- Б...ть!
- Солидный капиталист, миллионер, этакий ба-а-арин, - слово "барин" Саша вставила по-русски, хихикнув. - А ведешь себя как нашкодивший мальчишка!
- Сама-то не лучше!
Как же так просто! В самом деле, какой черт понес нас через бунтующий город?! Что нам стоило заявиться в ближайший отель, снять номер и залечь там на день, неделю или месяц, в общем, до того замечательного момента, когда нацисты и коммунисты окончательно определятся, кто из них самый главный в Германском рейхе?
Ни слова более не говоря, я повернул налево и погнал мерседес по шоссе. Германия не Россия, между городами всего лишь десятки километров, а никак не сотни. Так что уже через полчаса мы въехали в Starnberg, тихий, патриархальный, очень уютный городок на берегу большого озера. Нашелся и отель, со странным для глубинки названием London, очень приличный, прямо около центральной городской площади. Тут было все - ванна с горячей водой, махровые халаты, широкая мягкая кровать, вино, фрукты и пирожные. Не было только радио и свежих газет. К лучшему - как резонно заметила Александра: вместо попыток понять, что же случилось в Рейхстаге на самом деле, мы завалились спать.
Разбудили нас выстрелы. Редкие, размеренные, в гостинице, сложенной из камня веке этак в шестнадцатом, они казались совсем неопасными. Я позвонил на ресепшен, заказал в номер завтрак и свежие газеты, заодно поинтересовался, кто, собственно, додумался стрелять таким чудесным утром?
- Революционеры заняли ратушу, - ответил портье. - Теперь никого внутрь не пускают... даже полицейских прогнали!
- Куда катится этот мир, - вежливо посочувствовал я.
Разборки местечковых боевиков меня интересовали чуть менее, чем погода в Чили. Другое дело завтрак. Его мы с Сашей ждали с нетерпением, и он того определенно стоил: настоящий английский, в полном соответствии с названием отеля.
Саша первым же делом выхватила с фарфорового блюда веганский сэндвич, впилась в него зубами, смакуя вкус и структуру охлажденного огурца, окруженного мягким хлебом без корочки. Я предпочел вариант с рыбным паштетом, откусил, прожевал с глубокомысленным видом, и только после, выдержав нешуточную борьбу с самим собой, потянулся к чудом залетевшей в местное захолустье "The Times". Супруга вытянула из пачки консервативную "Deutsche Allgemeine Zeitung".
К тому времени, когда мы пробралась через салат с зелёной фасолью, яйца Бенедикт, кофе и круассаны, ситуация более-менее прояснилась.
- Предусмотрел все, предусмотрел все, - поддразнила меня Саша. - А рабочие кулачища Тельмана предусмотрел?! Вот, читай, - она отчеркнула ногтем строчку в газете, - некий господин из гостевой ложи заметил, только главный коммунист в сердцах врезал кулаком по своему столу, так сразу последовал взрыв.
- Саш, ну кто мог подумать, что проволочка лопнет от сотрясения раньше времени?
- А говорил, что инженер!
- Электрик, и то недоучившийся...
- Вот был бы жив товарищ Блюмкин, он бы все сделал правильно.
- Скажешь тоже, - притворно обиделся я.
В глазах Саши проблескивают веселые искорки; я точно знаю, она рада гибели Тельмана, да и четыре последовавших за вождем соседа-коммуниста ее ни капельки не беспокоят. Смерть родителей и брата в коммунистических концлагерях никому не добавит гуманизма и толерантности.
Однако играть это не мешает.
- А что я? - мило округлила глазки Саша. Хлопнула несколько раз ресницами: - Мое дело женское, борщ варить, да мужа кормить.
- Кто обещал, что кроме коммунистов никто в зале не пострадает?
- Да я же все с твоих слов!
Она права, безусловно, но я не хочу быть единственным крайним. Даже в шутливой пикировке.
- А как насчет дать мудрый совет?
- Зачем? Никого же не убило, кроме Тельмана и его дружков!
- Чудом! Чудом никого не убило! Порезало-то каждого второго!
Это второй мой промах - забыл про остекление потолка.* Осколками засыпало весь пленарный зал, с порезами больше сотни депутатов, а Гинденбурга, как стоящего у трибуны, распластало аж двумя кусками - лоб до кости и плечо. Как только глаза уцелели. Плюс ко всему, сердце старика дало сбой - от неожиданности или страха. Вроде бы ничего опасного для жизни, врачи клянутся поставить президента на ноги, да только сроки называют не маленькие - от трех месяцев до полугода. Не уверен, что Веймарская республика просуществует так долго.
Пока я прикидывал, успеет ли Гинденбург выкарабкаться с больничной койки, Саша успела покончить с десертом из нарезанных фруктов - сперва своим, затем - моим. В ответ же на мой укоризненный взгляд - снова перевела фокус на политику:
- Что ты переживаешь за порезы? На них синяков больше, чем порезов!
- Ну подрались депутаты, с кем не бывает...
- Подрались? - возмутилась Саша. - Да они там насмерть по всей площади Революции хлестались, прямо под носом своего любимого бронзового Бисмарка! Ты на фотографии-то взгляни еще раз! Коммунисты и эсдеки против нацистов, в кои-то веки, единым фронтом.
- Фотограф озолотился, факт.
- На него уж в суд подали. Мало того, что тайком, из кустов, заснял полную пленку, так еще и продал в семь изданий как эксклюзив, по два-три кадра в одни руки.
- Зато прикинь, как легко школьники смогут оправдывать свои шалости!
- Герр наставник! - фальшиво хлюпнула носом Саша. - Почему геррам депутатам Рейхстага драться мо-о-о-жно, а нам на переменке не-е-е-льзя?!
- А знаешь, пусть и правда, берут с депутатов пример.
- В смысле?
- Они настоящие боги от политики! Сумели как-то обойтись одними кулаками, без оружия...
Вырвавшаяся невзначай аллегория стерла Сашину веселость как мокрая тряпка мел со школьной доски. Она помрачнела, отложила в сторону салфетку, поднялась и подошла к выходящему во двор окну. Не поворачиваясь ко мне лицом, медленно, через силу произнесла:
- В Мюнхене вчера погибло восемнадцать человек.** Ради чего?!
- Надеюсь, все они были ярые нацисты.
- Нельзя так шутить!
- Прости. Просто я ожидал худшего. Судя по тому, что творилось вчера на улицах... кстати, если верить газетам, в прямом отношении НСДАП к взрыву Тельмана никто не сомневается. Спорят лишь в том, была ли санкция руководства, или теракт исполнил фанатик-одиночка. Так что поздравляю, твой план встречного пала сработал на все сто.
- Ты предупреждал, что ответственность тяжелая ноша, - обернулась Саша. Глаза все еще на мокром месте, однако сомнения в голосе изрядно поубавилось. - Я не думала, что настолько.
- Тяжело первые пять лет, потом привыкаешь.
- Все тебе шуточки, а Гитлер, между тем, объявил поход коричневых рубашек на Берлин именно из Мюнхена.
- Идея сильная, хоть и с душком,*** - недовольно скривился я.
Третья ошибка, уже точно, совместная наша с Сашей. Фюрер сделал совершенно очевидный, воспетый живым классиком фашизма ход, а мы его в своих расчетах никак не предусмотрели. Зашорили себя неизбежным легальным назначением Гитлера на президентский пост, торопливо загнали в цугцванг что правительство, что нацистов - получили в ответ путч. Тот самый, из-за которого Гитлера и его карманных боевиков никто так и не посмел тронуть в истории старого мира.
- От Мюнхена до Берлина те же шестьсот километров, что от Милана до Рима, - посыпала солью раны Саша. - Десять лет назад у Муссолини получилось.
- Неистовый оратор из Браунау**** объявил вне закона не только СА, но и НСДАП целиком, - возразил я. - Партийные газеты закрыты, счета арестованы.
- Лейтенант***** против ефрейтора, - задумалась Саша.
- У рейхканцлера Брюнинга прекрасные шансы на победу. Революционеров он разгонять умеет еще с восемнадцатого года, с военными в ладах. И наоборот, Гитлера кадровые офицеры терпеть не могут.****** И кстати, в Берлине полиция и рейхсвер уверенно удерживают ситуацию под контролем.
- Только в Берлине, заметь, и то, если верить газетам.
- Столица за правительством, остальных как-нибудь угомонят.
- Если бы! Бавария и Пруссия вечно себе на уме.
- По мне пусть хоть обратно на королевства распадаются!*******
- Отдельные королевства, это хорошо, - вдруг резко сменила тему Саша. - Мы останемся тут на недельку, или выберемся в Австрию?
И правда, какой смысл загонять себя в тупик бессмысленной руганью? На политическую ситуацию мы не можем повлиять никак. Так или иначе, придется надеяться и ждать, причем ждать долго, недели, а то и месяцы. Сперва - кто победит в Мюнхене, затем, если Гитлеру и СА все же удастся взять под свой контроль Баварию, - чем закончится поход на Берлин. Количество неизвестных в этой истории столь велико, что лучше не пытаться строить долгосрочные планы.
- Nichts geht mehr,******** - подвел я итог. - Если уж путчисты добрались до такой сонной дыры как Starnberg, в городах крупнее лучше не появляться.
- Значит в Австрию?
- Да, до Инсбурга чуть меньше трехсот километров. Помнишь дорогу?
- Бр-р-р! - поежилась Саша. - Там же сплошные серпантины, надо успевать, пока не стемнело.
- К ужину доберемся, если не до самого Инсбурга, так хоть до равнины, - обнадежил я жену. - Сейчас в горах сухо, а мотор не поврежден. Только радиатор камнем промяли до течи, не беда, возьмем пару жестянок с водой и, в принципе, можно ехать.
\\\*Кроме остекленного купола в пленарном зале Рейхстага был сделан плоский стеклянный потолок.\\\
\\\**Именно столько погибло 17 июля 1932 г. в Гамбурге, во время "Кровавого воскресенья". Там схлестнулись боевики нацистов, коммунистов и социал-демократов.\\\
\\\***Имеется в виду "Поход на Рим" итальянских фашистов от 1922 года, который закончился назначением Муссолини на пост премьер-министра Италии.\\\
\\\****Так называли Генриха Брюнинга.\\\
\\\*****Г.Брюнинг закончил ПМВ в звании лейтенанта, поэтому пользовался поддержкой многих военных. Ранен, награжден Железным крестом.\\\
\\\******В январе 1933 года произошел (вернее, сорвался, из-за отвратительной организации) "Потсдамский путч" - заговор военных, недовольных назначением Гитлера рейхсканцлером.\\\