Так что он — был уверен в себе и своих силах. В конце концов он — специалист корпорации по решению сложных вопросов, как и господин У и госпожа Югай. Что ему школьники? Тем не менее прямо сейчас он не понимал, что происходит.
— Возьми шоколадку. — говорит ему Соен: — и шоколадку и деньги и жевательную резинку.
— Зачем? — он смотрит на стол. Дары волхвов лежат на столе — шоколадка с орехом и изюмом от Минсе, купюра в десять тысяч вон от Нари и два пластика жевательной резинки от Ю Джин.
— Бери, бери. — кивает Соен: — бери.
— Ээ… спасибо? — он протягивает руку и собирает дары со стола. Держит их, не зная куда деть и что с ними делать.
— А вот тебе и мой подарок — совет. — говорит Соен: — держись-ка ты от нее подальше. Это все, чем мы можем тебе помочь. Шоколад, деньги, жвачка и совет.
— Что же… — он оставляет дары на столе: — я понял. Спасибо за совет. — он встает и откланивается. Девушки за столом смотрят ему вслед.
— Он… он же не послушается, да? — осторожно спрашивает Минсе.
— Он оставил наши дары на столе. — отвечает ей Соен: — значит, не принял и совета. Ну и дурак. Шоколадка ему бы пригодилась… горечь заесть.
Глава 5
Глава 5
Интерлюдия господин Пак
Он шагнул в кабинет господина У с легким трепетом. «Команда господина У» была на особом счету в компании. Никто не знал, что именно они делали, чем занимались и какие вопросы решали, но именно они могли вмешиваться в любые процессы как внутри самой корпорации, так и внутри всех ее многочисленных дочерних предприятий по всему миру. При этом были случаи, когда местечковые директора, начальники обособленных подразделений — вылетали с насиженных мест как пробки из бутылки, уволенные без выходного пособия и с «волчьим билетом». Да что там, вон в Малайзии заместитель директора завода попросту пропал.
Пак — поежился, вспомнив, что в Малайзию выезжала как раз женщина с холодным взглядом и в красном платье. Перешагнул порог и поклонился, стараясь не глазеть по сторонам. Потому что сейчас кабинет господина У напоминал что угодно, но только не офисное помещение, не кабинет высокого начальника и вообще — какое-то рабочее место. Больше всего сейчас кабинет господина У напоминал что-то среднее между борделем после корпоратива или общежитие после пьянки — на полу были раскатаны футоны, раскиданы одеяла, там и тут стояли и лежали пустые бутылки, из-под одеяла торчали женские ноги… и судя по их количеству женщин под одеялом было больше, чем две. Сам господин У сидел на другом футоне и меланхолично смотрел куда-то в пустоту, одетый в штаны и рубашку, расстегнутую до пупа.
— Доброе утро, господин У. Пак Вон Су прибыл с докладом. — произнес он в соответствии с правилами внутреннего, корпоративного этикета. Приветствие, представится по имени, обозначить цель визита.
— А, вот и наш Бухгалтер прибыл. — машет рукой ему господин У: — давай, садись. Говори, чего накопал.
— Эээ… — он осторожно снимает с кресла синий кружевной бюстгальтер и присаживается на краешек. Кладет папку на стол. Откашливается, прочищая горло. Интересно, думает он, и как ему все разрешают? Это же не бордель, это здание корпорации! Всего лишь шаг за порог сделать и там — стекло и бетон, подтянутые люди в деловых костюмах, работа кипит! А тут — окна затемнены, повсюду пустые бутылки и какие-то женщины под одеялом… а что, если одна из них — госпожа Югай⁈ Он поспешно прогоняет эту мысль, совершенно не желая задаваться вопросом — в достаточной ли степени его любопытство перевешивает его же страх перед этой женщиной и хочет ли он увидеть ее в неглиже.
— Кхм. — откашливается он еще раз: — насколько… безопасно проводить совещание — вот так? — ему неловко поднимать этот вопрос, однако то, о чем они будут говорить — уголовно наказуемо. Попасть под следствие только потому, что господин У пригласил себе в кабинет проституток? Нет, уж увольте.
— Расслабься. — машет рукой господин У: — все, кто в этом кабинете — давали подписку о неразглашении.
— Х-хорошо. — кивает Пак, чувствуя, что у него комок в горле застрял. Все, кто в этом кабинете — давали подписку о неразглашении? А это значит, что даже обладательницы женских ног на футоне под одеялом — тоже давали подписку? Что это значит? Что господин У пригласил профессионалок и взял с них подписку? Нет, такого быть не может… подписку о неразглашении информации можно взять только с сотрудников компании. Неужели господин У взял на работу… тоже нет. Значит, что женские ножки, что высовываются из-под одеяла — принадлежат сотрудницам компании. И это здорово сбивало с толку.
— Так о чем я? — он берет себя в руки. В первую очередь он — профессионал и может работать в любых условиях: — по ситуации с судом. Эксперты подготовили заключение о том, что виноват водитель грузовика и что при такой скорости чета Кан все равно не выжила бы. Таким образом мы можем заявить о вновь открывшихся обстоятельствах и потребовать дополнительного расследования обстоятельств гибели четы Кан. В результате…
— Процесс станет на паузу, а прокуратура откроет следствие по делу. — кивает господин У: — «замотать и затянуть». Ясно.
— Мы также можем указать что являемся ненадлежащими ответчиками по делу, так как виноват водитель грузовика. Смотрите, он превысил скорость и врезался в автомобиль четы Кан, никакая конструкция автомобиля не позволила бы им выжить. Это же как подавать в суд на производителя пиджаков, когда владельца пиджака зарезали. Дескать, почему ваша одежда не сдержала удар ножом? — говорит Пак, забывая о том, где находится: — это же полный бред! Будем настаивать на том, что истец выбрал ненадлежащий способ защиты и…
— И нас опять прокатят. — одеяло поднимается и из-под него появляется госпожа Югай. Она зевает и потягивается. Пак старается не смотреть в ее сторону, потому что госпожа Югай уж слишком откровенна. И в позе, и в одежде… вернее в ее отсутствии.
— Истец имеет право подать на кого угодно и с чем угодно. — продолжает она: — слушай, Ви, а нам вот прямо обязательно это делать с утра? У меня голова болит. Он сам не дотумкает?
— Нам не хватало юриста в команду, вот тебе юрист. Потенциал есть, а остальному ты его научишь. — отвечает господин У с легкой улыбкой.
— Святая Мария. — вздыхает девушка и встает. Пак — поспешно отворачивается в сторону, но сетчатка его глаза все еще хранит отпечатавшееся там навсегда изображение обнаженного тела госпожи Югай! Он смотрит в стол, замерев на месте, словно мышь в присутствии матерого кота.
— Такой забавный. — раздается голос и словно легкий ветер колышет волосы на его макушке: — ладно, я в душ. Пять… десять минут. Наверное.
Краем глаза Пак видит как книжная полка отъезжает в сторону и девушка скрывается за ней. Потайная дверь?
— Порой я засиживаюсь на работе допоздна, так что завел у себя душевую и даже полноразмерную джакузи. — отвечает на его невысказанный вопрос господин У: — хочешь посмотреть?
— Нет, спасибо! — поспешно отказывается от такой чести Пак.
— Вот что. — господин У становится неожиданно серьезен: — давай-ка начистоту. Все эти правила в корпорации — для планктона. Наша команда тут — как минимум киты-убийцы. Косатки. Вот, например Красотка может себе позволить в вызывающем платье ходить, и никто ей ничего не скажет. Черт, да если она захочет — она может и голышом ходить и опять-таки никто ей ничего не скажет. Люди, которые достигают такой компетенции в нашей компании — становятся неприкасаемыми. Я не обязан объяснять свои действия Совету Директоров, я отчитываюсь только перед одним человеком. А люди из моей команды — отчитываются только передо мной. Нас немного, но только благодаря нам эта компания все еще дышит и функционирует после того кризиса в Малайзии, после скандала с фильтрами выхлопных газов в Канаде и… того случая с критической ошибкой в прошивке автомобильного ИИ-помощника. И не только. То, что ты видишь в этом кабинете — большая часть пожарной команды, господин Пак. Мы — кавалерия, тяжелая артиллерия, к нам обращаются тогда, когда кажется, что надежды нет вовсе. Не надо испытывать иллюзий, нас здесь не любят. Но терпят. Вынуждены терпеть, потому что мы — даем результаты. И пока мы даем результаты — мы можем хоть на голове ходить.
— Я… понимаю. — отвечает Пак. На самом деле он все еще не может прийти в себя после того, как госпожа Югай встала и потянулась. Слишком много мыслей, слишком силен контраст между бетоном, стеклом и деловыми костюмами за дверями приемной господина У и тем, что происходит в кабинете господина У.
— … и нам был нужен юрист. Я заметил парочку нестандартных ходов в твоих размышлениях. Красотка знает толк в юриспруденции, но она больше по верхам, а нам нужен свой специалист. Если ты покажешь себя хорошо в этом деле — я возьму тебя в команду. Твой чек вырастет раз в десять… если не больше. Но деньги тут не главное. Главное — это свобода. Ты не будешь подчиняться никому. Только мне напрямую. Всех остальных сможешь смело посылать куда подальше. Служебная машина представительского класса и… свобода. Когда нет кризиса — вообще можешь не работать и в офис не приходить. Вон Красотку я вижу только тогда, когда очередной кризис происходит. И… — в этот момент дверь в кабинет открывается и входит уже знакомый Паку господин Ён, худощавый молодой парень. Внимание Пака сразу приковывает здоровенный синяк на половину лица, а еще то, что господин Ён — прихрамывает.
— Ого! — удивляется господин У: — Толстый, кто так тебя? И куда ты полез со своей весовой категорией? У нас же охрана есть, силовое подразделение… попросил бы их.
— Моя вина. — признается господин Ён и кряхтя — присаживается за стол: — получилось так. Это я в школе. В которой наша истец учится.
— Так… а вот с этого места подробнее. — подбирается господин У, встает с футона и застегивает свою рубашку: — что ты там натворил?
— Я… ну я решил мыслить нестандартно. Как вы и учили… в общем подумал разведку на местности провести. Может даже лично познакомиться. Фургон подогнал…