Особенно опытная инквизиторша, которая пусть и на своём уме. И тогда на мощного псайкера, опытного в искусстве телепатии, уже отправят куда более серьёзные силы. Возможно, если меня действительно хорошо оценят, то пошлют даже силы Астартес.
Я сидел на своём троне, обдумывая возможные решения проблем, однако как-то не очень получалось. Ни одно решение не казалось верным, а каждый шаг лишь вел к новым проблемам. Хуже всего, я все больше сомневался в целесообразности своего пребывания в подулье.
Изначально, чувствуя скверну, пронизывающую каждый уголок этого мрачного места, я был уверен, что здесь находится сердце пагубных сил. Именно поэтому безжалостно сравнял его с землей. Однако чем дальше, тем больше меня терзала мысль, что я ошибся и ударил по ложной цели. Пусть и опасной, но незначительной на фоне общей картины.
— … Возможно, что пагубные силы становятся с каждым днём сильнее лишь потому что проблема находиться наверху, а не внизу. — продолжил я размышлять вслух, смотря в темноту.
— Не так маловероятно, как тебе кажется, — отозвался чей-то голос из пустоты.
Лишь выдержка и хладнокровие, унаследованные от Магнуса и Арвиды, помогли мне не вскочить от неожиданности. Привыкнув чувствовать мир вокруг себя куда острее, чем способен увидеть любой смертный, я с трудом переношу такие внезапные явления. Варп был частью меня, с которым у меня особая связь. Думаю из-за этого даже слишком сильно стал полагаться на него.
Я спокойно поднял взгляд и стал смотреть в сторону, из которой исходил звук. Вот только видел лишь пустоту и даже ощущение Имматериума не помогало. Приглядевшись, стал чувствовать какое-то жжение в груди и желание уйти отсюда как можно скорее.
Ладно, а если попытаться «случайно» задеть эту пустоту телекинезом?
— Хей-хей-хей. Что бы ты там не делал — советую прекратить, пока я не разозлился. Выхожу уже, выхожу. — раздражённый голос вновь раздался из пустоты, но сейчас он был уже не настолько пафосным.
Я продолжал глядеть в сторону, когда пространство впереди меня немного задрожало, после чего явило человека в сером плаще и чёрных одеяниях. Причём с одним очень узнаваемым шлемом: серебрянным черепом, украшенным большим красным объективом, разными приборами связи, а также кучей трубок, ведущий от него в тело.
В обычной обстановке Ассасин Калексус был одним из самых жутких образов, которые только мог встретить псайкер. Абсолютное оружие даже против сильнейших и убийца всех, кто забыл про свою смертность, посчитав себя богом. Вот только я узнавал голос говорившего, хотя и не слышал его очень давно.
— Какие люди ко мне пожаловали. Давно не виделись, Хорон. — с облегчением сказал я, слегка улыбнувшись.
Он снял шлем буквально в мгновение ока, не утруждая себя даже использованием рук. В ответ на мои слова одноглазый лишь ухмыльнулся. Я увидел своего старого знакомого, который, казалось, ничуть не изменился за последние десять лет. Разве что стал еще более угрюмым и раздраженным.
— А ты знатно отъелся на инквизиторских харчах, как погляжу. — хмыкнул одноглазый. — Только скажи, чем именно, чтобы к этому даже не прикасаться.
Я улыбнулся его простой штуке. Только сейчас понял, насколько не хватало человека, который не считает меня практически всезнающим и всемогущим божеством, снизошедшим с небес. И какой бы суровой и даже опасной личностью не был Хорон, по крайней мере с ним можно нормально поговорить. Сейчас мне хватит и этого.
— Рад, что ты перестал корчить из себя божество, — язвительно проговорил ассасин. — Потому что в таком образе тебе будет гораздо веселее портить настроение. Скажу кратко — у нас большие проблемы.
Я удивлённо на него взглянул, вопросительно подняв бровь.
— Если ты про армию, идущую на меня сверху, и про культистов-мутантов, готовящих какой-то проклятый ритуал внизу, то ничего нового я вряд ли узнаю… — начал спокойно говорить я, чтобы вскоре быть перебитым ассасином.
— Поэтому меня так и бесит разговаривать с идиотами, мнящими себя всезнающими. Чаще всего вы вообще ничего не знаете, — он покачал головой, закатив единственный глаз. — Слушай меня внимательно и запоминай хорошо, так как у нас куда больше врагов, чем ты догадываешься…
...
Олианта медленно и элегантно двигалась по коридорам центрального дворца матриарха Мальфи. Сейчас она была одета в пышное чёрное бальное платье, высокие алые туфли и золотой корону, огранённую рубинами. Каждый её палец украшен настоящим произведением искусства, но это всё не имело ни малейшей ценности для держательницы инсигнии.
Её роскошные одежды скрывают её пронзительные и холодные как лёд серые глаза, выдающие острый и жестокий ум. Рэтбоун аккуратно шла в сторону правителя всего мира, однако мало кто мог с уверенностью сказать, кто обладает большей властью на планете.
Конечно, люди боялись инквизицию, однако страх был лишь подспорьем для власти. Важной его частью, но бесполезной, если нет ничего другого. Олианта это хорошо усвоила ещё во время дознавателем на службе у Зербе. Тогда она поняла, что порой хорошая интрига и правильная улыбка иногда способны на куда большее, чем снятие кожи заживо.
Иногда.
Коридор, по которому она двигалась, был украшен сотнями картин величайших художников всей Каликсиды. Личностей, которые мертвы уже тысячами лет, однако чьи творения продолжали радовать глаза и умы с той же эффективностью.
Рэтбоун делала вид, что они также поражают её, однако если бы не великий план, она бы сожгла их все до тла. По её мнению, искусство — это не более чем бесполезная трата ресурсов. Однако притворство всегда было её сильной стороной, так что об этом никто даже не догадывался.
Каждый инквизитор является личностью неординарной. Радикалы, пуритане, в основе своей у них всех есть кое-что общее. Любой инквизитор является личностью невероятной силы воли, принципов и, при этом, полным психом. Олианта не была исключением из правил.
Рэтбоун подошла к двум сиреневым гигантским дверям, украшенным золотой гравировкой, изображающей родоначальника династии матриархов. Женщине не нужно даже поднимать руку, так как слуги-рабы сразу же открывали перед ней двери. Слишком часто она здесь была в последнее время.
Олианта заработала славу одной из лучших мастеров общения с аристократами во всём секторе. Так как она ещё до становления инквизитором являлась представительницей вымершей династии, то этикет и понимание негласных правил высшего общества, было для неё подобны дыханию. Столь же просты и необходимы для существования.
Войдя в помещении, сурового взгляду инквизиторши предстала картина как десятки людей в масках устраивали свой «секретный» пир. Все действовали по-разному: танцевали, разговаривали друг с другом, просто пировали. Однако опытный взгляд мог отметить одну деталь, общую для всех.
Все кроме слуг, являлись аристократами и представителями элиты. И все, без исключения, были рабами. Кто-то являлся рабом законов и «великих господ», а кто-то был в рабстве куда более страшных и могущественных сил.
Стоило Рэтбоун появится, как праздник на время прекратился. Все люди замерли и начали рассматривать пришедшую женщину. И это было неудивительно, ведь последнее, что культисты Хаоса ждут, так это спокойно пришедшую инквизторшу. Особенно, если она явилась не уничтожать их под корень.
Олианта была женщиной суровой и умной, однако при этом обладающей особым взглядом на мир. Идеями, которые никто и никогда не должен узнать, ибо не примет. Пусть и радикальными, но необходимыми для спасения Империума в столь тёмный час, как она считала.
Она раскрыла суть культа Масок годы назад. Где-то на второй год пребывания на Мальфи. Они были собранием аристократов, слишком заигравшихся с играми в интриги и обман.
Настолько, что действительно поверили в бредни культистов, и действительно уверовали, что это всего лишь дело времени, прежде чем маска спадет, и явится истинная, хаотическая природа человечества. Рэтбоун не стала крошить их и решила вместо этого использовать в своём великом плане.
Опасность Масок в том, что каждый первый из них являлся влиятельным аристократом. В самом начале, когда культ только родился, их было совсем немного и его представляли лишь недоноски, которых Рэтбоун смогла бы уничтожить за день.
Однако она не стала уведомлять Ордосы об угрозе и послала Кайдену отчёт о слабости и неважности культистов. Именно это позволило им вырасти до размеров, благодаря которым удалось пустить свои корни на каждую планету в секторе.
Рэтбоун прошла через весь бал, не обращая внимания на взгляды. Она дошла до самой правительницы миры, сейчас лежавшей на кровати вместе с десятком других аристократов, решивших таким образом заполучить её внимание. Но куда сильнее выделялась куча золы и обожжённых костей, лежавшая позади неё.
Насколько инквизиторша могла понять по оставленным после сожжения драгоценностям, раньше это были дети из местного приюта, которых аристократы часто любили усыновлять и «вводить в высшее общество». Их забавляло брать их на подобные мероприятия, где хвастались новыми игрушками перед прочими представителями элиты.
— Как скоро вы закончите свои приготовления? Мои люди отправились на войну и уже готовятся устроить там бойню. — с лишённым эмоций тоном спросила держательница инсигнии.
Матриарх мягко улыбнулась её, после чего ответила звонким радостным и даже сладким голосом.
— Не волнуйтесь, моя дорогая, всё уже практически готово к пришествию пламенного лорда. — практически пропела правительница планеты. — И как только он явится, вы получите то, что так давно просили. Каликсида вспыхнет пламенем, которое заметит вся галактика. Ах, мы будем сиять так ярко…
Рэтбоун была радикалом, но отнюдь не еретичкой. Матриарх множество раз пыталась завести Олианту в свой культ, однако инквизиторша была не столь глупа. Она прекрасно понимала все опасности Имматериума и именно поэтому выращивала из него идеальное оружие для пробуждения человечества.