после молебна и обеда команды начали, не боясь тумана, выходить из гавани. О проходе ворот с кораблей докладывали командующему по радио. Все обошлось благополучно. Отряд проложил курс на запад.
47. У ворот Черного моря
В 3 ч 30 мин 30 сентября 1907 г. отряд уже шел в сомкнутом строю, выдерживая в продолжавшемся тумане расстояние между кораблями в кильватере 2 кб. Вспомнив опыт Владивостокского отряда крейсеров, за кормой корабли выпустили буйки собственного изготовления (их изобрела группа энтузиастов в составе офицера, гардемарина и кондуктора). Отряд уходил с некомплектом команды. Не хватало 210 чел., что было не столь ощутимо, как на других кораблях флота, обездоленного цусимским "героем" З.П. Рожественским, но все же было необъяснимо, учитывая особое значение плавания отряда. Наверное, не составляло труда собрать людей с обширного стада императорских яхт и их охранных судов, но такие предложения адмирал, конечно, позволить себе не мог. Он лишь дипломатично объяснил нехватку людей малочисленностью призыва на флот в текущем году и большой убылью специалистов. Пополнить их состав он рассчитывал за счет призыва будущего года и подготовки специалистов собственными средствами на отряде. Радоваться приходилось уже тому, что начальство отказалось от планов ремонта в 1908 г. "Цесаревича" и "Славы", что, как напоминал министру А.А. Эбергард, могло бы привести "к распадению сплоченной, обученной и правильно поставленной части", которая в дальнейшем "могла бы послужить ядром будущей боевой эскадры Балтийского моря". Необходимый же ремонт рассчитывали ускорить выдачей Балтийскому заводу заказов на предварительное изготовление особенно требовавшихся деталей механизмов. Больше внимания можно было уделить и обучению гардемаринов. Их было уже заметно меньше: 44 на "Цесаревиче", 43 на "Славе", 31 на "Богатыре". Обновленным был состав офицеров.
На флагманском "Цесаревиче" прежнюю должность старшего флаг-офицера (он же флагманский минный офицер) сохранял только капитан 2 ранга К.А. Порембский (1872-1934, Варшава). Флагманским штурманом вместо капитана 2 ранга С.И. Фролова 1-го (1869-?) стал старший лейтенант В.И. Дмитриев 6-й (1872-1965, Париж). Имевший академическое образование (1904 г.) и штурманскую специализацию, он в Цусимском бою участвовал на крейсере "Жемчуг". Флаг- офицером вместо лейтенанта князя А.А. Щербатова (1881-1915), отличившегося на "России" в бою 1 августа 1904 г., но вынужденного теперь покинуть службу, назначили переведенного со "Славы" лейтенанта М.М. Поггенполя (1884-1951, США). Флот тогда вместе с погибшими в боях потерял много офицеров, ушедших в отставку из-за ран, болезней и позора. Флагманским артиллеристом стал прибывший из Черноморского флота капитан-лейтенант (этот чин временно вернули тогда на флот) А.М. Пышков (1873-?). Он окончил в 1902 г. артиллерийский класс, но в войне не участвовал. Место флагманского инженера-механика занял подполковник П.И. Онишенко (1865-1927, Версаль). Ранеес 1902г.служил на крейсере "Боярин", 1904 – на броненосце "Ретвизан", 1906-1907 г.- на крейсере "Минин". В 1915 г. перешел на Обуховский завод.
Учрежденную в отряде должность флагманского корабельного инженера занял штабс-капитан Н.О. Беренс (1881-1944, Польша). Все трое в плавании находились на "Славе". Новым был теперь и командир "Славы". Им стал капитан 1 ранга А.А. Баженов (1860-?), чья карьера была связана с командованием в 1904-1906 гг. крейсером "Азия", служившим для размещения чинов "наружной охраны" во время отдыха императора в шхерах. В 1906-1907 г. командовал учебными крейсерами "Генерал- Адмирал" и "Герцог Эдинбургский". В 1913-1916 гг. в чине вице-адмирала был командующим Амурской флотилии. Старшим офицером "Славы" вместо выбывшего В.И. Галанина (1865-1915) стал произведенный в капитаны 2 ранга В.А. Любинский (1873-?), а на его прежнюю должность помощника старшего офицера назначен был капитан-лейтенант П.П. Палецкий. Служивший в войну на "Диане", он на "Славе" в 1909-1910 г. был старшим офицером, с 1910 г. командовал миноносцами "Расторопный", с 1911 г. – "Финн", с 1914 по 1915 г.- "Новик".
На "Славу", взамен выбывших Г.И. Бутанова, В.Е. Дмитриева, Н.Н. Гобято, В.Б. Соловьева, Б.Д. Лодыгина, А.А. Гейнь и обоих врачей, прибыли младший минный офицер, порт-артурец В.К. Леонтьев (1882-1959, США), ставший в 1914 г. старшим офицером дредноута "Севастополь", младший артиллерийский офицер лейтенант А.П. Длусский (1883-1956, Лондон), в дальнейшем изобретатель известных всему флоту методик для офицеров по тактике артиллерии, и вахтенный офицер лейтенант Н.Н. Зубов (1885-1960), прошедший Цусиму на миноносце "Блестящий" и в 1914-1916 гг. командовавший миноносцем "Послушный". Из мичманов послевоенного выпуска 1905 г. прибыли Л.М. фон Галлер (1885-1950) и Н.Н. Крыжановский (1886-1964, Нью- Йорк). Последний пережил мятеж на "Памяти Азова" в 1906 г., на "Славе" прослужил до 1909 г.
Полноправными членами офицерской кают-компании "Славы" стали прошедшие на ней школу плавания два мичмана и два подпоручика инженер-механика, представляющие новое поколение флота. Вахтенный офицер Владимир Крафт был первым в выпуске 1907 г., но уже в списке офицеров флота 1915г. его фамилия не встречается. Вторым удостоенным чести служить на "Славе" был состоявший 11-м в списке Федор Юльевич Довконт( 1884-1960, Буэнос-Айрес). Вахтенные механики Иван Фридрихович Берг (1883-1974, Бразилия) и Георгий Георгиевич Еремеев (1884-?) в своем списке выпускников занимали 19 и 20 места.Революция прервала их службу. По счастью, люди не ведали о судьбе, вскоре уготованной им, флоту и всей России. Пережив кровавые мятежи на "Потемкине", "Памяти Азова" и в Кронштадте, все пребывали в уверенности, что ничего подобного повториться уже не может.
Утром 1 октября, миновав окутанный туманом о. Борнхольм, прошли Большой Бельт. У о. Мэн три часа занимались определением девиации и проверкой компасов после более чем трехмесячных плаваний в своих водах других широт. Ночью 2 октября пересекли Каттегат и утром 3 октября начали втягиваться в поразивший всех своей красотой 65-мильный фиорд на пути к столице Норвегии Христиании (Осло). Здесь адмирал со штабом и командирами был принят королем, только что – с 1905 г. возглавившем отделившееся от Швеции самостоятельное государство. Как подсказали придворные, визит отряда был первым после парусного корабля "Ингермандланд" и тем самым приобретал особое историческое значение. С 9 октября, находясь в пути к Бергену, провели обширные учения в море, включая маневры "человек за бортом" и передачу пакетов. В Берген вошли утром 14 октября. Здесь узнали, что уже вступивший в строй "Дредноут" (его адмирал почему-то называл крейсером), следуя за сопровождавшими его миноносцами, самостоятельно прошел более узким, отличавшимся сильным течением, южным фарватером. А в Бергене всем личным составом грузили уголь с прибывших из Англии пароходов. "Цесаревич" принял 998 т (40 т/ч), "Слава" 412 т (58 т/ч), "Богатырь" 854 т (72 т/ч).
Горький осадок вызвали у адмирала пробелы в познаниях 11 из 150 гардемаринов при их испытаниях перед очередным перемещением в новые смены по специальностям. Многие из не выдержавших испытания обнаружили "отсутствие наблюдательности, невнимание и небрежность" как в морском деле, так и в отношении к службе. Никто, похоже, не проявлял того трепетного отношения к своему делу, которого адмирал А.А. Попов на своих клиперах когда-то добивался от гардемаринов 1860-х и которым буквально светятся дневники и письма флагманского кадета, а затем и гардемарина С.О. Макарова. По-видимому, заключал теперь А.А. Эбергард, для многих и дни пребывания в корпусе, и кадетские плавания скользнули "без особого следа". Теперь в корпусе начали принимать все более энергичные меры, но пока что, заключал адмирал, выпуски последних лет были "исключительно плохи" и гардемарины еще с трудом втягиваются в распорядок корабельной жизни и учебы. Сильно мешал этому и недокомплект кадровой команды – по 100 человек на ли- нейных кораблях и 20 на "Богатыре".
Начатый 21 октября переход в Гринок проходил в таких же штормовых условиях, как и плавание из Мурмана в прошлом году. По счастью, ветер всегда вовремя разгонял непогоду, позволяя уверенно следовать ночью по почти непрерывной цепи маяков у Шотландии. 23 октября без лоцманов вошли в р. Клайд, встав на якорь в 4 кб. от набережной г. Г ринок. В Глазго при содействии военно-морского агента и вице-консула гардемарины осмотрели ряд судостроительных и механических заводов, включая и знаменитые фирмы по выделке дальномеров Барра и Струда и навигационных инструментов лорда Кельвина. Осмотр, однако, проходил весьма выборочно: англичане считали секретным все заказы для своего военного флота и даже на коммерческих пароходах машинное отделение с турбинными установками не показывали. "Ничтожное", как выразился адмирал, познавательное значение этих экскурсий, как и опасение за благонадежность команд, из состава которых дезертировали 12 человек, заставили адмирала ограничиться в Англии осмотром лишь военных портов, где по крайней мере, можно было ознакомиться с тщательно соблюдаемым порядком службы и меньше было риска встречи с портовой "чернью" и русскими эмигрантами, подбивавшими матросов к побегам.
Эти обстоятельства, как и необходимость более полной и интенсивной боевой учебы в открытом море, без помех со стороны безостановочного движения вблизи западного берега Европы, заставили адмирала отказаться от первоначально планировавшихся после Виго заходов в Гибралтар, Мадеру, Геную, Специю и проложить курс прямо в дальний угол Средиземного моря – в предусматривавшуюся маршрутом бухту Мармарис в Малой Азии. Потребовав лишь извещать о всех изменениях маршрута, министр (шифрованная телеграмма от 22 ноября 1907 г.) с этой инициативой согласился. В пользу ее были, наверное, и международное значение отряда, который мог заменить упраздненную перед войной З.П. Рожественским эскадру Средиземного моря, а также упрощение снабжения эскадры с пароходов, высылаемых из Черного моря. Реальнее было и содействие эскадре со стороны находившихся в греческих водах в качестве стационеров черноморских канонерских лодок.