ты вылетишь из школы, Су Хи — тоже. Понятно, чем чревато обращение в полицию?
— Я вылечу из школы. Су Хи вылетит из школы. Ну и ладно. — он пожимает плечами: — Я так понимаю, что если будет полицейское расследование, то ее мучителям придется куда хуже. Там и до колонии недалеко, я уже молчу про дальнейшую карьеру. Да и все остальные тоже выговором не отделаются. Администрация школы понесет наказание. Да и ты свое получишь, Мэй Со Юн. Как по мне — так и ладно. И я и Су Хи — вполне нормально устроимся и в муниципальной школе.
— Да как ты не понимаешь! — повышает голос госпожа Мэй: — Я тебе не враг! И ей тоже! Это я — указала на проблему! Мне это все тоже не нравится! Но и поделать с этим я ничего не могла! Как ты себе это представляешь? Что я подхожу к ним и прошу оставить ее в покое? Это только усугубило бы ситуацию. Ни я, ни администрация, ничего не могли сделать! Она сама такое допустила!
— Ну да, конечно. Сложили ручки и поплыли по течению. И ты могла что-то сделать и администрация — тем более. Все, некогда мне с тобой языком трепать…
— Стой! Погоди… — она отводит взгляд в сторону: — Я понимаю твои намерения. И даже сочувствую им. Но… ситуация, при которой все же придется привлечь полицию — это взаимное уничтожение. Выжженая земля. Это как ядерный удар — потом ничего уже не останется. Да, обидчики будут наказаны, но ведь и сама Су Хи пострадает. И ты. И я. И еще много людей. Как по мне, так это ситуация «lose-lose». Все проиграют. А ведь ты не любишь проигрывать, а? И наверняка найдешь способ все же решить проблему так, чтобы ты и она — только выиграли?
— Никогда не сомневался, что ты — умная. — ворчит он себе под нос: — Я посмотрю, что можно сделать. Но ты будешь мне должна.
— Это твое поручение!
— Которое можно исполнить разными способами.
— Я подумаю.
— У меня есть запись того, как они издеваются над ней в клубной комнате. Здесь — просто голая школьница с темной полоской на глазах. Ничего не говорит. Может она сама так села, может она секс-фото своему бойфренду посылала. А вот видео с издевательствами… думаю, что полиция ими заинтересуется. И мое поручение будет выполнено… а муниципальная школа. Ты же знаешь, что терновый куст — мой дом родной?
— Ты смеешь мне угрожать⁈
— Еще как смею. Кажется, ты мне говорила, что если посадить волка на цепь, то он станет псом? Есть такая пословица — сколько волка не корми, он все равно тебя сожрет.
— Нет такой пословицы.
— Как знаешь.
— Ладно. Хорошо, я буду тебе должна. Сделай так, чтобы не было скандала и реши все тихо. Максимально тихо. И я сделаю, что ты захочешь. В смысле — буду должна. То, что в моих силах. Ты же знаешь, что я только формально заместитель главы. Должность Главы Студсовета — чисто декоративная и ею награждается один из попечителей школы, который тут и не появляется. Так что должность первого заместителя главы — фактически должность руководителя. Человека, который распоряжается Студсоветом. Я могу многое. Свой клуб. Финансирование клуба. Комнаты, оборудование, академические часы, свободное посещение или освобождение от каких-то уроков, снятие взысканий за поведение… сделай так как я тебе сказала и сможешь попросить об одолжении. Сейчас я все еще могу сделать вид что эта фотография в чате — всего лишь шуточки. Потому что эта черная полоска дает мне возможность оправдать себя, что я не узнала одну из учениц. Но если появится фотография без полоски… и если это дойдет до администрации… тогда все завертится. Так что, пожалуйста, заткни этот фонтан. Вычисти Авгиевы конюшни. Ты волен сделать все что угодно, лишь бы это все было тихо… и без последствий. Где я могу тебя прикрыть — я тебя прикрою, как там — c’est par mon ordre et pour le bien de l’Etat que le porteur du présent a fait ce qu’il a fait[1].
— Договорились. — он наклоняет голову и идет к выходу. У самого выхода в спину прилетают слова Мэй Со Юн.
— Я знаю еще несколько поговорок про волка. — говорит она: — Волки держатся ближе к волкам, а косули — к косулям.
— Это ты про то, что такие как мы с тобой должны держаться ближе?
— И еще одна. Чтобы защититься от волков — зазывают тигров.
— Честное слово, Мэй, порой разговаривать с тобой — сплошная головная боль. Все, я пошел. — он закрывает за собой дверь и спешит по коридору. Пока не закончилась перемена ему нужно увести Су Хи из ее класса. Сейчас нельзя дать ей остаться наедине со случившимся.
Глава 6
Вот и третьей этаж. Согласно каким-то строительным нормативам, школы в Стране Утренней Свежести могли быть только трехэтажными. То ли для того, чтобы детишки не уставали, поднимаясь по лестницам, то ли для того, чтобы лифты не проектировать, а может быть в надежде, что если кто-то и решит спрыгнуть с крыши или выпасть из окна — остается немаленький шанс того, что этот кто-то выживет.
Прямо сейчас Бон Хва искренне желал выкинуть из окна того, кто выложил в анонимный чат старших классов эту проклятую фотографию. В такие минут он порой жалел что родился в эпоху вездесущих камер и гаджетов, что любое событие оставалось в вечности — в цифровом эхе интернета. Если он хоть что-то понимает в том, как устроено «правило 34», то эта фотография испуганной школьницы в позе лягушки с оттопыренными в стороны пальцами, сложенными буквой «V», теперь впаяна в мировую сеть, словно мушка из палеолита — в прозрачный янтарь. Может пройти много лет, Су Хи будет уже взрослой женщиной, но какие-то подростки и тогда будут открывать эту фотографию, потирая потные ладошки и глупо хихикая.
И с этим ничего уже не поделать. То, что один раз попадает в интернет, остается в интернете навсегда. До тех пор, пока работают мощные сервера в Силиконовой Долине, пока по всему миру государства и компании создают цифровые хранилища и предоставляют услуги для анонимного доступа. До тех пор, пока есть интернет.
Бон Хва стискивает зубы. Он не знает, что с этим поделать. Он искренне надеется, что у Старшего есть решение. Судебный запрет? Но он прекрасно помнил историю с судебным запретом на распространение фотографий и видео некой Пэк Чи Ён, которая по молодости и глупости сделала это со своим другом. Но когда она стала известной и знаменитой, тот стал ее шантажировать и в конце концов слил фото и видео в сеть. На указанные файлы немедленно был наложен судебный запрет… но все, абсолютно все, увидели их. Все, кто хотел увидеть голую Пэк Чи Ён, все, кто хотел увидеть, как айдол занимается сексом — увидели, скачали и сохранили на своих жестких дисках эти фото и видео. Да и потом — сколько в сети фотографий девушек, которые не давали разрешение на эти публикации, которые делали фото для своих бойфрендов, а потом они каким-то образом попали в сеть? Миллионы. И с этим решительно ничего не сделаешь. И вообще, репутация такая штука, что потом не отмоешься. Та же Пэй Чи Ён вынуждена прервать свою карьеру айдола на пять лет. А ведь она не сделала ничего предосудительного, это скорее тот тип, что опубликовал фото и видел — нарушил закон. Но для общества она все равно стала «грязной девкой», недостойной того, чтобы выступать на сцене.
Так же будет и с Су Хи. И он не знал, как именно это исправить. Потому не вмешивался, давая Старшему самому разобраться, наблюдая за ним со стороны, так, словно бы смотрел фильм со своим участием.
Вот он спешит по коридору, впечатывая каждый шаг в пол. Коридоры — пустые, в воздухе проноситься «динь-дон-динь», начинаются уроки. Ему нужно быть на уроках, Су Хи — нужно быть на уроках… нельзя пропускать уроки! Но он — идет по коридору, рывком открывает дверь в класс и… столько глаз сразу смотрят на него! Если бы это был сам Бон Хва — он бы замер в дверях, ошеломленный таким вниманием. Слишком много людей смотрят на него в упор, даже учитель — взрослый человек в очках и темном пиджаке — строго смотрит на него поверх очков.
— Молодой человек. У нас урок. Закройте дверь… — начинает было учитель, но он — не слушает. Он обводит класс взглядом. Находит. Места для изгоев всегда самые неудобные и всегда — как будто немного в стороне. Не впереди, где сидят примерные ученики, но и не сзади, где сидят статусные хулиганы. И конечно — очень далеко от окна. Третий ряд, средняя парта у стенки. Спина Су Хи — слегка согнутая. Еще не ссутулившаяся до конца, но она уже потеряла расправленные плечи и прямую осанку.
Он молча — подходит к ее парте, не обращая внимания на взгляды со всех сторон. Она — поднимает взгляд и он видит удивление в этом взгляде.
— Пойдем, — говорит он и протягивает ей руку: — собирайся.
— Что тут происходит? — задает вопрос учитель, его тон тут же меняется, напускную вежливость как ветром сдуло: — Кто ты такой вообще? Имя, фамилия, класс⁈
— Извините, но мы вынуждены покинуть этот класс. Дела не терпящие отлагательства. — он быстро помогает Су Хи сложить вещи в портфель и выталкивает ее из класса — поклонившись на прощание. Чуть задержавшись с поклоном, чтобы обвести класс многообещающим взглядом. Он узнает Гванхи, который тут же отводит взгляд в сторону, узнает Бо Рама, который и так смотрит в сторону. Узнает Куоко, которая сверлит его ненавидящим взглядом. Ее подружку, которая сидит смирно, сложив руки и не реагируя на внешние раздражители.
— Узнаю кто — прибью. — негромко говорит он. Негромко, но достаточно для того, чтобы его услышали. Он закрывает за собой дверь. Нельзя уходить так, словно они бегут. Они — именно уходят. Он толкает перед собой Су Хи и она вырывается и становится перед ним. Ее глаза мечут молнии, а на щеках — яростный румянец.
— Куда ты меня тащишь⁈ — спрашивает она.
— На выход. — говорит он: — Слушай, сейчас не время. Я очень рад, что ты изменилась и в состоянии за себя постоять, но сейчас не время ерепениться. Нам нужно выйти отсюда. Нам нужно поговорить.
— Я в состоянии за себя постоять! — вздергивает голову Су Хи и он видит, что ее руки дрожат мелкой дрожью.
— Не сомневался. Но с сегодняшней ситуацией тебе не справится. Прежде тебя травила небольшая группка, а теперь… уже на большой перемене тебе придется столкнуться с…