же самым - ждут, чем кончится дело в Мюнхене. Победит Гитлер - они станут героями, выдержавшими жестокую многодневную осаду превосходящих антиреволюционных сил. Возьмет верх берлинское правительство - разбегутся по домам, попробуй найди. Вернее, их и искать никто не станет, хоть они и сукины дети, да все одно свои.
Ни первый, ни второй вариант меня категорически не устраивает:
- Почему бы вам не атаковать ночью?
- Так полнолуние же! - голос лейтенанта чуть заметно дрогнул.
"Воевать в темноте непривычно, страшно, да и было бы ради чего рисковать шкурой", - перевел я для себя его слова.
- В окнах первого этажа решетки, двери дубовые. - Продолжил сетовать на жизнь лейтенант. - Пока выломаем, нас сверху расстреляют как фигурки в тире...
"Взрывчаткой выносить двери нас в училище не научили".
- ... без броневика с пулеметом никак.
- Как без броневика? - удивленно переспросил я.
- Хотя бы без пулемета, - снизил запросы лейтенант. - Для успешного штурма обязательно нужно задавить пруссаков огнем, чтоб головы высунуть боялись!
Сермяжная правда в его словах имеется. Четыре века назад в защите домов толк знали. Стены ратуши скорее всего сложены из дикого камня на извести, решетки не иначе как кованные, двери, насколько я успел рассмотреть, мощные, настоящие крепостные ворота с отдельной калиткой, в такие хоть на танке заезжай. Тот, что из 21-го века, наверное, не пролезет, а вот современный полицейский броневичок, типа того, что стоял в Мюнхене рядом с Хофбройхаусом... или обычный автомобиль!!!
- Affenkopf!*** - ударил я ладонями по рулю, да так, что едва не спихнул Мерседес с дороги в стену ближайшего дома. - Если надо броневик - мы его сделаем!
- Да неужели, - скептически поморщился лейтенант. - Конечно, можно найти грузовичок, обшить железом...
- Есть вариант попроще.
- Поджечь?
Предложил и смотрит, как будто проверяет. Или в самом деле прикидывает, не пойду ли я ночью жечь ратушу? Ведь была, была у меня такая идея! И пошел бы с бутылками бензина наперевес, и сжег все вокруг дотла, да вот незадача - нацисты от этого не пострадают. Спать, не оставив караула, они не станут, а посему - всегда успеют удрать. А вот ответная благодарность горожан - за организацию пожара в центре тихого курортного городка - наверняка примет крайне неприятную для нас с Сашей форму.
- Играть с огнем в городе? Ну уж нет! - успокоил я лейтенанта. - Обойдемся матрасами. Вы же наверно слышали, что вата и перо из-за своей волокнистой природы прекрасно задерживают пули?
- Возможно, - неуверенно кивнул лейтенант.
- Конечно, один матрас не поможет... но посмотрите сами, - я показал рукой на длинный, аж трехметровый капот мерседеса, - тут можно привязать целую стопку. Еще и на крышу накидать слоя в три или четыре. Получится настоящий броневик!
- Хм... но как открыть двери ратуши?!
Ура! Он поверил**** в матрасы! Осталось разобраться с дверями.
- В этой машине без малого три тонны! Чем не таран?
Лейтенант задумался. На лице - вся гамма чувств: воевать не хочется, однако приказ есть приказ. За срыв сроков, а тем более саботаж, командиры по головке не погладят. Опять же долг, то самое, пресловутое "служить и защищать", тут не пустые слова. Бюргеры уже недовольны, что за полиция, которая неспособна взять к ногтю пару отморозков с винтовками?
- Проехать-то всего ничего, полторы сотни метров! - усилил соблазн я. - Десяток секунд,***** они там и сообразить ничего не успеют. А уж когда вы окажетесь внутри... да этот сброд просто напросто разбежится!
Колебался лейтенант недолго - наверно, очень хотел получить первый ромбик на погоны. Его бойцы тоже не сильно возражали - уровень риска выглядел вполне разумным. Куда хуже попасть под внимание командиров званием повыше, те уже не будут считаться с потерями, а без лишних сантиментов потребуют "выполнить долг или сдохнуть".
Зато покупка у жителей городка мягкой утвари и превращение Мерседеса в потешную перину на колесах вылилась в целую историю. Пока полицейские пустили слух про "платим дорого", пока перекусили тем, что сердобольные хозяйки выделили в нагрузку к матрасам, пока все разложили под советы местных "экспертов", пока увязали... долгожданную команду "поехали!" я получил только когда солнце склонилось далеко за полдень.
Разгон лейтенант посоветовал начать без спешки, за несколько кварталов, чтобы я успел приноровиться к новому балансу и никакому обзору через вырезанную в матрасах смотровую щель. Репетиция помогла слабо - из проулка на прямой боевой курс я вылетел едва не завалив машину на бок. Скорее на удаче, чем расчете, удержал Мерседес на мостовой, проскочил до площади и понесся к ратуше, вихляя матрасами из стороны в сторону - в промахи стрелков по верткой и быстрой мишени я верил гораздо больше, чем в импровизированную защиту.
Перед дверями затормозил, почти остановился, воткнул первую передачу и прокричал набившимся в салон полицейским:
- Festhalten!!!
Упер покрепче ладони в руль, дал полный газ и бросил сцепление.
Ожидал удара, вязкого хруста ломаемого дерева... трехтонная туша высоко подпрыгнула на низком крыльце и вынесла двери из стен целиком, а затем повалила их, как поставленную на торец костяшку домино. Пока я судорожно ловил ногой педаль тормоза, Мерседес вломился в холл, сшиб статую какого-то исторического старикана, долетел до парадной лестницы, ударился в ступеньки и, снося колеса и трансмиссию, проскочил вверх чуть не до половины марша. Да так там и застрял посреди кусков камня и разбросанных по сторонам матрасов.
Скрежет и грохот сменило тяжелое дыхание экипажа, да тонкий свист пара, вырывающегося из разбитого радиатора.
Первым пришел в себя лейтенант:
- VorwДrts! Schnell! Schnell!
Полицейские с матом полезли из вставшего на дыбы Мерседеса. Мятые, в синяках, царапинах, в порванной форме, зато без лишних дырок в организмах. Я постарался не отставать - оторвал руки от выгнувшегося дугой руля, стряхнул с себя осколки перехваленного триплекса. Лицо в крови, на лбу гематома, мышцы ватные, зато все кости вроде как целы.
- Он шевелится! - один из полицейских вдруг принялся нервно тыкать стволом винтовки в сторону высаженных дверей.
Там, до груди накрытый поваленной дубовой створкой, лежал навзничь парень в коричневой рубашке. Из-под его затылка по белоснежному мрамору пола расплывалось густое кровавое пятно.
- Михель, Питер, - тут же принялся командовать лейтенант. - Живо на второй этаж, займите позицию в центральном зале. Ганс! Проверь гардероб и возьми под контроль коридор. А ты, Густав, погляди, что случилось с этим пруссаком!
Густав присел рядом лежащим под дверями парнем, приложился ладонью к его горлу, замер, как будто читая слова молитвы.
- Отмучался...
- Проклятье! Ему бы жить и жить! - осуждающе зыркнул на меня лейтенант, затем, развернувшись к лестнице, громко проорал: - Эй, вы! Там, наверху! А ну сдавайтесь, покуда живы! Работает полиция!
Где-то далеко наверху щелкнул выстрел.
- Уйдут по крышам, - заметил Густав.
- Пусть, - ответил ему лейтенант. - Так даже лучше. Пойдем, пошумим, пусть поторопятся. А вы, герр Кирхмайер, - лейтенант повернулся в мою сторону, - постарайтесь поскорее вернуться в отель!
Полицейские, то и дело крича про "почетную сдачу и вкусные тюремные печеньки", гуськом двинулись куда-то наверх. Я же, как завороженный, смотрел на цепочку кровавых следов, оставленных сапогами Густава.
Могу ли я считать Сашу отомщенной?
Или лежащий на холодном граните парень - очередная невинная жертва устроенного нами встречного пала?
Осторожно, стараясь не заляпать туфли кровью, я заглянул под злосчастную створку дверей. Поймал тусклый отсвет вороненного металла и после минутной возни вытянул винтовку, на вид совершенно такую же, как когда-то, на чердаке питерского дома. Как вживую повеяло шорохом голубиных крыльев, под подошвой хрустнул шлак. Я мотнул головой, скидывая наваждение, жадно втянул воздух.
Нет, тут совсем не Питер. В воздухе висит густой запах крови и сгоревшего пороха. Ни малейших сомнений: я только что убил врага. Настоящего, неподдельного, того самого, кто только что старательно стрелял в меня, а несколькими часами ранее мог, а возможно и выпустил поразившую Сашу пулю.
- Хотел через прямо сквозь двери палить, да не успел увернуться? - не удержался я от комментария в адрес мертвого парня. - Или... твоя неловкость есть знак провидения?! Неужели именно ты ранил Сашу? А может, ты просто помог мне найти годное оружие?!
Я по-новому взглянул на попавшую мне в руки винтовку. Провернул вверх рукоятку затвора, оттянул назад, убедился, что кроме патрона в стволе есть как минимум два в магазине.
- А знаешь, комрад, одного тебя мало. Моя Саша стоит как минимум троих!
Перехватил смертоубийственный аппарат поудобнее и похромал вверх по лестнице.
\\\*В отличие от германской полиции шупо, обмундированной в синюю форму, полиция безопасности, она же зипо, носила зеленую форму армейского образца (и потому именовалась в народе "зеленой полицией"). По функциям она была ближе к современной российской Росгвардии.\\\
\\\**В Баварии насаждение нацизма (а особенно силами СА) очень многими воспринимался именно как пруссинизация - покушение на независимость и самоуправление.\\\
\\\***Ругательство - "Обезьянья плешь!"\\\
\\\****Защитные свойства ваты сильно преувеличены в армейском фольклоре, хотя, на самом деле, вата вполне способна "развернуть" старую тупоконечную или экспансивную пулю. Поэтому обвешенные матрасами грузовики широко использовались во время гражданской войны в Испании.\\\
\\\*****Реально потребуется почти полминуты, но ГГ надеется, что лейтенант полиции не так быстро считает в уме.\\\
За экономным фасадом скрывалось внушительное сооружение; то есть, ратуша изнутри оказалась намного больше, чем снаружи. Более всего она напоминала средневековый, много раз перестроенный лабиринт. На каждом шагу мне попадались странные галереи, неожиданные переходы, узкие лестницы. При этом крики и спорадическая пальба слышались то справа, то слева, то сверху, я сполошно метался туда и сюда и никак не мог приблизиться к месту действий. Казалось, шесть полицейских и неизвестное количество нацистов бесследно растворились в бермудском треугольнике комнат и коридоров.