнес я негромко, но по помещению разлился холод, способный заморозить не только ее, но и полюса планеты.
– Хорошо, дорогой, я поняла, – присмирела орчанка и, как примерная ученица, сложила руки на столе.
Уж и Рабэ окаменели.
Вечером По-рид из дома Изумрудной лозы вернулся в особняк, который они с братом арендовали. Он быстро взбежал по лестнице на второй этаж. В отличие от других эльфарских домов Вечного леса этот дом сохранил самое древнее название эльфарских имен. Без добавления слова «истинный». Главы этого дома причисляли себя к изначальным эльфарам и держались особняком от остальных обитателей леса. Их гордости и высокомерию мог позавидовать княжеский род, хотя дом Изумрудной лозы не значился даже среди пяти десятков первых домов. Но это не мешало им кичиться своей древней родословной. По большому счету других заслуг у этого дома не было. Дом был захудалый и даже отправлял своих представителей учиться в человеческие академии, чего не делало большинство других эльфарских домов.