Изобразив на лице удивление, я поклонился.
– Что-то не припоминаю вас. – И вежливо спросил: – Вам что-то угодно, таны?
И понял, что лучше бы не спрашивал. Они мгновенно вцепились в меня руками и в два голоса закричали:
– Обманщик! Конечно, угодно! Ты обещал на нас жениться!
Их сдвоенный крик привлек внимание остальных жующих и пьющих господ. Все с большим интересом уставились на нас. И даже стали подходить ближе. Ирридар оставался безразличным к происходящему, а Глухов, оставшись один, запаниковал: что делать?! Мысли в голове скакали как зайцы, убегающие без оглядки от лисицы.
– Дамы! Вы меня с кем-то путаете! – пошел в отказ я. – Я вас не знаю!
Это единственное, что я мог придумать на тот момент. Хотя понимал, что несу полнейшую чушь.
– Знаешь! Знаешь! – Они повисли на мне.
Та из них, которая начала разговор, повернув голову к дородной даме, проглатывая слова от восторга, стала быстро объяснять:
– Это он, тетушка. Мы тебе о нем рассказывали. Он прятался от демоницы, что ловили в замке у папеньки, когда он еще был жив. Он заскочил в нашу светелку и обещал нам, если мы будем кричать, то он на нас женится. Причем сразу на обеих. Вот! – закончила она и еще крепче ухватила меня за руку, прижавшись к ней крепкой грудью и ни капельки при этом не смущаясь.
– Да, так все и было, – подтвердила вторая и прижалась с другой стороны. Они висели на мне как груши и держались крепче клещей.
Все произошло настолько быстро и неожиданно, что я растерялся. Но мне помог незнакомый старичок, который подошел семенящими шажками поближе и заинтересованно спросил картавя:
– И вы кхричали?
– Нет! – ответили девицы хором. – Мы не хотели, чтобы его поймали солдаты или та самая демоница, что за ним охотилась. Она хотела, чтобы он на ней женился. Но представляете… – Они закатили глаза, показывая всем своим видом, что сейчас произнесут нечто ужасное и невообразимое. – Она днем была человек, а ночью лягушка.
– Интехресно! – произнес старичок. – Храз вы не хкричали, то этот молодой человек вам ничем не обязан.
– Как это не обязан? – вступила в обсуждение тетушка. – Еще как обязан, тан Твирстан! Он обещал жениться, но скрылся, как… как негодяй, не выполнив своего обещания. Мои племянницы оскорблены таким поступком. Я буду жаловаться!
Вокруг нас собиралось все больше людей, перекрыв мне все пути к отступлению. А дедок рассмеялся и, подмигнув мне, заявил:
– Молодой человек обещал жениться, если девушки закхричат, а они не закхричали. Значит, он не должен жениться. И ничем вашим милым племянницам не обязан. – Он с торжествующим видом посмотрел на даму.
– Это мы еще посмотрим! – с вызовом проговорила тетушка. – Держите его, девочки, я к его величеству за королевским судом.
Дело оборачивалось хуже некуда, впутывать в это дело Меехира Девятого у меня не было никакого желания. Я знал, что его величество ради развлечения и своего удовольствия может принять фатальное для меня решение и заставит жениться. Такое уже было в практике его правления. Дама это тоже знала и решительно направилась вон из зала. Твою дивизию! Как так-то! Тревога внутри меня взревела вовсю. Я мгновенно вышел в ускорение и телепортировался за толпу. Тетушка живо и быстро для своей комплекции скрылась за дверьми зала. Я устремился за ней. Подхватил замершую даму и, подняв, спрятался вместе с ней за драпировками. Там облюбовали уголок не только мы, но и еще одна парочка, совокуплявшаяся в полном экстазе. Экстремалы половые, ну надо же где устроились. Но мне до них в конечном счете не было никакого дела.
– Шиза, давай меняй ей установку! – взмолился я.
– С одним условием, – ответила та. – Ты не будешь приходить ко мне без моего согласия.
– Не буду и с согласия, и без согласия, крошка, действуй, она должна забыть, зачем шла.
– Нет, так не пойдет. Я не хочу, чтобы ты перестал навещать меня. Но это надо делать с моего согласия.
– Договорились, давай уже! – Мне было безразлично, как я смогу наведываться к своему симбионту, меня сейчас не интересовали ее тайны. Не хочет, и не надо. – Она должна полностью забыть о моем существовании!
После процедуры, проведенной Шизой, я оставил тетушку за шторами и вышел из ускорения. Не успел отойти на пару шагов, как из-за драпировок раздался сначала вопль тетушки, а следом визг дамы, занятой интересным делом. Крики не смолкали, а, наоборот, усиливались, к ним присоединилась крепкая ругань мужчины, который заорал:
– Сука, отпусти волосы!
Туда ринулись гвардейцы, стоявшие на часах у ближайшей двери. Они отдернули занавесь и всем присутствующим явили картину, достойную кисти авангардиста-эротомана-новатора. «Тетушка» вцепилась в волосы мужчины и, прижав парочку к стене своим мощным телом, вопила нечто неразличимое, переходя то на бас, то на визг:
– Паскудник! О… уб… бу… На мои деньги! Шлю… про… бу… бу…
Мужчина лет тридцати, стоя со спущенными штанами, выл, ухватившись за талию блондинки, пышная прическа которой виднелась из-под задранной на голову юбки. Сама она склонилась к самому полу и пыталась вырваться из неудобной позы, но, прижатая тетушкой и мужчиной к стене, могла только визжать. Толпа прибывала и с удовольствием наблюдала, как гвардейцы пытались оторвать разъяренную тетку от мужчины. Но та так крепко вцепилась в волосы кавалеру, что потащила его за собой. Тот потащил блондинку, и этот орущий паровозик вывалился почти на середину зала. В зале сначала раздались тихие смешки, затем они переросли в хохот. Троица повалилась на пол и погребла под собой гвардейцев. Все трое были, по-видимому, в шоке. Руки гвардейца ухватили орущую даму за грудь. Дама взвизгнула, наконец отпустила несчастного любовника и, заревев как раненая слониха, вцепилась ногтями в лицо обидчика.
Я поспешил покинуть зал и направился куда подальше. По дороге встретил Гронда, спешащего к месту происшествия. Тот подозрительно посмотрел на меня и спросил:
– Что там за шум? Не твоя работа, студент?
– Нет, мастер! Ну что вы! – Я смотрел самыми честными глазами. – Там кто-то кого-то застал за изменой. Мне так показалось.
– Кто-то кого-то, – проворчал он, – но при этом ты там умудряешься присутствовать. – Все это он сказал, проходя мимо, и, к моему облегчению, скрылся в шумном зале.
– Не только я, – запоздало произнес я старику вслед и продолжил свой бег от неприятностей. Пройдя парочку залов, попал в зал с музыкантами. Здесь было полно молодежи.
«О! – с облегчением подумал я. – Может, здесь затеряюсь».
Встал, как у нас на дискотеках, в сторонке и постарался не выделяться на фоне драпировки стены.
Некоторое время меня не замечали, затем парочка девушек прошла, о чем-то шепчась, мимо. Потом продефилировала в обратную в сторону, бросая на меня мимолетные, но выразительные взгляды. Я вспотел, но продолжал стоять истуканом, понимая, что веду себя глупо и надо уходить отсюда. Но пока я раздумывал, как мне потихоньку смыться, девушки подошли к большой группе молодежи и, оглядываясь на меня, стали что-то говорить.
Через минуту ко мне направилась целая процессия. Впереди шел высокий крепкий брюнет с усиками, как у Петра Первого. И я понял, что не успел скрыться. А дергаться именно сейчас было смешно. Шагах в трех парень остановился, окинул мою фигуру оценивающим взглядом. Видно было, что он оценил мой рост, ширину плеч и увидел во мне соперника себе, как альфа-самцу.
– Я тернавье Ошвар риз Крензу.
Тернавье – это старший сын, наследник графа или герцога (еще герцога здесь называли при обращении – риз). Пришлось мне представляться. Сколько ни прячься, а провести вечер, бегая из зала в зал, я уже не хотел. Поэтому вымучил улыбку и представился:
– Барон Ирридар тан Аббаи Тох Рангор.
То, что я выглядел очень молодо, но уже был полноценным бароном, а не баронетом, произвело впечатление. Вожак этой толпы прищурился, не зная, как повести разговор дальше. Но в это время раздался голос кого-то из свиты тернавье:
– Да это тот самый дворянин, который поссорился с тернавье Бушелом и его компанией в трактире и избил их. Мне отец говорил, что его за это арестовали. Потом была какая-то смута в тюрьме, и его, видимо, выпустили. Точно, я хорошо помню, отец просил еще узнать, кто такой этот Аббаи. Не вангорская фамилия.
– Что же вы, барон, распускаете руки, как простолюдин? – ухмыльнулся сын герцога Крензу.
– Вы ошибаетесь, Ошвар. – Я назвал наследника всесильного герцога по имени, доброжелательно и фамильярно. Этим показывал, что считаю себя ровней герцогскому отпрыску. Его рожа перекосилась. А я вернул ему ухмылку. – Я не бил этих молодых людей, их избила моя служанка, добрая девушка, она испугалась за их жизни и просто избила парней, чтобы не приставали.
– Ты лжешь! – воскликнул все тот же голос, но говоривший не спешил показываться.
– Лгу? – переспросил я. – Для этого, господа, достаточно поспрашивать в трактире, где это произошло.
– Так ему и надо, этому дурню Бушелу, – проговорил сын риза. – Надо же! Девка их избила, вот смех-то!
– Ошвар, – вышел из свиты какой-то парень. – Я утверждаю, что он врет, и вызываю его на поединок чести. – Он подошел ко мне, высокомерно глядя снизу вверх. Я был выше его на голову. Произнес: – Вы лгун, тан!
Я пожал плечами.
– А вы дурак, и что? – И с ухмылкой посмотрел на него.
Паренек вылупился на меня, не зная, как реагировать на мои слова.
– Вы… вы… негодяй! С вами будет драться мой защитник чести! Вот! Выбирайте день и час!
Я оглядел оценивающе паренька с ног до головы. Был он щуплый, нежный, ухоженный и расфуфыренный, как херувимчик, и очень молоденький, лет пятнадцать-шестнадцать. Хотя и мне еще не было шестнадцати, но я считал себя очень взрослым, можно сказать, престарелым.
– Естественно, – согласился я, – сами вы за свою честь постоять не можете, вам, юноша, нужен защитник и нянька с сиськой.
Аристократ замер с открытым ртом, а девушки не выдержали и рассмеялись.