Управились ровно к обеду. Как ни быстро мелькали девичьи пальчики с ниткой и иголкой - самым хлопотным делом стала обметка петель под пуговицы. Наконец, финальная примерка... вместо гопника-комсомольца из зеркала на меня посмотрел лощеный европейский джентльмен.
- Какую же дрянь тебе продали в Москве! - вынесла окончательный вердикт Саша.
- Берлинский непарный костюм, лучшее в мире немецкое качество, - издевкой передразнил я далекого спекулянта. - Проклятый контрафактчик!
Распрощались с Моисеевичем тепло, уже в холле, - он со своими девушками отправился домой, радоваться приработку, мы с Сашей - ловить извозчика. Последнее, чем мне запомнилась "Новая Европа" - любезной гримасой портье. Зря я вчера, в ответ на дежурное "мест нет", сунул ему за "самый лучший номер" целого Джексона. Судя по уровню местных цен, вполне хватило бы одного Гамильтона.**
У дверей гостиницы свободной пролетки не нашлось, и скоро произошло самое страшное: Александра обнаружила себя в глубине рыночных рядов.
- Леш, посмотри! - потянула она меня в сторону сумрачного однорукого мужичка с совершенно рязанской мордой лица, - Настоящий фильдиперс!
- Да хоть бы и шелк, - попробовал сопротивляться я. - Ты же запаришься в чулках!
- А стоят-то, стоят, в Москве фильдекос*** дороже!
- Два рубля золотом?! Ты шутишь? В Тегеране возьмем за бакс!
- Пяточка гаванская... и шовчик, пощупай сам, какой ровненький!
- О-о-ох! Купи и пойдем!
Не сказать, что мы сильно задержались - однако спустя час я вынужден был констатировать очевидное:
- Сегодня все равно не улетим. Поехали, пока аэропорт работает, узнаем расписание и купим билеты, а потом вернемся... заодно погуляем по старому городу.
- Как скажешь, - Саша привычно вытянулась на носочках для поцелуя. - Только в собор заглянем, пока он рядом.
- Зачем? - нахмурился я.
- На одну минутку! Косынку я уже купила.
Признаться, местный культовый центр вызывал любопытство и у меня - прежде всего своими нескромными, подавляющими весь центр города размерами. Екатеринбургский, построенный в 21-ом веке Храм на Крови выглядел бы рядом с главным православным собором Баку маленькой заштатной церквушкой.**** Пока Александра ставила свечки и шептала молитву перед центровой иконой Александра Невского, я изображал собой туриста - разглядывал изящную лепку вокруг купола и колонн, резные оклады, мозаичный пол, двухъярусный иконостас под роскошным мраморным шатром. Сохранность на удивление; золоченые оклады целы, краски фресок ярки, поповское "господу помолимся" звучит сочно и басовито. А вот прихожан, можно сказать, нет совсем.
- Все как раньше, только хуже, - я в очередной раз не удержался от цитаты из Василия Шульгина.
Сказанные вроде как для себя слова неожиданно гулко разнеслись под сводом нефа. Испуганно шарахнулась прочь завернутая в черный платок старушка. Вслед за ней, слабодушно и беспомощно, с сакральной фразы обвалилась шелуха ложного смысла. "Все как раньше" - сохранилось лишь в церквях на дальних окраинах СССР.
В стремительно меняющейся Москве мне и в голову не приходило вспоминать пронизывающий страницы "Трех столиц" рефрен. В мир приходят самолеты, трактора и мощные трансформаторы. Телевидение, противотанковые ракеты и небывалые урожаи картофеля на индустриальных заводских полях. "Все как раньше" стало историей, пусть бывший депутат Государственной думы***** грустит об этом в гордом одиночестве.
Моя цель, мой долг - отправить в небытие вторую часть его программы: "только хуже". В новом мире не случится великий террор и зверская коллективизация. Новый мир не увидит нацизма и печей Освенцима. Ради этого мы с Сашей выкладываем на зеленое сукно великой игры свои жизни. Христианскому смирению нет места - будущее мы делаем сами.
Не может быть как раньше; не должно быть и хуже!
- Вот ты где! - требовательно дернула меня за руку жена. - Пойдем скорее!
Оказывается, я шепчу странные, ни капли непохожие на молитву слова рядом с настороженно косящейся на меня старушкой, в боковом пределе, у ларца с мощами.
- Святой Варфоломей,****** - мне с трудом удалось разобрать золотые церковнославянские буквы на установленной тут же небольшой иконе. - Уважаемый апостол, надеюсь, вы не против нашего нового мира?
\\\*Ничего хитрого во французском шве (french seam) нет - это весьма распространенный в быту "двойной бельевой шов". Ранее, из-за сложности обметки, (отсутствия оверлоков) использовался практически везде.\\\
\\\**Двадцать долларов США - купюра с портретом Эндрю Джексона. Десять - с портретом Александра Гамильтона.\\\
\\\***Фильдекос - тонкая хлопчатобумажная пряжа. Фильдеперс - особо обработанный, более шелковистый и тонкий фильдекос, изделия из фильдеперса были заметно дороже, чем из обычного фильдекоса.\\\
\\\****ГГ несколько преувеличивает. Хотя Александро-Невский собор Баку (снесен в 1936 году) действительно значительно выше Храма на Крови (высота 81 метр против 60 метров), но по объему эти сооружения приблизительно равнозначные.\\\
\\\*****Василий Шульгин - депутат Второй, Третьей и Четвёртой Государственных дум, во время Февральской революции - принял отречение из рук Николая II. Один из организаторов и идеологов Белого движения. Так же - прообраз Кисы Воробьянинова из "Двенадцати стульев".\\\
\\\*****Согласно преданию, святого Варфоломея распяли вниз головой, но он продолжал свою проповедь, тогда его сняли с креста, сняли кожу, а затем обезглавили.\\\
От аэропорта такого крупного города как Баку, я ожидал порядка и масштаба, хоть не Московского, но, по крайней мере, не уступающего Харькову. Увидел же второй Тихорецк - полдюжины сараев, спокойствие, тишину и запустение. Всего разницы - вместо привязанной к ограде коровы - полтора десятка разномастных коз.
Конторщица или кассирша, никого выше званием обнаружить не удалось, вопрос билетов до Тегерана осветила предельно просто:
- Вам Вадим Титыч надобен, он частенько к персам летает.
- Начальник аэропорта? - попробовал догадаться я.
- Нет, летун наш, - тетка смахнула с губ застарелую семечную шелуху. - В лавке своей, небось, торгует.
- Пилот?!
- Вы не волнуйтесь, товарищи, - успокоила нас тетка. - Летун он справный, коли что надо, непременно исполнит.
- Где же его лавку искать? - вмешалась Саша.
- Велосипеды чинит, тут недалече, в Разинке, у полустанка, - быстро затрещала тетка, и испуганно поправилась, как видно вспомнив, что мы собираемся зарубеж, а значит люди, по-определению, непростые: - В рабочем поселке Азнефти имени товарища Степана Разина.
- Хорошо хоть пролетку не отпустили, - буркнул я недовольно. - В Москве нам обещали регулярное авиасообщение, а тут какой-то колхоз!
Делать нечего. Полтина серебром извозчику, три версты по пыльной дороге. Можно сказать рядом - до самого Баку вчетверо дальше. Лавка, а вернее ремонтная мастерская, нашлась сразу. Хозяин, очевидно, разбирался не только в велосипедах - к нашему появлению он как раз заканчивал торг за ремонт диковинной вуатюретки,* на которой из оригинальных деталей осталась лишь табличка с гордым животноводческим названием Le Zebre.
- Офицер! - шепнула мне Саша перед тем, как мы подошли. - Посмотри, как голову держит!
Не знаю, что особенного жена увидела посадке головы, но рабочие галифе и гимнастерка, пыльные, испятнанные черным маслом, сидели на авиаторе как парадный мундир. Строго по плечам, пуговицы застегнуты под самое горло, в груди и талии не больше и не меньше необходимого, высокие сапоги плотно по ноге. На строгом лице - мягкая и добрая улыбка, хотелось бы такой верить, однако в сочетании с холодным взглядом серых глаз она воспринималась скорее как скрытая угроза, или, по крайней мере, тайный и непонятный мотив.
Мы поздоровались, представились, перебросились вежливыми фразами о жаре и проблемах поставки нужных для качественного ремонта запчастей, затем я перешел к делу:
- Хотелось бы узнать, когда ближайший авиарейс в Тегеран?
- Недели через две, приблизительно.**
- Ни... хрена себе! - с большим трудом я удержался от мата. - В Москве нам обещали ежедневные авиарейсы!
- В Москве... - произнес пилот многозначительно, и замолчал, чего-то ожидая.
- Вы, случайно, не из Петербурга? - попробовал я развить отношения.
- Случайно.
Ни полусловом больше!
- О билетах, как понимаю, говорить бессмысленно, - констатировал я очевидный факт.
- Дорогих заказов у меня и без вас в достатке.
Намек дан - пришла пора для последнего, универсального довода. Я вытянул из кармана три двадцатки, зажал их между пальцами.
- Нельзя ли ускорить отлет?
Авиатор не возразил, но и не сделал попытки взять деньги. Я добавил еще бумажку, потом еще...
- У вас, молодые люди, паспорта-то хоть есть? - наконец-то проявил интерес к сделке пилот.
- А как же, - полез я в карман. - Все в полном порядке.
Пилот мазнул взглядом по развернутой бумаге:
- Выкупились, значит?
- Значит, - передразнил я манеру пилота.
- Дело хорошее. И виза есть... Польши?!
Вот глазастый гад!
- Получим транзитные, - как можно небрежнее откатил вопрос я. - В конце концов, крюк через Персию совсем небольшой.
- Бумажки у вас имеются, - пилот как-то совсем по новому оглядел меня. - И те, и другие.
Ненадолго задумался о чем-то своем, затем быстрым, но вместе с тем изящным жестом изъял баксы из моих пальцев.
- А если без бумажек, - я заглянул в его серые глаза.
- Пятьсот рублей золотом, - пилот выразительно ткнул пальцем вверх. - За каждого.
- Знать бы заранее! - расстроился я. - Столько пустой суеты!
- Не все так однозначно, - с деньгами к пилоту вернулся дар связной речи. - В Пехлеви наши могут сделать очень многое, причем не спрашивая шахского разрешения. Поэтому ваши паспорта стоят своих денег.
- Постойте, постойте. Какой Пехлеви? Нам нужно попасть в Тегеран!