— Да.
— Ладно, я подожду, но недолго, — нехотя согласилась я и активировала подъемные двигатели.
Резкое изменение давления — то ещё ощущение. И я никогда не любила воду. Лучше выйти в открытый космос, чем полезу под воду на такие глубины ещё раз. На поверхности меня подхватили наши инженеры и уже ждала Кзер с готовой каталкой, которая не потребовалась. Сразу на выходе из робота встретил Гаррус с очевидным вопросом:
— А где Шепард?
— Он остался там внизу. Левиафан желает говорить только с ним.
— Духи... Что за капризы? Он что, ребенок?
— С ним всё хорошо?
— Он был уверен, Лиара. Я понимаю осторожность левиафана.
Видимо почувствовал Рану и побоялся стать «едой». Любое живое существо бы тоже мне не поверило.
— Надеюсь, капитан Шепард знает, что делает, — с беспокойством сказала Тали, и бросила взгляд в сторону пустой стойки робота.
— Да уж... Тогда просто ждем?
— Да, Гаррус. Но не долго.
Наше «недолго» чуток растянулось. Ко второму часу все начинали откровенно нервничать, слыша в эфире Шепарда одно лишь молчание. Особенно Лиара. Она ходила кругами вокруг компьютера связи. Иногда её биотика вспыхивала свечением, когда раздавался шорох оттуда.
— Что он так долго...
— Может нам ещё раз спуститься? — все взгляды повернулись ко мне.
— Терпение. Он жив и спокоен. Тот разум тоже. Они, должно быть, ещё общаются. Левиафаны, знаете, очень долгие.
— Как же я ненавижу ждать, — вздохнул Гаррус.
— Я думала, снайперы мастера в этом.
— Я люблю снайперские винтовки, а не ожидания, Митра. Духи… Пойду разберу и обслужу «вдову», что ли...
— «Клинок Атаме», это Шепард, — раздался долгожданный голос. — Выхожу на поверхность.
— Заставил ты нас поволноваться. Ждем, — тут же ответила радостная Лиара и всей толпой мы двинулись в ангарный отсек.
Шепард выглядел как никогда уставшим. И все это заметили. Кзер хотела его вести сразу на осмотр, но Шепард сказал, что это лишнее. Уверил, хватит немножко свежего воздуха, покоя и чашки крепкого кофе, особенно кофе. После небольшой передышки, собравшись всей толпой в брифинг-каюте, мы ожидали его рассказа. Закончив с кофе, Джон привел мысли в порядок и поведал нам краткую издержку его диалога, а точнее монолога левиафана:
— Изначально они не видели в этих созданиях из металла угрозы: это была всего лишь еще одна причуда Вселенной, которую левиафаны тогда активно исследовали, достигая до самых темных границ между галактиками.
— То есть, они не знают, кто их построил? Никак не сталкивались?
— Да, Лиара. Они сами заинтересовались их создателями. Даже обнаружили следы некоей развитой цивилизации до них. Они назвали их «Древними». Но нигде их так и не встретили, что странно. Сами машины ничего о своих создателях не сообщали кроме очевидных фактов.
— Древние существа назвали кого-то «древними»? — фыркнул Гаррус. — Трудно представить, когда это происходило, на заре мироздания?
— Что было дальше?
— Им удалось поработить несколько экземпляров этих причудливых машин. Изучили их и поняли, насколько те технически совершенны. Машины быстро обучались и анализировали всё. И тогда левиафаны взяли их к себе на службу. Поручили им тяжесть бремени управления над порабощенными расами. Шли года, затем века, левиафаны и их слуги заселили практически всю галактику. И всё это время машина бесперебойно контролировала слуг левиафанов, тогда то и они заметили одну странность. Левиафаны никогда не давали им такой программы. Машина с особой тщательностью собирала генетический материал каждой встреченной формы жизни и хранила. На их вопрос машина ответила, что просто сохраняет жизнь.
— Это точно про жнецов? — вновь перебил Гаррус. — А что? Звучит, будто жнецы — хорошие ребята. Левиафан ничего не напутал там?
— Нет. Это было только начало. Вскоре жнецы явились из глубин темного космоса во всей своей мощи и поставили их перед фактом. Проанализировав результаты данных за все годы, машина пришла к выводу, что они также являются частью нерешенной проблемы Древних.
— Какой проблемы? — спросила Лиара.
— Смерть звёзд.
Хм. Где-то я это уже слышала.
— Смерть звезд? — переспросила азари. — Жнецы борются со смертью звезд? Жатва ради этого? Богиня... Что это вообще значит? — Джон лишь пожал плечами.
Рассказ Шепарда скорее запутал, нежели дал ответы. Хотя я уже чего-то подобного ожидала.
— На этом всё? Он не сказал, что будет сражаться вместе с нами?
— Тот-Кто-Во-Тьме понял, что раз мы его нашли, то жнецы и подавно. Он свяжется с оставшимися сородичами, и они решат, как поступить. В свое время протеане тоже обращались к ним за помощью, но они их не услышали.
— Это уже другой разговор, — обрадовался Гаррус. — Они ведь воевали с ними несколько тысяч лет. Опыта хоть отбавляй.
Это уже интересно. Однако, неужели он сказал правду? Во всяком случае, он не напал на нас, как его предыдущий собрат. Не знаю, можно ли это назвать актом дружелюбия. Я думала, он будет прятаться до конца своей жизни, как и делал все эти тысячелетия, наблюдая одну жатву за другой.
— И все равно пали.
— Вот поэтому он не захотел с тобой говорить, Митра, — я посмотрела на Гарруса. — Молчу-молчу, только не злись на меня.
— Он не говорил ничего про Конструктора жнецов? Насколько я знаю, у них имеется уязвимое место. В самой программе при его создании, в которой Древние оставили вопрос о гаснувших звездах. Если будет дан правильный ответ, машина завершит программу «спасения жизни».
— Значит, нам нужно спасти звёзды? — спросила обескураженная Джилл.
— А их надо спасать? — и так же, как она, недоумевали и все остальные.
— Видимо, надо.
— По-моему они просто забаговались. Критический баг нулевого дня.
— Что-что сделали, Тали?
— Забаговались, — по слогам повторила Гаррусу кварианка, словно объясняя всё.
— А, так бы и сказала.
Я тоже не понимала столь странную мотивацию жнецов и их создателей. Но факт остается фактом, жнецы тут и явно не собираются ничего менять и объяснять. Далее Шепард делился знаниями, переданными Левиафаном Диса. Экспедиционные корпусы Альянса в тот же день разлетелись по всем уголкам галактики в поисках миров-хранилищ древних левиафанов. Также он записал нам некий голосовой сигнал с призывом к войне против общего врага. Оно должно было пробудить всех оставшихся левиафанов. Их было слишком мало, и их поиски сейчас не приоритет, зато помогут выиграть время для «Горна» и Цитадели. Что и сработало, последующие дни на звездной карте мы наблюдали изменение в скоплениях жнецов. С некоторых секторов они вовсе ушли обратно.
Следующей хорошей вестью стала самая обыденная вещь – пополнение припасов. Состыковка с грузовым кораблем СПЕКТРа всегда как маленький праздник у экипажа. Оказывается, был даже серьезный повод, поступили новые виды вооружения и некоторые экспериментальные образцы. Какой бы святой ни опекал ученых при работе с нулевым элементом, сегодня они одарили плодами своих тайных трудов и знаете, новые пушки действительно впечатляют. Там даже было написано: «не использовать на максимальной мощности».
Никто не остался в стороне. И наблюдая за их воодушевлением и восторгом, я не могла не сдержать улыбки. Такие минуты радости и обыденности на войне – жизненно необходимы.
— А что это у тебя, Шепард?
— Экспериментальное оружие подавления. Проект азари под кодовым названием «Зу… И.. Ше?». Не знаю, правильно ли я прочел. Написано: «создает крошечные черные дыры».
— ЧТО?! В САМОМ ДЕЛЕ?
— Скорее всего, это не правда. Лиара, не переведешь, что тут за символы?
— «Эффект от взрыва схожа с сингулярностью».
— Как у биотиков?
— Да.
— Ого, вот это я уже понимаю.
— Все оценили новые бронекостюмы и щиты?
— Да. Жалко будет расставаться со «вдовой», но эта «детка» просто поражает. Я готов прямо сейчас опробовать на хасках, да и на самом жнеце чего уж там. Держу пари, они это почувствуют сполна. О, да!
— Твое желание, Гаррус, скоро исполнится.
Каждый нашел себе новое оружие, изготовленное по последнему слову науки. И подозреваю, они доступны далеко не каждому. Если в случае с броней новшества не особо заметны обывательскому взгляду, то вот новые модели оружия – очень даже выделяются.
— И вот ещё что, нам нужно перекраситься в одинаковые цвета с опознаваемой символикой.
— Это зачем, Шепард?
— Чтобы показать наше единство и так легче будет ориентироваться. У нас в «N7» были две светящиеся полоски ромбиком на плечах.
— «Свой-чужой?» Да, надо бы.
Среди экипажа не хватало одного. А где Миранда Лоусон? Бывшая церберша нашлась в своей каюте.
— Что-то хотели? — на миг встретилась она со мной глазами, но быстро отвела взгляд.
— Ничего. Могу войти? — Миранда указала на место напротив столика, пропуская внутрь. — Вижу, обустроились?
— Да. Необычный корабль с необычной системой. Никогда таких не видела, — намекнула она на Аврору, которая следила за ней круглые сутки. Шепард ей до сих пор не доверял.
С виду женщина держалась уверенно. Во всяком случае, пыталась.
— Там пришли новые образцы экипировки и оружия, не хотите подобрать себе что-то новое?
— Я... Ознакомлюсь с ними попозже.
— Могу задать личный вопрос?
— Конечно. Скрывать что-либо от вас все равно бессмысленно.
— Почему «Цербер»? В рядах ВС Альянса вы достигли бы немалых высот с вашими умениями. Возможно даже стали бы спектром.
— Я верила.
— В Призрака?
— Не совсем... В его идею. Впрочем, и ему, наверное, тоже. Я верила, что так будет лучше для нас, для человечества. Ведь прекрасно знала, насколько медлительна и коррумпирована бюрократическая система наших «защитников». Насколько амбициозны и тщеславны наши лидеры. Верила, пусть нас будет мало, но мы будем все едины, горящие одним делом. А на деле, мало чем отличались от остальных. Только слепой верой, как фанатики, которых я всегда презирала за узкомыслие.