аясь на ступеньки спрыгнул с подножки на насыпь, а вот к командиру отряда - подошел с неспешностью солидного, имеющего вес товарища. Разговора за шумом льющейся в утробу локомотива воды я расслышать не сумел, и уже думал выйти полюбопытствовать, когда улыбающийся во все оставшиеся зубы Иван направился назад.
Поравнявшись с моей высунутой из окна головой, он махнул рукой вперед:
- Чертовы горцы... опять за старое взялись!*
- Это что, - напрягся я. - Неужели поезд дальше не пойдет?
- Отчего же, - Иван удивленно посмотрел на меня, должно быть, я и самом деле выглядел потешно в своем страхе от задержки. - Как бойцы погрузятся, так и отправимся.
- Они к нам в охрану приставлены! - наконец-то догадался я. - А справятся, если что?
- Обязательно! - Иван снова махнул рукой, уже более предметно: - Сам погляди! Так уж точно, от любой банды отобьемся.
Только теперь я обратил внимание на поднявшуюся суету: часть красноармейцев забралась на тендер и, вооружившись веревками, сноровисто тягала наверх тупорылую тушку "Максима". Остальные - дружно подталкивали смертоубийственный механизм снизу.
- Весело тут у вас...
- С таким-то прикрытием? - Иван не заметил скрытого подтекста в моих слова про веселье. - Наоборот, скучно!
- А вдруг большая банда?
- Все равно, - уверенно отмахнулся от моих наивных вопросов Иван. - Супротив максимки никто не сунется. Разве что с пушкой, да откуда ей взяться у бандитов?!
- И то правда, - глупо спорить с бывалым воякой. - Поднимайся, хоть подремлем чуток под защитой непобедимой и легендарной!
- Сперва до бойцов схожу, четверо в тендер не полезли, у нас на тамбурной площадке разместились, - подозрительно усложнил дело Иван. - Расспрошу их, что да как. А ты уж будь добр, свою пукалку далеко не прячь, покарауль девушек в купе!
В логике ему не откажешь. Оставлять спящих ребят одних нельзя, будить раньше времени - жалко. Так из всех забав мне осталась одна - пялиться в окно на ландшафт, да читать попутные указатели. Последних, кстати сказать, оказалось на удивление много. Едва выйдя со станции, наш поезд переполз по мосту речку Малку, следом за ней, через каких-то полчаса, перемахнул подозрительно узкий Терек и неспешно, делая не более тридцати километров в час, покатился вдоль его русла.
Островки леса сменялись холмами, возделанные клочки полей - жухлой травой. В районе Эльхотовских ворот зашевелились Михайло и девушки. Пока они привели себя в порядок, пока устроили обед из купленной в Беслане снеди - состав добрался до Назрани. Вернувшийся от красноармейцев Иван то и дело бросал за окно тревожные взгляды, но с каждым километром все больше и больше веселел. А после Грозного, в котором наш вагон снова плотно забили пассажиры, вовсе успокоился.
Настолько, что поделился перед всеми секретом:
- Красноармейцы, что нас охраняют, давно уж мне шепнули - самое рисковое место было после Назрани. Теперь уж спокойно, а в рабпоселке Калинина** они вообще сойдут, встречного для охраны ждать.
- Этот рабпоселок, он далеко? - поинтересовалась Саша.
В ответ, как нарочно, захлопали выстрелы. Иван вскочил, определяя источник угрозы и, после секундного колебания, кинулся в коридор, вытаскивая на ходу маузер. Припал у окна, уперев магазин в раму, повел дулом и разочарованно буркнул:
- В лесу запрятались, с...ки!
Я пристроился рядом, выставив свой коротыш. Поезд шел вдоль скошенного луга, заросший густым лесом склон холма начинался не ближе, чем метрах в двухста.
- Твой маузер поможет не больше браунинга, - поддел я Ивана. - Только патроны пожжешь без толка.
Громкой длинной очередью отработал с тендера пулемет, вслед за ним, с площадки открытого тамбура, открыли беспорядочную пальбу красноармейцы.
- "На каждый вопрос есть четкий ответ: у нас есть "Максим", у них его нет".*** - довольно осклабился Иван, опять примериваясь к прицелу. - Пусть только сунутся грабить!
В этот момент, прямо на моих глазах, бандитская пуля вывернула щепой наружную стенку вагона и ушла в соседнее купе. Тонко, жалобно заверещал кто-то из многочисленного байского семейства. Черт возьми, эти горцы никакие не грабители, а самые настоящие террористы. Им "соваться" к нам незачем. Мы, в жалких коробочках вагонов, уже у них как на ладони!
- Валим назад. Быстрее!
- Нахрена? - возразил Иван, не отрываясь от своей железной игрушки.
- Тут все равно стрелять не в кого, посмотрим с другой стороны.
Хитрость помогла. Иван в запале успел забыть, что там - степь и поля на много верст вокруг, поэтому, сочно выматерившись, бросился обратно. А пока он примеривался половчее высадить стекло, не засыпав осколками девушек, я захлопнул дверь и подтянул к ней ближайший скрученный матрас.
Затем, быстро оглядев напуганный коллектив, распорядился, тыкая пальцем в следующий набитый хлопком мешок:
- Михайло, аккуратно, не разворачивая, давай мне эту штуку!
- Зачем?! - оторопел младший экономист.
- За шкафом, идиот! - сорвался я на крик. - Затем, бл...ть!
Нешуточный тычок подруги придал ускорение сыну счетовода - в мои руки попал второй валик. Примерившись, я вогнал его под нижнюю полку, закрывая от пуль еще один клочок пространства.
Характерный треск, в сочетании с вскрывшаяся клочьями войлока и фанеры перегородкой наконец-то показали Ивану основную проблему.
- Прошила навылет! - пораженно вскрикнул он, отшатываясь от несчастного окна.
- Петь! Петька!!! - вторил ему нечеловеческий вопль из соседнего купе. - Боже, помилуй!!!
Когда проблема прояснилась, движения Ивана обрели неожиданную быстроту и точность. Единым слитным рывком он запрыгнул на столик, перехватил третий, все еще лежащий верхней полки матрас, и тут же переправил его к дверям - как раз в нужное место.
- Всем лечь на пол! Голов не поднимать! - скомандовал он, возвращая себе статус боевого лидера.
Я тем временем втискивал последнее хлопковое чудо под вторую нижнюю полку, завершая неуклюжую баррикаду.
- Все равно пробьет, - скептически оценил Иван итог.
- Хоть шанс, - не стал спорить я, прессуя девушек на условно-защищенном пятачке. - Теснее прижимайтесь к полу! Голову прикрывайте руками!
По всему вагону звенели осколки стекол, матерились от бессильной ярости мужики, голосили бабы, визжали дети. Одна за другой добавлялись дырки в стенах и парусине потолка. "Максим" лупил с паровозного тендера одной бесконечной очередью, впрочем, на интенсивность нашего обстрела данный факт не влиял ни капли.
- Проклятье, - прошипел сквозь зубы Иван. - Наши стреляют, а мы лежим как сельди в жестянке.
- Некоторые селедочки очень ничего, - я погладил кстати попавшее под руку бедро Александры. - Так что, парни, не теряемся, пользуемся моментом!
- Но-но, - ответила щипком Саша. - Нашел время приставать!
- Героизм полезен в тяжелые времена, - поучительно заметил я. - Но мы живем в эпоху отчаяния, которой приличествует хорошее чувство юмора.
Жалобно звякнувший чайник снесло со стола пулей, но не прямо к окну, а почему-то вбок, наискосок по ходу движения.
- Скоро выскочим! - ободрил я ребят. - А тебе, Иван, пора бы переползти к середке ближе...
Хорошая идея опоздала.
- Оу!!! - дурным голосом взвыл Иван.
Попытался подняться, и тут же упал, скрючившись в попытке добраться до ноги. Рана, нанесенная прошившей несколько перегородок пулей, выглядела поистине жутко: чуть выше колена, во все стороны рваная, с торчащими из мяса щепками костей и целым фонтаном ярко-алой крови.
- Пиз..ц! - оторопел я.
- Ванечка! Родненький! - заблажила супруга Ивана, зачем-то пытаясь обнять мужа.
- Держи его! - оборвала мой ступор Саша.
Не обращая внимания на залившую пол кровь, она перекатилась поближе и запустила пальцы прямо внутрь раны.
- Бл...я-я-я! - Иван попробовал дернуться, но я уже навалился сверху на его ноги, фиксируя их в одном положении.
- Мишка, доставай ремень, - продолжила командовать Александра, что-то нащупывая в глубине разорванного тела. - Делай жгут. А ты, - она повернулась в мою сторону, - снимай рубаху. Кажется, я поймала артерию.
Наложение жгута и повязки оказалось непростым квестом. Бледный как бумажный лист Иван страшно скрипел зубами, матерился и норовил вырыться. А стоило на секунду отвлечься - дотянулся до маузера и наставил дрожащее дуло в сторону моего лба:
- Оставь меня! Как человека прошу!
- Кровь остановили, - возразил я. - Чуток потерпи, немного дотянем...
- Калекой мыкаться не стану!
Не сильно задумываясь, я резко ударил по сжимающей пистолет руке. В лицо хлопнул оглушающий выстрел, глаза засыпало пороховой сажей, но чертова пушка все же вылетела из ослабевших пальцев.
- Психический! - мотнула головой Саша, не отвлекаясь от приматывания к ране оторванных от Михайловской толстовки рукавов.
Струйка холодного пота потянулась между моих лопаток: "а он не шутил!" Вслух же только рявкнул: - А ну, боец, живо взял себя в руки! Твоя жизнь нужна мировой революции!
Помогло. Или, скорее, сказалась потеря крови. Иван бессильно привалился к нижней полке, а я, наконец-то, смог добраться до окна. Состав явно притормаживал, и меня это страшно беспокоило.
Хватило одного взгляда:
- Станция видна! Вырвались!
- Водки налей, - не дала мне отвлечься Александра. - Надо его хоть как-то обезболить.
Я сорвал сургуч с горлышка оставленной на вечер казенки, набулькал до краев стакан.
- Держи.
- Врача, врача, врача! - рыдала супруга Ивана.
- Попробую.
Отвалил от дверей сымпровизированную баррикаду, почесал затылок, разглядывая две рваные дырки как раз напротив нашего лежбища. Впору истерить, однако перегруженный эмоциями мозг решил принимать происходящее вокруг не иначе как компьютерный шутер. С нечеловеческим спокойствием я увернулся от мечущейся по коридору тетки с выдранной скулой, перешагнул через залитого кровью и дерьмом, но еще дергающего в агонии ногами красноармейца. Заглянул к соседям, отметил ревущих над телом матери детей. Слепая случайность не щадила никого, верно, две трети пассажиров так или иначе попали под бандитские пули.